Северный завоз — это отдельная песня. Про него можно слагать стихи и матерные частушки, писать сексуальные романы или детские рассказы для клуба юных моряков. Всяко лыко будет в строку. Я тоже напишу. Про свой завоз. У меня он случился один. Не знаю, радоваться или огорчаться, но хватило одного.
Три года проработал в Мурманском пароходстве, однако восточнее Диксона не забирался. Хватало островов и Дудинки. Весь свой пыл растратил на круглогодичные навигации. А тут случилось дойти караваном до Певека, да еще на малыше, серии «Повенец».
По порядку: после перевода из Мурманского пароходства в Эстонское, был посажен третьим офицером на…скажем, Повенец и отправился с картошкой из Ленинграда догружаться чем-то в Мурманск и далее на восток. Ничего не помню про переход через Норвежское море, значит была хорошая погода.
В Мурманске догружались несколько дней, встали по корме моего бывшего ледоруба «Александр Невский» и даже екнуло что-то, когда мимо проходил. На Невском сидел вторым мой однокашник и дружок Мишка, крайне удивившийся моему появлению в своей, бывшей моей каюте и моими переменам в биографии - неожиданной смене судовладельца.
У Мишки все было хорошо и Мурманское пароходство его более чем устраивало. Я же, в ожидании жарких стран и теплых морей, должен был пробежаться чуть не до Берингова пролива и обратно. Ну а что нам, третьим помощникам - нам любое море по колено!
Становились гуськом или правильнее, выстраивались в ордер, у кромки льда, за проливом Карские Ворота. Нас набралось семь грузовых судов из четырех «сухих» пароходств и рижский танкер. Два ледокола впереди, один сбоку - сзади, бегает вдоль каравана, помогает, обкалывает теряющих ход в сжимающемся канале.
Суда разбредались по пути, по точкам выгрузки. На Певек нас осталось двое, мы и мурманский «Пионер» со стройматериалами. Наша картошка в трюмах поставила нас к причалу ходом, мурманчанин, со стройматериалами, остался на рейде, дожидаться своей очереди.
Под картофельным прикрытием договорились с портом и параллельно выбрасывали остальной непродовольственный груз, придерживая, когда надо выгрузку картошки. Капитан спустил весь свой стеклянный запас из «Альбатроса», но дело того стоило. Задержись на рейде с остальными на неделю – другую и домой придется возвращаться через Берингов пролив. Хотя мы, «молодые штуцерщики, крепостью до сорока», были только «За».
Выпал свободный вечер. Решили с третьим механиком отметиться в ресторане. Не берусь утверждать, но помнится мне, что в 1980 году в Певеке был только один ресторан - точка сосредоточения «культурной» жизни города. Ресторан – «Ресторан». А может как-то иначе. Старый стал. Все не упомню.
Администратор посадил нас в уголок и тут же вернулся руководить расстановкой стеклотары и холодных закусок на столах в центре зала, составленных вместе буквой «Г». Официант, принимавший наш заказ, растолковал нам, непосвященным:
- Золотоискатели гуляют. Конец сезона. Вернулись из тундры, сдали золото, теперь будут отмокать неделю.
- Почему отмокать?
- Потому! Сухой закон у них в тундре, золото моют, пить некогда.
Начали появляться первые отдыхающие за центральными столами. Одеты живописно и разнообразно. Сменить костюмы на ресторанные не удосужились. А может других и нет вовсе. Явились в том, в чем мыли золото и копали шурфы. Строгие, молчаливые, всем своим видом показывающие, что остальные посетители им не чета. Чистый Клондайк! Живописные мужики, только что без лопат, без ножей и револьверов на поясе.
К нам за стол подсели коллеги – дальневосточники, прибавились местные дамы полусвета. Отвлеклись за беседой, перестали обращать внимание на происходящее за центральными столами. Но задорное покрикивание «А ты кто такой» и стук о деревянный дощатый пол падающих тел, вернули наше внимание на центр зала. Размоченные золотоискатели начали припоминать друг другу летние обиды.
Затейливые выкрики, и исключительные обороты русского языка, неслыханные нами ранее, вместе с выразительными наскоками на оппонента, полностью завладели нашим вниманием. По мере сокращения числа золотоискателей еще держащихся вертикально, месилово постепенно расползалось по углам ресторанного зала, захватывая посетителей, не участвовавших в золотодобыче и отмокании.
Официант предложил забрать недопитое и недоеденное, выйти, от греха, в фойе и рассчитаться. Вышли, рассчитались. Официант выглядывал в двери и комментировал окончание представления. Нам было интересно, что же будет дальше. «Чем сердце успокоится»? На что, повеселевший после чаевых, работник общественного питания поведал, что такие посиделки случаются каждый год на начало и окончание сезона.
Служителей порядка никто не вызывает, потому что на следующий день вождь артели придет к директору ресторана с извинениями, покрывать убытки. За один такой «званый вечер» ресторан отбивал месячный план вместе с битой посудой и мебелью.
Ну что потом? Золотоискатели, куда деваются на зиму?
- Улетают к себе, на юг.
- Куда на юг?
- В Магадан…
Закончим на этом половину повествования про «Северный завоз». Вторая половина будет о том, как мы из Певека пошли в Игарку за свежепиленными еловыми досками для восточных немцев. Всех своих Дорогих Подписчиков и Уважаемых читателей поздравляю с наступающим Новым Годом! Здоровья, Счастья, Удачи, Мира в Новом Году!
Ваш Odisseos.
