Я почему-то никогда не задумывался над контекстом всем известных песен в каноническом новогоднем фильме Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»
Точнее стихов. Ведь там практически все песни — это положенные на музыку стихи (иногда с небольшими изменениями).
Для 1975 года (а это ну самый пик брежневского застоя) фильм просто переполнен текстами поэтов, чьи имена просто даже не было принято называть в то время. Этакая фига в кармане от интеллигенции.
Да, разумеется, там были и официально обласканные Белла Ахмадулина и Евгений Евтушенко, а также советские поэты второй руки — Кочетков, Львовский, Аронов.
Но кроме них еще:
— Два стихотворения Марины Цветаевой («Мне нравится, что вы больны не мной» и «У зеркала»);
— Одно, правда, несколько переиначенное стихотворение Бориса Пастернака («Никого не будет дома кроме сумерек. Один...»).
Если я верно понимаю, это вообще первое публичное появление Пастернака в советской массовой культуре после травли за «Доктора Живаго» и «вражескую» Нобелевку;
— Одно стихотворение Владимира Киршона («Я спросил у ясеня»).
Тут тоже интересная история: Киршон был расстрелян в 1938 году после того, как Ягода вышел из фавора, но до этого он, например, долго и последовательно травил Булгакова (считается, что Иуда в «Мастере и Маргарите» написан с Киршона).
Как Эльдару Рязанову удалось все это протащить через цензуру непонятно. Возможно, цензоры просто не считали контекст песен, а до титров (их благоразумно поставили после фильма) не досмотрели.
Подписывайтесь на канал: здесь я рассказываю о русской литературе. Недавно, например, была история, как «Война и мир» оскорбила ветеранов 1812 года.