Нет, Царицын не был отличником; не зубрил конспекты, не пыхтел перед сессиями, не готовился к защите диплома. Проще даже сказать — вообще не чесался. Каким-то чудом не был отчислен, хотя по-хорошему должен был ещё несколько лет назад. То ли преподаватели его жалеют, то ли ему просто везёт. Но одно понятно точно: Царицын — лентяй, однако везучий.
Но как не быть лентяем, когда соблазнов вокруг великое множество? Конечно, хочется сбежать с последних пар с друзьями на речку. В будни там так хорошо: журчит прохладная вода, умывая гальку волнами, горячий песок приятно жжётся, рассыпаясь мелкими крупицами под ногами и вообще...всё это было таким родным для него, таким любимым. А в хорошей компании, как известно, хорошее настроение от прогулки по берегу реки приумножается. Всё, чего он только боялся — упустить своё время. Оглянуться не успеешь, а уже и стар, и сед. Юность, — точно как тот самый песок у речки, — сквозь пальцы. Не посидишь уже у костра с гитарой, не сбежишь с приятелями с последней пары и не станешь радоваться так, как во времена первой любви.
Любовь - что это? Он ни разу не испытывал этого чувства к кому-либо. Много раз слышал о ней из чужих уст, но в основном все твердили одно и то же: "Когда влюбишься, ни с чем не перепутаешь. Любовь — это трясущиеся пальцы, сбитое дыхание, ночи без сна, необъяснимое тепло в груди...самое лучшее, что может с тобой произойти". Но не верил он в любовь, а уж тем более — с первого взгляда.
Да и думать сейчас об этом ему было некогда — скоро защита выпускной работы. Единственная работа, пожалуй, к которой он по-настоящему готовится.
К старой остановке подъехал новенький троллейбус. Его двери плавно, бесшумно открылись и любезно пригласили тем самым Царицына зайти. Шаркнув ногой об асфальт, парень поднялся по подножке транспорта внутрь, поправив на плече лямку рюкзака. Долго искать кондуктора не пришлось, даже наоборот — это кондуктор нашёл его. С этим человеком Царицын знаком давно, так как они оба являются постоянными пассажирами троллейбуса.
— Скажи мне, вы, молодые, все такие? — как-то слишком недовольно и замученно спрашивает кондуктор, неспешно протягивая знакомцу билет.
— Какие, Фёдор Павлович? — в ответ смеётся юноша, продолжая. — Эксцентричные?
— Уж не знаю как ты, а мне одна такая "эксцентричная" денег стоила. — после своей фразы мужчина вздохнул, кивнув в сторону пассажирки у окна. — Говорит, сумку украли, а сама в салон прямо въехала. И продолжает же сидеть! Ни совести, ни чувства стыда! На следующей остановке отправлю обратно на роликах кататься, пусть там уж как-нибудь сама до дома едет, делать мне больше нечего, как такое хамство терпеть...
— Что же вы так, — задумавшись, отвечает Царицын. — может, правда сумку украли?
— А что я? Каждый день их крадут, а мне теперь за каждую платить?
— Я заплачу, вы только её не выгоняйте.
Благополучно забрав свои два билета, он пожал руку знакомому на прощание и уже было взялся за поручень, развернувшись в сторону "зайца". Это была девушка лет двадцати, рыжая, с изумрудно-зелёными глазами. Довольно хорошенькая внешне, что сразу ему приглянулось. Но на человека, у которого случилось горе, она не похожа вообще: покачивает ножками, заставляя колёса роликов шумно кататься по полу, усмехается, и, кажется, даже напевает что-то. Не мешкая, студент сел рядом с пассажиркой, улыбнувшись и протягивая той билет. Рыжая насторожилась и оценивающим взглядом сверлила Царицына секунд пять, но в итоге как по щелчку оживилась и улыбнулась в ответ, забирая бумажку из протянутой руки.
— Меня зовут Женя. — чуть щурясь, проголосила девушка. — Понимаешь, оставила я на лавочке сменку, накаталась вдоволь, а вернулась — нет её!
Она продолжала что-то эмоционально рассказывать ему, жестикулировала, хмурилась, а потом и вовсе хохотала. Но больше всего он был поражён тем, как уверенно, но нежно она пожала его ладонь, при этом лучезарно улыбаясь, точно ангел. Если бы он только верил в волшебство, она стала бы для него самой настоящей, прекрасной ведьмочкой. Но проще в любовь с первого взгляда поверить, чем в это.
Он был в нирване, поэтому малое уловил из того, что она ему упоительно рассказывала, однако в конце занимательной истории Царицын наконец ответил.
— А меня...меня зовут Слава.