- А там что? – показываю за широкую ограду.
- А, клaдбище там… пойдемте дальше.
- Вы же… бессмертные все, клaдбище-то откуда…
Теряю дар речи, да я его и не обретал, - сколько здесь хожу с ним, столько чувствую себя не в своей тарелке. Да и то сказать, одно дело, когда говоришь с ним – где-нибудь в храме, или в келье монашьей, встанешь на колени, сложишь руки, Отче Наш, и все такое… А когда вот так ходишь с ним рука об руку, смотришь цветущие сады, реки времен, дерева жизни и познания – вот тут вот и становится не по себе, чувствуешь себя так, будто на приеме у королевы раскокал соусницу, и прямо ей на платье…
- Ну… кто бессмертный, кто и не очень…
Он смотрит на меня, подмигивает – мне так кажется, что подмигивает, хотя у него нет ни глаз, ни лица. Ничего нет - сияющая аура, которую не изобразишь ни на одной иконе.
Ничего, нормально мы с ним посидели, я думал, будет хуже. Про конец света поговорили, я думал, он не скажет ничего, а он спокойно так даты мне расписал, когда Солнце расширяться начнет, когда остывать… Вы тогда из солнечной системы сматываться не торопитесь, перебирайтесь на Плутон, а как Солнце остывать начнет, снова на Землю…
- А кто… не бессмертный?
Смотрю за ворота, на бесконечную вереницу крестов – до самого горизонта.
- Ну… пошли, посмотрим, если интересно…
Мне интересно. Мне все интересно. И молочные реки, и кисельные берега, и древа жизни, и аспиды, и лев с ягненком. Мне все интересно – и как он построил вселенную, как это – из обломков других миров построил, а что за миры были, а когда, а почему исчезли, а…
Мне все интересно. И все боязно. Который раз проверяю себя – все ли на месте, ничего ли не потерял, не забыл. Галстук на месте, запонка, все при всем, телефон… где телефон… а-а, в кармане, зря я его туда сунул, ключи… здесь ключи, бумажник, на хрена я его сюда с собой притащил, везде таскаю, и сюда тоже… смартфон… вон он, айпад… айфон… здесь… наушники где-то посеял уже… нет, в кармане… перчатки… очки…
Только бы ничего не растерять, а то со мной бывает, на-днях ехал…
Ладно, не о том речь…
Заходим на кладбище, кажется, надо было перекреститься – не перекрестился, замешкался. Он плывет мимо рядов могил – легкий, бестелесный, иду за ним, плавно, медленно, по этой эфирной, сияющей земле и ступать страшно, будто идешь кому-то по лицу…
- Вот… здесь диморфодон похоронен…
Киваю. Не знаю, кто такой, но сочувствую.
- Здесь велоцераптор лежит.
Снова киваю. Стараюсь показать на лице скорбь. Оглядываю могильные плиты, кое-где приукрашенные цветами, черт меня дери, я даже цветов с собой не взял…
- Это вон орнитолестес…
Наконец, спохватываюсь, что надо перекреститься.
- Сеймурия…
- Красивое имя.
- А?
- Красивое имя, говорю… лично ее знали?
Вспыхивает голубоватым сиянием.
- Да я всех лично знал.
Смущенно посмеиваюсь, как я мог забыть, Он всех нас знает, поименно, и мертвых, и живых, и правых, и виноватых… Идем мимо могильных плит, оглядываю цветочки, чашки с водой, кусочки мяса, горсточки зерна, скромные дары от живых – мертвым…
- Гедон вот похоронен…
Наконец, решаюсь спросить.
- А фотографий тут нет… а он как выглядел?
- Да как сказать… змея такая, а сверху панцирь от черепахи.
- Ясно, - говорю, хотя мне ничего не ясно.
- Вот… головоног…
Осеняю себя крестным знамением, боже, упокой душу головонога…
- Эндрюсарх…
Звучит, как фамилия какого-нибудь англичанина. Киваю. Крещусь. Кого он тут собирал под крестами, кого хоронил… На всякий случай проверяю в кармане плеер, на месте, зарядник – здесь, ничего не потерял…
- Стегоцефал…
- Что-то знакомое…
Говорю вслух – он смотрит на меня ласковым сиянием, будто обволакивает.
- Да нет, вы его не знали. Вас тогда на свете не было.
- Ну, это само собой.
Идем дальше, читаем даты, имена… Жалко, цветочков я с собой не взял, да кто же знал, что на кладбище пойдем…
- Тираннозавр…
- Рекс?
- Ну… трицератопс…
Киваю. Крещусь. Как-то не по себе становится от мысли, что когда-нибудь… вот так… под крестом… Чш, даже не думай, человечество еще себя покажет… зря, что ли, сегодня договор подписали, чтобы крупных цунами не было, и крупных извержений – тоже…
- Араукария… Кистеперая рыба…
Киваю.
- Стрекоза…
- Так жива же стрекоза.
- Тю-у, то другая стрекоза, а тут такая стрекоза похоронена, что одним крылом вам голову снесет…
Киваю. Начинаю скучать на кладбище, он чувствует это, сворачивает к выходу. Что меня-то сюда, это надо какого-нибудь зоолога привести, или палеонтолога, вот он-то здесь завизжит от радости… только бы могилы раскапывать не начал…
- Чорроапитек… дриопитек… А вот тут человек… как он сам про себя говорил – человек разумный разумнейший… сам не похвалишь, никто не похвалит… фороракос… он же – птица Рухх. Чупакабра. Квагга. Василиск…
Вздрагиваю. Что-то он не то сказал… боюсь потеряться, отстать, возвращаюсь, смотрю на могилу…
- А здесь, вы сказали… к-кто?
- А-а, это был такой… хомо саспенс… нет, вру, как-то по-другому по латыни… разумный разумнейший, как он сам себя называл. Прожил-то надолго, десять тысяч лет, все дела. Ошибочка такая эволюции.
- К-как…
Нужно что-то спросить – только не знаю, что, в голове нет вопросов, в горле нет голоса. Смотрю на крест, не отличимый от других, под крестом кто-то положил пачку сигарет, кажется, Сент Джордж, выцветшую плитку шоколада…
- Ну а что вы хотите, эволюция тоже ошибаться может… на то она и эволюция… то так, то эдак попробует, я иногда и сам удивляюсь, что получилось…
- Ошибочка у вас получилась, - говорю, и самому смешно, - я-то живой.
- Вы?
- Я… человек разумный разумнейший. Живем, как видите, вымирать не собираемся.
- Не знаю, не знаю… мое кладбище ошибаться не может, если похоронен, значит, умер… когда он там… три века назад…
Еле сдерживаюсь – чтобы не вернуться, не раскопать могилу, не посмотреть – что там. Сказать кому, не поверят, а что не поверят, кто сказал, что он – всезнающий, всемогущий – не может ошибаться…
Оглядываю молочные реки, кисельные берега, райские сады, разбитые на облаках, звезды, развешенные по веткам. Нет, все-таки хорошо посидели, мне на земле руки целовать будут и в ноги кланяться, один вот этот договор чего стоит, о неприменении онкологических заболеваний среди лиц моложе семидесяти… Я хотел вообще онкологию на нет свести, только тут он как кремень уперся…
Еще раз проверяю, все ли на месте, ничего ли не растерял по райским садам, а что не растерял, я вообще не помню, с чем и в чем сегодня из дома вышел… все как-то спонтанно, как всегда, события бегут впереди меня, я за ними не успеваю. Ноутбук… здесь, на хрена я его с собой поволок, нетбуком бы обошелся… а вот и нетбук тоже здесь… телефон… смартфон… айпад… здесь… как на перекличке в школе… галстук на мне, запонка… черт, запонку потерял… ну, может, Он не заметит… ботинки… так и знал, что нечищеные, теперь еще и звездной пылью присыпанные… наушники… вон они, родимые, при мне…