Город был такой тёмный, что даже ночь едва умещалась в него. Ночь была тёплой, но зубы её стучали. Амрита шла из переулка в переулок, и давно уже не знала, куда идет. Она дрожала от одиночества и прижимала дочку. Будто ребёнок должен был как-то ей помочь, что-то придумать. Найти выход из перепутанных улиц, где в этот час можно увидеть только тощих и печальных псов.
Ей вспоминалась её мама, иссушенная солнцем, маленький огонек в лачуге. «Спите, спите, - пела мама, - спите, спите…» Песня, в которой ничего не случится. Слова её гасли, потушенные маминым сном. Они спали, открывали глаза, мамы уже не было. За маленьким окошком стояли утренние сумерки.
Амрита не знала, где её мама, на каком автобусе можно вернуться в деревню. Она спрашивала у людей, но они говорили: «А из какого ты округа, девочка, таких деревень много. Такие деревни и в Пакистане есть». Её никогда не учили, из какого она округа. Да никто и не знал толком, кроме старосты. Весь мир начинался у колодца и заканчивался автобусной остановкой. Если кто-то уходил на остановку, то никогда потом не возвращался. Постепенно этого человека забывали.
Она знала, что так же забыли и её. Когда муж поднял руку на неё в первый раз, некому было остановить его. Второй раз все так же молчали. Когда она металась от стены к стене, мог пострадать ребенок. Все молчали, потому что соседи слишком часто говорили: «Вы едва концы с концами сводите, а у вас внучка, даже мальчика нет, а приданое – телевизор, даже мотоцикл. Ох, ох, ох».
Яшу возвращался поздно, когда все уже спали, и уходил ранним утром, разгружать грузовик, который привозил свежие овощи и зелень прямо с фермы. Благодаря ему в доме всегда была еда, и деньги. Однажды он даже купил девочке настоящие непромокаемые подгузники, такие удобные и мягкие, что их можно было трогать часами.
Амрита боялась показаться ему на глаза в царапинах, с синяками. Она боялась, что он разлюбит её такую, некрасивую. Она вообще не выходила к людям. Но всегда слушала: когда он придет, и когда он приходил и ложился за занавеской, ей становилось хорошо, как дома у матери.
Соседи слишком много говорили о мальчике. Хотя дочка была ещё слишком маленькой, а Амрита слишком слабой, чересчур юной, чтоб выносить ребёнка, свекры стали твердить её мужу о сыне. Каждый день, день за днем, как реклама в маленьком радиоприемнике, который она любила слушать, пока шьет и готовит, пока муж не пришёл. Он орал за радиоприёмник, говорил: «Ты слишком много витаешь в облаках». Она была как веревка на его шее, как шерсть, которая опутала руки, ноги. Если бы не она, как бы он жил, как герой боевиков. Он вырвался, он узнал городскую жизнь, он забыл прошлый свой мир, скучный мир деревни, но этот мир догнал и окружил его.
Из-за родителей ему пришлось снова провести ночь с этой девочкой, худой, как доска. У неё должен был завестись ребенок, но он не завелся. Только и была девочка, которая, правда, теперь хорошо спала на сухом одеяле. «Почему не завелся ребенок? Что ты сделала?», - орал он. Родители опять заведут эту шарманку про внука. Амрита не плакала, знала, что если заплачет, гнев мужа ничем невозможно будет остановить.
Один раз она слышала по радио, что есть какие-то школы, там учат взрослых девушек, и потом они могут сами работать. Есть такие места, там помогают найти работу. Она не знала, где эти места. После очередного ада тихим семейным вечером, Амирита дождалась, когда все уснут. Взяла ребенка, взяла хлеб и ушла искать такую школу.
Все предыдущие серии под эти постом:
Последняя романтика на земле: https://www.instagram.com/morning_swellow/
#детские браки #история амриты #проблемы бедности #совместная семья #история любви #свекровь и невестка #трущобы #насилие в семье #безграмотность #девушки востока