Антонина открыла глаза и осмотрелась по сторонам. Какой-то кабинет, незнакомая обстановка и Иван, её Иван... Он стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Тоня лежала на диване и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть видение. Она решила, что это сон, и улыбнулась.
- Ваня, - еле слышно позвала она. - Ты вернулся.
Услышав голос Антонины, мужчина бросился к ней. Уткнувшись в её руки, он проговорил:
- Прости!
Начало. Предыдущая глава.
Постепенно Тоня осознала, что перед ней - не призрак, а самый настоящий, живой Иван. Те же глаза, то же выражение лица, только больше стало морщин и появился шрам на губе. Она привстала и спросила:
- Где мы?
- Мы в ресторане в кабинете администратора, - пояснил он. - Ты упала в обморок и я перенес тебя сюда.
Антонина вспомнила все предшествовавшие этому события и почувствовала сильное волнение.
- Но как ты... Что ты здесь...Ты же погиб! - наконец, выговорила она.
Иван выдержал паузу и, собравшись с мыслями, сказал:
- Как видишь, я живой.
- Ничего не понимаю! - призналась Тоня. - Где ты был все эти годы? Ты меня бросил таким жестоким способом? - делилась она догадками. - Но почему?
Иван отчаянно замотал головой.
- Нет! Всё не так! Это долгий разговор. Давай, перенесём его на завтра! - предложил он. - Ты окончательно придёшь в себя , и мы поговорим.
- Ты, действительно, думаешь, что я смогу дожить до завтра? - изумлённо спросила она. - Я двадцать с лишним лет тебя оплакивала, считая погибшим! А ты говоришь: "Подожди до завтра!"?
В этот момент раздался стук в дверь, через секунду заглянула Наташа. Увидев, что подруга пришла в себя, она предложила поехать домой и там поговорить.
Через час Тоня и Иван сидели на диване в гостиной, а Наташа с Юрием Геннадьевичем хлопотали на кухне. Антонина молча смотрела на мужа в ожидании его истории.
- В тот злополучный день, - начал он свой рассказ, - я работал с местным населением, опрашивал свидетелей происшествия, собирал последние факты. Вечером, когда стемнеет, мы должны были выехать домой. Дело, из-за которого меня отправили в командировку, было практически раскрыто, не хватало некоторых мелочей. В тот момент, когда я возвращался в отделение милиции, прогремел взрыв. Позже я узнал, что чеченские боевики проникли на территорию Дагестана и захватили несколько сёл, среди которых было и то, в котором находился я. При взрыве я получил лёгкую контузию и тяжёлое осколочное ранение в ногу. От потери крови я потерял сознание, а очнулся уже в каком-то сарае. Это один местный житель меня нашёл и притащил к себе. Он перевязал мне рану, но этого было мало. С каждым часом мне становилось хуже и хуже, требовалась помощь квалифицированного хирурга. Тогда он решил перевезти меня ночью в соседнее село, где была больница. Мне сделали операцию. Медленно, но я шёл на поправку. Сообщить о себе у меня не было возможности. Во время нападения боевики взорвали телефонную станцию. Несколько недель мне понадобилось на восстановление. Когда появилась возможность отправиться домой вместе с колонной наших соотечественников, я воспользовался ею. Но неудачи преследовали меня. Колонна попала под обстрел. Несколько машин смогли вырваться из оцепления. А машину, в которой находился я, подбили. Я и ещё трое солдат попали в плен к боевикам. Нас переправили в Чечню.
- Этот шрам, - Тоня провела пальцем по губе Ивана, - оттуда?
Мужчина кивнул и продолжил:
- Несколько месяцев мы просидели в какой-то яме на хлебе и воде. Один из солдат был ранен при взрыве. У него началась гангрена, и он погиб. Одного убили боевики на наших глазах. Он отказался сотрудничать с ними.
- А ты? - перебила его Тоня.
- Я был следующим. Нам с Егором, это последний оставшийся в живых солдат, объявили о казни на следующее утро. Но что-то пошло не так. Мы слышали многочисленные выстрелы и крики. Когда всё стихло, мы выбрались из места заточения. Дальше начался наш путь домой. Без документов, без провизии, измученным пытками и тяжёлой работой нам всё же удалось добраться до своих. Не могу сказать, что нашему возвращению сильно обрадовались. Многочисленные вопросы, регулярные допросы... Пришлось доказывать, что мы не предатели, а жертвы обстоятельств.
- Почему мне не сообщили о твоём возвращении? - спросила Антонина.
- Когда мне удалось восстановить своё честное имя, ты уже сменила место жительства. Я пришёл домой, но мне открыли дверь чужие люди. Они сказали, что ты продала квартиру и с ребёнком уехала в другую страну. Тогда я решил навестить Люсю с Лесей. Они рассказали мне, как отговаривали тебя от продажи квартиры, как верили в моё возвращение. Но ты решила начать всё с "чистого листа".
- Это они тебя ждали? - возмутилась Тоня. - Они вынуждали меня продать квартиру, чтобы поделить наследство. Мне удалось заработать денег и выкупить долю Олеси. В тот год я жила на две страны. Дочь - в России, работа - в Италии. В конце-концов, мне пришлось выбирать между нищенским существованием здесь, рядом с дочкой, но без работы, и стабильной жизнью в другой стране. Кроме того, всё здесь напоминало о тебе. Я начала сходить с ума от тоски и неизвестности. На тот момент я видела единственный правильный выход - это уехать и начать всё заново.
- И тебе удалось, - подхватил Иван. - Все эти годы я наблюдал за твоей жизнью.
- Но почему ты не приехал? Не позвонил? Не сообщил о себе?
- Вначале я был невыездной, - пояснил он. - Сообщить по телефону о своем воскрешении не решился, надеялся увидеться. Но потом узнал, что ты вышла замуж, и не стал портить тебе жизнь. Я следил за новостями искусства, слушал все твои интервью, из которых понял, что ты, наконец-то, счастлива. Я не хотел всё испортить.
- Поэтому предпочёл молчать столько лет, - продолжила Тоня. - Неужели ты не хотел познакомиться с дочерью?
- Очень хотел, - признался он. - Но она меня даже не видела ни разу. Своим отцом она считала твоего последнего мужа. Моё появление могло нарушить её психику.
- Одним словом, ты всё решил за всех, - отрешённо сделала вывод Антонина.
- Прости! - искренне попросил мужчина. - Может, я был не прав, но я хотел как лучше.
Антонина тяжело вздохнула и положила голову на плечо Ивану.