Кто-то написал, что осенняя Москва вечерами похожа на ад: сотни красных дьявольских глаз, не мигая, смотрят на тебя из пробки, проваливаясь в бесснежную, безлиственную тьму, а откуда-то свыше издевательски хохочет свистопляска сменяющих друг друга рекламных роликов на огромных биллбордах. Он не помнил, чьи это были слова – ежедневно прочитывая, один за другим, бессмысленные блоги, он давно запутался в мемах, видеороликах, тренингах, обличительных статьях и личных откровениях, так что, выделив из однотипной массы что-то, вдруг тронувшее, клялся запомнить, но тут же забывал. Сейчас, стоя уже минут сорок, запертый между машинами на Ленинском проспекте, он выработал удачное сравнение будто бы собственными силами, только позже понял, что мысль эта была в точности у кого-то украдена.
Максим должен был позвонить сестре и сообщить то, что узнал по её просьбе, но никак не мог этого сделать. Удивление и отвращение, которые испытывал он сейчас, смешанные при этом с интересом зеваки-сплетника, стыдили его и заставляли подолгу обдумывать простые вроде бы действия.
Младшую сестру можно было бы назвать его гордостью. Внешне они были похожи: светловолосые, круглощёкие, с такими типичными славянскими лицами, которые не запомнить с первого раза. Только Максим сильно располнел, тривиально стригся и одевался, чем только усиливал эффект невзрачности. Алёна же сделала ставку на внешность, постоянно совершенствуя её, и выглядела сейчас весьма броско. Редко встречаясь лично, брат, однако, знал о её жизни всё и с удовольствием наблюдал её личностный рост наряду со ста десятью тысячами подписчиков в соцсетях. Он видел, как Алёна с семьёй катается на сноуборде в Сочи, и муж её терпеливо приучает к доске четырёхлетних двойняшек с красивыми именами Аякс и Ариадна; как плывут они на роскошном лайнере по Волге, билеты на который были сюрпризом от Давида на очередную годовщину свадьбы; как Давид, спортивный, активный, целеустремлённый, записался ещё и на уроки тенниса и не прогуливает ни одного; знал, что дети быстро научились сложению по новой, модной в Европе методике; и ждал, когда же Алёна наконец выпустит авторское средство против кругов под глазами. Это позволяло, с одной стороны, быть спокойным за её благополучие, за которое он чувствовал себя немного ответственным после смерти родителей, а с другой – слегка переживать за собственную семью, не выдерживавшую никакого сравнения. Он спортом не занимался, в совместный отпуск с женой не ездил, а детей не то чтобы хотел, но странным считал, что все семь лет она упорно твердила: сейчас не время, надо расти в профессии – и всё никак не вырастала достаточно.
Вчера сестра неожиданно позвонила ему и обрадовала, что была с детьми на фотосессии неподалёку от его дома и хотела бы заглянуть в гости. Пока двойняшки весело перебирали в шкафу коллекционных этнических кукол его жены – той не было дома, а он им запрещать ничего не собирался, – Алёна на кухне почти что пела о своих богатых планах, вызывая у него только восхищение. И вдруг, взяв странную паузу, сухо произнесла то, ради чего, – потом он понял – очевидно, и пришла, возможно, вовсе выдумав эту фотосессию.
- Давид пропал.
Бойкий разговор будто врезался в стену.
- Как пропал? – не понял Макс.
- А вот так, – с раздражением, как будто надеялась оставить это пугающее сообщение без комментариев, стала объяснять Алёна. – В пятницу уехал в командировку. В понедельник утром должен был вернуться. И нет его. Мне уже с работы позвонили. Телефон выключен.
- Погоди, у него бывают командировки?
- Ну, бывают, – скрестила на груди руки в очевидном протесте сестра.
- Какие? Он же просто впаривает в банке премиум-обслуживание и кредиты!
Кажется, это была самая болезненная точка. Алёну сильно угнетало, что муж её, по сути, самый обычный менеджер среднего звена, ежедневно надевавший с иголочки отглаженный костюм, поливавший гелем свои чёрные волосы, чтобы производить впечатление на состоятельных и доверчивых клиентов, занимаясь на официальном уровне прозаичным «кидаловом».
- Ладно, это мы их так называли, доволен? Он понимал, что я всё понимаю, я понимала, что он понимает… Короче, всё как в обычной семье.
- В какой обычной семье, Алён? О чём ты?
Сестра злилась всё сильнее. Ей казалось, что брат издевается; она как будто не могла поверить, что можно не догадаться сразу же, о чём идёт речь.
- Ну, ездил он отдыхать куда-то с друзьями… Может, по бабам, может, просто выпивать! Как будто ты так не делаешь?
Пауза. Удивлённый взгляд. «Не делаешь?», – как бы спросила она беззвучно. «Нет», – искренне помотал головой ей в ответ Макс. Она недоумённо пожала плечами и продолжила.
- Раньше ездил раз в пару месяцев, а то и реже. В последнее время – каждые выходные. Стал с моей карты деньги брать, тайком – то есть зарплата, видимо, вся тратилась туда. Так что, думаю, даже если раньше баб не было, то теперь появилась какая-то… особенная… Нет, я не ревную, ты не думай, – быстро сообщил она, словно это было бы предосудительно, – всё нормально, мы давно в браке. Ну что ты так смотришь не меня?
Максим, действительно, был ошарашен.
- Что в этом нормального?.. Зачем ты вообще мне это всё рассказываешь? Мне больше нравилось думать, что у вас всё идеально!
- А у нас идеально, чего неидеального? – возразила она. – Дети подрастают, деньги есть. Что ещё надо? Я тут тоже, прямо скажем, не скучаю без него! Только надеюсь, что он там не забухал. Надеюсь, ему хватит мозгов не палиться и не подставлять меня так по-свински!
Максиму остро хотелось отмотать разговор на несколько минут назад, когда перед ним сидела Алёнка – наивная, красивая, любимая жена заботливого мужа, счастливая мать желанных, вымученных буквально детей, легко занимающаяся своим блогерством, потому что в нём – вся её светлая, радостная жизнь, без капли фальши, как есть… Но это была уже другая, незнакомая женщина, так цинично рассуждавшая об изменах и запоях, запахнув на груди какой-то брендовый кардиган кремового цвета, и он вдруг заметил, в какие белёсые комки скатался на носу её тональный крем.
- То есть он может и забухать?
- Раньше не бывало, но всё когда-то впервые случается…
Алёна начала объяснять, что не хотела его тревожить, а уж тем более так расстраивать, но брат был её единственной надеждой. Работая в ФСБ, он наверняка имел возможности пробить номер телефона пропавшего мужа, не привлекая лишнего внимания, и определить, где можно его найти.
- А дальше что? Ты поедешь его оттуда доставать?
- Не знаю, об этом я пока не думала. Ты мне помоги для начала найти!
- Алён, это надо в полицию идти. Откуда у меня-то такая возможность? Ты ж отлично знаешь, что я не по таким делам. Я целый день смотрю эти вайны-хренайны, номера их пробивают совсем другие люди.
- Ага, – словно торгуясь, чересчур скептически возразила она. – А эти люди как будто на другой планете от тебя!
- Да всё это такая бюрократия. Напиши отчёт, укажи причину, отправь на согласование. Никто просто так не станет искать твоего мужа, если только я не представлю его сумасшедшим блогером, ссавшим в прямом эфире на икону… Но от этого будут проблемы уже у нас у всех.
- И ты прям никого не можешь по дружбе попросить?
Серые глаза её смотрели прямиком из их далёкого детства. Точно так они буравили его и ждали, когда ж он, наконец, сдастся и согласится соврать матери, что она гуляла сегодня вместе с ним; что всеобщего родительского собрания не будет; что он не видел, брала ли она ярко-красную помаду. И, конечно, как и тогда, Макс, тяжело вздохнув, успокоил её.
- Ладно, есть человек. Только не факт, что он быстро сделает. Ты бы обратилась лучше к ментам, Алён, как-то это выглядит опасно…
- Ой, да чего там опасного, я тебя умоляю! Кому он нужен? Точно забухал, – уверенно отмахнулась она, сразу взбодрившись. – Ты знаешь, если эта история куда-то просочиться, всё моё дело обрушится! Это ни в коем случае нельзя сообщать посторонним!
И она ткнула указательным пальцем брату в грудь, как бы фиксируя важность и незыблемость последнего своего указания.
И сейчас он собирался позвонить ей и передать то, что сообщил ему доверенный сослуживец. Телефон Давида, действительно, почти двое суток не зарегистрирован в сети. А включен был в последний раз в селе под названием Дно, в трёхстах километрах к югу от Москвы. Что об этом думать, насколько справедливы подозрения сестры, Максим не мог понять, хотя очень старался, прежде чем уведомить Алёну.
Сестра ждала звонка, но как же велико было искушение отмахнуться от этой неприятной истории, словно её и не было! И всё же что-то сильно волновало Макса, сильнее их гнусных измен и разладов. Быть может, он вполне представлял подлинную степень распущенности их отношений, но Давид всё равно не производил впечатление человека, который может уйти в запой в какой-то глуши, забыв про работу и семью. Нет, надо позвонить, рассказать ей как можно скорее и настоять на обращении в полицию!
- 2027 год почти, а без ментов никак не обойтись, – только и ответила, устало вздохнув, Алёна.
#рассказ #современная проза #детектив #мистика #фантастика