От кого здесь всё зависит
Майор Круглов свирепствовал, хотя непосвящённому казалось, что он попросту отстранился и думает о чём-то своём, не сводя невидящих глаз с машины, в которую грузили закутанное в чёрный полиэтилен тело. Пешкин знал привычку начальника, выработанную за годы службы в непростом месте, и отлично понимал, какой силы гнев тот сейчас терпеливо гасит в душе. Понятые – два, будто близнецы похожие друг на друга, мужичка, низенького роста, сутулые, с седеющими бородами и явно стремящиеся поскорее уйти, чтобы выпить, – серьёзно обсуждали подробности с нашедшим тело, взволнованным, говорившим от этого чересчур громко, худым и высоким монахом. Один из мужиков утверждал, что это мог бы быть приезжий, пьяненький, а может, и трезвый, пошёл, мол, на рыбалочку, да поскользнулся, течение его и понесло; второй соглашался, припоминая подобный же случай прошлой осенью. Поп рьяно доказывал им, что никаким самоубийством здесь и не пахнет – на запястьях отчётливо видны ссадины от верёвки, которой утопленник был некогда связан. Никто, кроме Пешкина, не заметил, как Круглов сглотнул слюну и на шее его с двух сторон обозначились два округлых бугорка, но сразу же бесследно исчезли.
- Ты бы отогнал их! Стоят, буровят, – вроде бы безразлично бросил майор помощнику, – какая в них нужда теперь?
- Не знаю, приказа не было, – робко возразил Пешкин.
Место, где нашли тело, находилось ровно на стыке двух правоохранительных территорий: одна была в ведении Круглова, другая – капитана Овчаренко, неприятного, вечно шутящего с серьёзными глазами типа. Круглов не мог не радоваться, что намечавшийся «висяк», похоже, автоматически перейдёт в ведение коллег, которые уже успели не раз чертыхнуться по этому поводу; но то, что на участке распоряжения отдавал не он, а «колхозник», родом из села на четырнадцать домов, ещё и ниже по званию, заметно раздражало его.
Серый «бобик», стоявший на холме, сливался с потемневшим небом. Дверцы его хлопнули с жестяным перестуком – одна, затем другая, – и Овчаренко, лично ударивший ладонью по ним, будто благословляя или запечатывая особой печатью, крикнул водителю, чтоб трогал. После тяжело спустился с пригорка к Круглову с Пешкиным.
- Ну что, поехал жмурик, – бодро сообщил.
- Начальник, – хотел было крикнуть, но тяжело прохрипел один из понятых, – мы-то нужны?
- А вы всё подписали? – строго спросил Овчаренко и тут же окликнул подчинённого. – Всё подписали они?
Тот кивнул.
- Идите отцы, идите, позвоним, если что, – устало вздохнул полицейский.
Мужики уже было пошли, но остановились: была очередь другого задавать нескромные вопросы.
- А у вас это… хотя бы стольника, за работу бы…
- Какую работу? – взорвался Овчаренко. – А нам за неё кто даст стольник? Ты знаешь, сколько мне ещё документации заполнять сейчас?!
И он потряс в воздухе чёрной папкой так неистово, будто её наличие само по себе было неоспоримым доказательством тяжести его труда.
- А ну пш-шли отюда, – шикнул на них, как на приставучих бродячих собак, менее сердобольный Круглов, – пока на сутки не посадили вас!
Секунда – и понятых уже не было; они бодро поднимались на опустевший холм.
- Да-а, – продолжил Овчаренко, которому, видимо, не терпелось высказать эту мысль. – У вас там пОминки (он по-провинциальному делал ударение на первый слог), а нам теперь разгребай ваше дерьмо.
- Чего это оно наше? – глухо проговорил Круглов, глядя куда-то сквозь собеседника.
- А то чьё ж? – весело откликнулся капитан, не моргая. – От местных заяв не поступало, да и одет как! Явно городской, приезжий – значит, от вас.
- Чего это от нас? – повторил майор.
- Ну, у вас монастырь, все прут! Да и весело живётся на вашем Дне: то увечье, то смерть внезапная, то повешенье…
Выдержав напряжённую паузу, Овчаренко засмеялся и размашисто хлопнул коллегу по плечу.
- Да шучу я, шучу! Кто его знает, откуда он приплыл. Вскрытие покажет.
На том и разошлись.
*
Круглов н хотя сел в стылый служебный УАЗик, на заднее сиденье, где возили обыкновенно преступников: подобранных на улице пьяниц, дебоширов, слишком громко колотивших жён и детей, подростков, допоздна слонявшихся по оврагам. Он мог бы позволить себе отличную, новенькую машину, но вынужден был ездить либо на служебной, либо на Ладе; он хотел бы прямо сейчас поехать в баньку, захватив девчонок и водки, но надо было тащиться к Перемысловым, поминать старика и корчить там услужливо-благообразную рожу перед его заносчивыми детьми и хитрым отцом Нектарием.
Возле бирюзового сруба в сосновом лесу было сборище машин – многие пришлось оставить на дороге, представлявшей две песчаные колеи, проезженные прямо по траве, которые вскоре терялись в чаще. Он поднялся по четырём ступеням крыльца, каждая из которых на его шаг откликнулась тонким скрипом в разной тональности, и, протянув руку к массивной железной двери, вынужден был отпрыгнуть. Она отворилась, и из дома вышла семнадцатилетняя большеглазая красавица – внучка писателя. Похожая на мать, она так же впитала в себя все выдающиеся черты лица деда и бабки. Стройная, высокая, она ходила быстро, с прямой спиной, смотрела одновременно нахально и проницательно. «У нас тут таких девок в помине нет», – в очередной раз подумал про неё Крылов.
- Давно все тут? Мама там уже? – спросил он, чтобы избежать неловкого момента, но Ульяне, кажется, было плевать на неловкость.
Что-то невнятное ответив, она сбежала с крыльца в подступавший лес, сыграв стремительную мелодию на его ступенях, как будто даже не заметив прибывшего. Круглову это было отвратительно: в селе все знали о его власти, о тех делах, которыми он заправлял, подчинялись беспрекословно и старались либо заслужить его расположение, либо лишний раз не попадаться на глаза. Но эта семейка, начиная с покойного деда, заканчивая столичной малолеткой; и этот престарелый юнец в рванине и татуировках, и эта много чего видавшая бабёнка с замашками британской леди – они все смотрели на него свысока, как на нелепого шута, готового терпеливо отвечать на их дотошные расспросы, являться по первому звонку, исчезать, как только необходимость в нём отпадёт…
«Знали бы, что тут происходит, когда они все засыпают! Пока, понятно, поставлено на паузу, но ведь снова начнётся, как только всё это семейство свалит. Как только я скажу! Знали бы, кто управляет всем этим: приостанавливает и даёт добро на новый запуск… Вот старик их знал! И какая морда была у него в последний разговор, перед смертью – он уже не был таким важным; он уже понимал, от кого здесь все зависят! Хочу казню, хочу – милую, ха-ха! Шут… Я б вам показал шута!». Он посмотрел вслед девушке, остановившейся под ближайшей сосной и отчаянно тянувшей руку с телефоном как можно выше, привстав на цыпочки. Прозрачность её очертаний, лёгкость движений, магия естественности – она словно позировала, хотя вряд ли подозревала, что Круглов остался на крыльце и наблюдает за ней, – всё это только сильнее разозлило майора.
- Ветер усиливается. Сеть вы сегодня не поймаете, – с удовольствием крикнул он и открыл входную дверь. Духота, равномерный гул множества голосов, звон посуды встретили его иллюзией праздника и немного успокоили.
#рассказ #сериал #детектив #мистика #провинция