Во второй половине 1943 г. Красная Армия двинулась в полномасштабное наступление по всему фронту. В его ходе прошли проверку различные организационные формы бронетанковых войск. Однако это не значило, что совершенствование можно закончить. Полученный боевой опыт стал основой для корректив и новшеств. Их реализации, в частности, способствовало и поступление в армию новой техники - как своей, так и поступающей по ленд-лизу.
Одной из наиболее серьёзных преград для РККА в ходе наступления стали многочисленные водные преграды. Их преодоление напрямую зависело контроля мостов. Однако вовремя захватить мост не всегда было возможно. Чего уж, далеко не всегда мосты вообще имелись на нужном участке. Это вело к необходимости преодоления реки по воде различными способами: как с помощью подручных средств, так и более специализированных — надувных лодок, труднозатопляемого имущества (ТЗИ), понтонов и так далее. Часто существовала и необходимость форсирования рек сходу. До войны и в её начале для этих целей могли быть использованы малые танки Т-37/Т-38 и Т-40, имевшиеся в разведывательных батальонах стрелковых дивизий, однако к середине войны в армии их почти не осталось. Да и пехоту они перевозить не могли. Наиболее яркой иллюстрацией описанных проблем, бесспорно, можно считать форсирование Днепра осенью 1943 г., в ходе которых эти проблемы встали очень остро. Здесь были и крайне широкая река, и отсутствие мостов, и форсирование реки «с колёс».
Весной 1944 г. появилась возможность создать узкоспециализированное средство для решения проблемы преодоления рек. Так в армии появились отдельные моторизованные батальоны особого назначения, более известные как омб ОСНАЗ или омбон. Их формирование было начато в апреле-мае 1944 г. по штату № 010/510.
Как и в большинстве случаев — известен его номер, общие данные и организация, однако внутренняя организация подразделений известна не всегда. Поэтому некоторые вещи — сугубо предположительны.
Структура
Основными манёвренными единицами батальона являлись две роты автоматчиков, каждая состояла из трёх взводов.
Два взвода автоматчиков состояли из трёх отделений, каждое, предположительно, из трёх машин. Скорее всего, минимальной тактической единицей считалась конкретная амфибия с экипажем. Точный состав отделения автоматчиков неизвестен, кроме наличия в нём одного пулемёта ДП. Однако мы можем предположить, что численно отделение насчитывало что-то около 12-15 человек.
Предположительно, на взвод автоматчиков полагалось 10 машин — по 3 для каждого отделения и машина командира взвода (в которой, кроме водителя и комвзвода, похоже, был ещё как минимум связной, и, возможно, помощник командира взвода).
Третьим взводом роты являлся взвод реактивных ружей. Взвод состоял из трёх отделений, в каждом по три реактивных ружья. Расчёт ружья, судя по всему, состоял из двух человек. Плюс водители, плюс командиры машин. Суммарно выходит около 12 человек.
Под реактивными ружьями скрываются небезызвестные М1 «Bazooka». Известно, что в СССР поступило около трёх тысяч гранатомётов в середине войны, однако об их применении ничего в целом неизвестно. Похоже, что лишь к 1944 г. было решено пустить их в ход — причём не в регулярных, а особых частях.
Более того, что интересно — в 252 омб (действовавшем на южном участке фронта) попали не «Базуки», а английские «Пиаты», которые также в СССР попали в некотором количестве. Однако о них в батальоне отзывались совсем нелицеприятно, называя, скорее, оборонительным оружием и ссылаясь на большой вес ружья и малую дальность полёта мины. Тем не менее, конкретики о применении ленд-лизовских гранатомётов известно мало. Можем сказать, разве что, что после первых боёв они в батальонах не пропали, а присутствовали вплоть до конца войны.
Хотя вполне возможно, что применялись они ситуативно, особенно Пиаты.
Всего же, рота автоматчиков насчитывала 158 человек личного состава и перемещалась на 34 автомобилях-амфибиях, имея на вооружении пистолеты-пулемёты, 6 ручных пулемётов ДП и 9 реактивных ружей.
Миномётная рота состояла из трёх миномётных взводов, в каждом по три отделения 82-мм батальонных миномётов. Отделение перемещалось на двух машинах Форд GPA. Всего рота насчитывала 63 человека, 9 82-мм миномётов и 24 машины-амфибии.
Огневая поддержка ротам автоматчиков могла быть оказана зенитно-пулемётной ротой в составе трёх взводов, каждый по три 12,7-мм пулемёта ДШК. Пулемёты перевозились на 1,5-тонных автомашинах, что являлось обычной практикой для Красной Армии. Наличие зпр в штате батальона подчёркивает его особый статус и значимость: фактически, рота предназначалась для защиты плацдарма от вражеской авиации. Заметим, для сравнения: рота из 9 стволов включалась в танковую/мотострелковую/механизированную бригады, а рота из 18 стволов включалась в стрелковую дивизию. Наличие ДШК позволяло не только увеличить огневую мощь батальона по наземному противнику, но и обеспечить элементарную противовоздушную оборону плацдарма от вражеской авиации.
Важной составной частью батальона была сапёрная рота, которая состояла из трёх разных взводов: сапёрного, инженерно-минного и подрывного. Наличие сапёров в батальоне было обусловлено их назначением: захват плацдарма на другом берегу реки и его оборона требовали инженерной разведки и подготовки входов в воду и выходов из неё, снятия заграждений противника, подрыва укреплений и так далее.
Из обеспечения батальон имел:
— роту технического обеспечения в составе двух взводов: ремонтного и транспортного;
— хозяйственный взвод.
В итоге, по штату № 010/510 батальон численно насчитывал: 616 человек личного состава, 12 ручных пулемётов, 18 реактивных ружей, 9 82-мм миномётов, 9 пулемётов ДШК.
Из транспорта имелось 100 ленд-лизовских машин-амфибий Ford-GPA, 30 грузовых и 5 специальных машин, 2 Виллиса и 10 мотоциклов.
Немного подробнее
Характеризуя сам батальон, можно заметить, что непосредственно для захвата плацдарма были предусмотрены автоматные и миномётные роты: они полностью перемещались на амфибийных Фордах. Помимо этого, три амфибии было в сапёрной роте для одного из отделений, чтобы подготовить выходы для остальных амфибий на другом берегу.
Другой вопрос — применение иностранных гранатомётов. Насколько известно в данный момент, изначально, после испытаний в 1942-1943 гг., «Базуки» были признаны негодными к применению в действующей армии. Вполне возможно, что включение гранатомётов в штат омб ОСНАЗ было связано с желанием ГАУ испытать американские гранатомёты в боевых условиях. Опыт их применения мог быть крайне полезен в реализации отечественных программ по созданию реактивного противотанкового оружия. По большей части, похоже, гранатомёты применялись для огня по огневым точкам, ДОТам и орудиям. Однако имелись и столкновения с бронетехникой. Сказать подробнее здесь сложно: вопрос нуждается в дальнейшей проработке.
Основой батальона были ленд-лизовские автомобили-амфибии Ford GPA. Всего в СССР было поставлено более трёх тысяч машин. С их помощью батальон мог использоваться не только как средство захвата плацдарма, но и как средство развития успеха на нём: после переправы своих автоматчиков и миномётчиков, машины начинали переправу основных сил. При этом, сами машины могли быть использованы для создания небольших самоходных паромов, на которых могли перевозиться, в частности, мотоциклы и лёгкие орудия.
По интернету также гуляют сведения о том, что, якобы, омб ОСНАЗ помимо лёгких Фордов имели и более тяжёлые амфибии DUKW. Однако это не так: они применялись в совсем иных частях.
Хватало, однако, и недостатков. В стремлении сделать батальон мобильным и не перегружать его матчастью, в структуру вообще не добавлялось тяжёлое автоматическое оружие. Рота ДШК не могла это компенсировать в полной мере: фактически её назначением было ПВО, и перемещалась она на грузовиках-полуторках (то есть не могла переправиться самостоятельно). А огневая поддержка десанту нужна была постоянно и при себе. Поэтому и имеются фотографии с ДШК, перевозимыми на амфибиях. Правда, сложно говорить о распространённости такой практики: ведь для этого перемещения необходимо высвободить амфибии от кого-то другого. Либо перемещать ДШК уже после переправы автоматчиков/миномётчиков.
По опыту боёв, командиры батальонов просили усиления частей станковыми пулемётами: пулемётной ротой, или пулемётными взводами в ротах автоматчиков. Однако до конца войны это реализовано не было. Ещё одним недостатком было отсутствие в батальоне своей разведки, что требовало выделения разведчиков из автоматных рот.
В годы войны, омб ОСНАЗ активно использовались для форсирования рек и захвата плацдармов на другом берегу. Нередко они действовали в качестве авангарда при развитии прорыва в глубину обороны: подобное использование было обусловлено ещё и возможностью не задерживаться перед водными преградами. Одним из таких примеров можно считать совместные действия 3-го гвардейского мотоциклетного полка и 252-го омбона в Ясско-Кишинёвской операции: действуя впереди основных сил, во многом благодаря батальону амфибий, без остановок были форсированы реки Прут и Серет; взят г. Галац, а 29-го августа части вошли в Бухарест.
Вообще, первым применением батальонов в боевой обстановке стало форсирование р. Свирь летом 1944 г. Тогда в операции участвовали 275 и 284 омбон.
Что интересно, форсирование Свири батальоны проводили совместно с 92-м отдельным танковым полком, укомплектованным… 40 танками Т-37 и Т-38.
После преодоления реки, они устремились дальше по карельским лесам, в частности действуя совместно с бронетехникой (так, 284 омб действовал совместно с 7 гв. отбр). После своего «боевого крещения», мотобатальоны ОСНАЗ многократно использовались в боях. В операции «Багратион», Яссо-Кишинёвской, Петсамо-Киркенесской операции осенью 1944 г. Участвовали в форсировании Одера и наступлении в Маньчжурии. Перечислять можно бесконечно, конечно, однако это показало важность и знчимость подобных формирований. Нередко батальон делился: так, одна из автоматных рот могла быть придана какому-либо другому соединению для другой задачи, в то время как остальной батальон выполнял свою собственную. Иными словами, вариантов применения была масса.
При этом, хочется отметить одну вещь. Омб ОСНАЗ — это ни в коем разе не «фронтовой разведывательный батальон». Преимущественно это именно средство захвата плацдарма и развития успеха, в том числе совместно с танками и мотопехотой. Действия впереди основных сил — лишь некоторая часть возможного применения, и далеко не самая решающая.
До конца войны было сформировано всего 11 батальонов (№№ 72 гв., 252, 271-275, 283-286). Единственный гвардейский батальон (72 гв. омбон), к слову, получил своё звание при формировании, ибо создавался на базе одного из последних бронеавтомобильных батальонов РККА — 5-го гвардейского.
В итоге, получилась довольно мощная и мобильная часть, в целом обеспеченная всем необходимым для автономных действий. Оснащались батальоны очень хорошо, имея неплохие средства ПВО (для батальонного масштаба), множество различных инструментов (как автоматчиков, так и разных сапёров) и даже ленд-лизовские гранатомёты. Их материальная часть обеспечивала переправу как своих частей, так и других, обеспечивая возможность создания стабильной переправы. Однако после войны батальоны просуществовали недолго, будучи расформированными в 1946-1947 гг. Судя по всему, масштаб их применения уменьшился: есть непроверенная информация, что роты амфибий пошли в разведывательные батальоны танковых и механизированных дивизий.
Подготовлено проектом «Штатный список» - https://vk.com/shtat_spisok
Страница автора — https://vk.com/kazarez_a1