Что-то не так с использованием названия «денежное дерево» для древовидных крассул - нутром чувствую: не так!
Начал разбираться – история оказалась еще более запутанной, чем можно было предположить. Впрочем, как всегда, если дело касается денег.
Попробую начать сначала.
А история восходит ко временам китайской династии Хань (206 г. до н.э. – 200 г. н.э., между прочим). Тогда и сложилась мифология «денежного дерева», приносящего людям деньги и удачу. Мифическое дерево становится символом влияния, благородства и благополучия. Возможно, представление о денежном дереве связано с райским Древом Солнца, и монетки в его кроне связывают рай с материальным успехом.
Одна из старых легенд рассказывает о скульпторе, который развесил фальшивые монетки на дереве с тем, чтобы введенные в заблуждение односельчане это дерево срубили (зачем-то ему это было нужно). Но крестьяне так поверили в чудо, что, угрожая проклятием, запретили скульптору вредить священному растению.
В наши дни «денежное дерево» - один из атрибутов Китайского нового года. Обычно это ветви сосны или кипариса, установленные в фарфоровой вазе с рисом и украшенные золотыми и серебряными монетками (сделанными из бумаги). Символ-пожелания все тех же денег и удачи.
Ну и где Древний Китай и где древовидные крассулы из Южной Африки, до которой европейцы только в XVII веке добрались? Конечно, никакой исторической и смысловой связи не найти. Впрочем, незамысловатая идея о некоем священном растении, которое может приносить счастье и удачу (а что это, если не деньги?), могла возникать в разное время и у разных народов. Все ведь с детства про Буратино помнят.
И вот оказывается, что «денежным деревом» называют самые разные растения.
Чаще всего – пахиру из семейства Мальвовые, распространенную в Центральной и Южной Америке. Популярное в комнатной культуре и у фитодизайнеров растение. Формально его можно отнести к каудексным формам, тоже что-то близкое к суккулентам. Почему пахиру называют «денежным деревом» - не имею представления. Совершенно с пахирой не знаком.
А вот еще одно «денежное дерево» – пилея пеперомиевидная из Крапивных – и знакомо мне довольно неплохо, и происходит как раз из Китая, и, в общем, можно сообразить, почему «денежное»: листья изумительно круглые и блестящие (как монетки). Сейчас пилея быстро распространяется в культуре как «китайское денежное дерево».
Если уж речь зашла о сходстве с монетами, то естественно вспомнить садовую лунарию – еще одно «денежное дерево». При этом, очевидно, ни лунария, ни пеперомия ни разу не деревья.
В отличие от древовидных крассул, до которых, наконец, я добрался. Род крассул (Crassula) одноименного семейства огромен, если не безбрежен. Но древовидных среди них только два представителя – они образуют обособленную группу среди травовидных сородичей. Крассула арборесценс (C. arborescens) и крассула овата (C. ovata). И вот с ними и с их названиями постоянная путаница. Был бы еще один вид – можно было бы пошутить про три сосны, но нет – только два вида признается ботаникой. К. овата долгое время была известна и под названиями к. портулаковидная (C. portulacea) и к. серебристая (C. argentea), но все это – синонимы одного растения. Более того, ботаники полагают и оба вида древовидных крассул очень до смешения близкими друг к другу. В авторитетнейшей энциклопедии декоративных растений Королевского ботанического общества крассулу овата даже называют «садовой крассулой арборесценс». Хотя эти две крассулы, на мой взгляд, похожи друг на друга как небо и земля. Уверен, каждый, кто воочию их видел, со мной согласится.
Главное различие в листьях – и это важно для понимания названий! У к. арборесценс листья более округлые, почти дисковидные, очень толстые, с изумительной серебристой окраской, особенно выраженной на верхней стороне, листья кажутся матовыми. По канту они нередко (на освещаемом солнцем месте) с багрянцем. К. овата многолика (о ее сортах чуть ниже), но листья всегда мельче, продолговато-овальные, преимущественно, ярко-зеленые.
К. арборесценс – растение степенное, требующее уважения. Растет медленно, цветет неохотно, к уходу более требовательное. Неудивительно, что в культуре встречается гораздо реже. Зрелые ее экземпляры-деревца – редкость. В южных парках ее вряд ли найдешь.
К. овата, напротив, демократична. Неприхотлива – в каких только чудовищных условиях я ее не встречал! Мучается, но не гибнет! А при нормальном уходе и цветет регулярно. Цветки древовидных крассул – не бог весть какое украшение. Но когда соцветия-облачка этих розово-белых звездочек покрывают всю крону – «весеннее настроение не покинет больше вас»!
Понятно, что с такими-то данными к. овата довольно быстро превратилась в популярнейшее комнатное растение. И, естественно, стала объектом продуктивной селекции. Сейчас распространено несколько привлекательных ее сортов.
В первую очередь, конечно, монстрозная форма с трубчатыми листьями. У нее несколько сортовых названий, наиболее известные из которых ‘Голем’ и ‘Хоббит’ (не слабый дубль, да?).
Миниатюрная вариация – чудесный кустик с крошечными листочками, чуть красноватыми по краям. Называется, естественно, ‘Минор’.
Сорт покрупнее с более выраженным алым оттенком листьев - ‘Сансет’.
Самой разнообразной пестротой отличаются вариации с вариегатными листьями, естественно, - ‘Вариегата’.
Ну а если к вариегатности добавляется румянец «солнечного заката», получается трехцветная вариация – сорт ‘Триколор’.
Немного на отшибе совсем другая к. овата - ‘Блю Бёрд’ («синяя птица»): листва более густая, листья потоньше, понежнее, слегка гофрированные и с голубоватым налетом.
И, замечу, ни один известный мне сорт даже близко не похож на благородную к. арборесценс.
Но еще пару слов про к. овата – уж очень яркое и популярное растение.
Во-первых, обратите при случае внимание, как много этих крассул в южных парках и ботанических садах! И каждый экземпляр по-своему ярок и уникален.
Во-вторых, вот эта скульптурная выразительность и индивидуальность плюс быстрый рост и неприхотливость делают к. овата замечательным объектом для создания «не-трудных» бонсаев (или псевдобонсаев – специалисты поправят).
Но возвращаюсь к заданной теме – пока не забыл. С научными, латинскими, названиями все сейчас для цветоводов определено. Теперь главное, народно-бытовые названия.
Понятно, что изначально такие названия были предложены на основных европейских языках. В эталонном для ботаники немецком я, к удивлению своему, нашел такое название только для к. овата и оно переводится как «африканское обезьянье хлебное дерево». И ничего денежного. А путаница, по-видимому, идет из английского, где обе древовидные крассулы называют и «нефритовым (яшмовым) деревом», и «денежным деревом». Но только к. арборесценс имеет еще и звонкое название «дерево серебряного доллара». Да! Именно эти большие круглые монетообразные серебряные листья – долларовое дерево и есть настоящее денежное! Кто держал в руках круглый доллар и видел к. арборесценс, в правильной идентификации «денежного дерева» уже не усомнится. А к. овата тоже так называют, да. Но это обычная ситуация: броское название есть и его используют для того объекта, который постоянно перед глазами, а не для того, к которому оно на самом деле относится.
И еще небольшое примечание про всякие путаницы с названиями. В классической советской цветоводческой литературе, естественно, никаких «денежных деревьев» не было вообще. Но зато крассулы называли … «жирянками»! А теперь все знают, что жирянки – представители семейства Пузырчатковые. Тоже, суккулентные, между прочим. Хотя и хищные…
Язык живой, возразят. Но живой язык называет чубушник «жасмином». Не со всем, что распространено и общепринято, стоит соглашаться. И всегда лучше, чтобы конкретное растение имело свое определенное название – это удобно и разумно.
И не могу удержаться от небольшого наблюдения. Многие любители комнатных растений определенно слышали про «денежное дерево», но ничего определенного. И вот прямо на наших глазах складывается новое поверье о том, что «денежное дерево» надо … задобрить деньгами же – для удачи. Посетители ботанического сада горшок с крассулой просто засыпают деньгами …