У сиреневой ветви побелевшие вены,
Холод, снег и ещё мокрый ветер.
Отрываю железо, индевелые руки.
Распускаются белые песни цветов.
Поднимается пена, дотлевающий пепел.
Бархат ночи рассыпался в звёздные тени.
Нет лучей, только чёрный растрёпанный ветер.
Я не помню, кому я прощал разрешенье
На чужие дома без дверей
И на трещины бликов об камни карманных часов.
Если быстро дышать на морозе,
Если помнить короткое резкое пламя,
Частый лязг от стального затвора,
Вкус зубов от сиреневой мглы.
Никого не жалел я в пустых коридорах
Остывающих утром квадратных дворов.
Разгрызая хрустящие в пальцах слова,
Убегают холодные мрачные тени,
Растворяются в пошлом забвенье.
Можно громко дышать на морозе,
Чтоб ломались колючие слёзы
О бумажные цифры-слова.
Имена, имена, каждый звук имена.
Жестом смял я прощальное имя имён.
Мне короткая резкая вспышка
Ослепила порядок написанных вниз номеров,
Индевелые белые ветви,
И слова-имена на размокшей бумаге,
Холод, снег и ещё сильный ветер.
Отрываю листок, потерявшие жизнь имена.
Я не помню, кому я давал разрешенье
На чужое железо забытых дверей,
На разбитые петли окон
И на вечер, проклятый сиреневый вечер…
#alexvikberg #стихи #поэзия #память #боль