Море

— Море… — выдох Зака разбудил меня.

Последние дни я спал плохо, а если и удавалось уснуть, сон мой был необычайно чуток. Я обернулся и увидел его сидящим у окна с кружкой дымящегося чая. Непослушные темные локоны, как обычно, образовали воронье гнездо вокруг его лица, а взгляд был устремлен куда-то, подальше отсюда.

— Утро. Ты как? — на мгновение мне показалось, что мой голос не вывел его из этой медитации, однако спустя пару мгновений мой друг, будто проснувшись, поежился и втянул шею в ворот свитера.

— Утро. В порядке, — длинные пальцы Зака подцепили кружку, и он сделал небольшой глоток. — Как спалось?

За окном было серое небо, мне не было видно города, но я сомневался, что, выглянув оттуда, я бы увидел хоть что-нибудь необычное. Мы жили в этой квартире почти полмесяца, проводя в ней почти все свое время, и вид из окна мне уже порядком приелся. Чего нельзя сказать о небе. Облака каждый день выглядят иначе, и этим утром они представляли собой грязновато-серые разводы, размазанные по небу. И на фоне этого полотна темнел силуэт моего соседа.

— Вполне себе спалось, — сказал я, садясь на край дивана, который служил мне кроватью. — Пока кое-кто не разбудил. Почти даже выспался.

— Прости, — Зак прислонил голову к стеклу и начал рассматривать содержимое кружки. — Просто я действительно хотел бы…

«…Увидеть море,» — продолжил в моей голове его голос. Я взглянул на него — непослушные волосы и тот факт, что он не брился пару дней, делали его похожим на бездомного. Трудно было поверить, что человек, сидящий передо мной, еще пару месяцев назад был вполне успешным театралом. Без страха выходящий на сцену перед сотнями людей, сейчас он пытался утонуть в собственном свитере и бредил о море.

Я прекрасно помнил, когда и с чего это началось. Несколько дней назад, коротая очередной вечер на этой квартире, мы решили посмотреть фильм. И так вышло, что этим фильмом оказался «Достучаться до небес». Я помню, как к концу просмотра изменилось лицо Зака, помню отблески огоньков, забегавших в его глазах. «Слушай, я знаю, что нам нужно сделать!» — сказал он мне. «Посмотреть на море?» — отшутился я, но по его лицу понял, что мой сосед и не собирался шутить по поводу фильма.

— Дружище, ты же не хуже меня понимаешь, что это не самая разумная идея.

— Почему? — выражение лица Зака дало мне понять, что он искренне не понимает, что в этом такого неразумного.

Я пристально всмотрелся в его лицо.

— Зак, оглядись вокруг! Посмотри в окно! Или ты забыл, что происхо…

— Эй, мы договаривались не обсуждать это, помнишь? – парень перебил меня, не дав нарушить наш договор. — Я все прекрасно понимаю, но почему бы не попробовать? Слушай, я расскажу тебе кое-что. Когда я был маленьким, я часто жил с дедом. Его дом стоял на побережье бухты, и у него была большая лодка. Он часто брал меня с собой, когда отплывал порыбачить.

Зак остановился на мгновение и посмотрел в окно на простирающийся вдаль город. Он сделал еще глоток и, глядя на медленно ползущую кашу из облаков, закрывавшую небо, продолжил:

— Сам я рыбаком не был, да и не интересовался этим никогда. Но каждый раз, когда старик отправлялся в море, я был с ним. Помогал, чем мог, но больше наблюдал. За морем, за небом. Со временем мы стали реже отплывать далеко от дома. По улову разницы почти не было, а деду было проще. В итоге мы компенсировали расстояние частотой. Рыбалка была для него своеобразным ритуалом, — Зак взял сигарету из пачки, лежащей на столе, и закурил. — Как курение. Мы начали отплывать почти каждый вечер, просто чтобы он мог посвятить своему хобби хотя бы час-полтора. Ты хоть представляешь, какой красивый закат на море?

Я знал, что вопрос был риторическим, но молча качнул головой.

— А потом все слепилось в снежный ком. Мне пришлось отправиться на учебу, а вскоре старика не стало. И как бы я ни тосковал в глубине души по тем чувствам, в ритме жизни постоянно находились факторы, отвлекавшие меня. Прячущие эти воспоминания, утаскивающие в далекие глубины памяти. Я уже и не помню, когда последний раз там был. И не вспомнил бы об этом, наверное, если бы не все это, — Зак провел рукой с сигаретой вокруг. — Поэтому я прошу тебя как друга, давай поедем. Я знаю, что ты хочешь как лучше, но я не знаю, есть ли нам вообще что терять.

В комнате повисло молчание. Зак выжидающе смотрел на меня. Я не мог определиться с ответом. Будучи очень хорошим актером, он легко мог разжалобить меня, чтобы добиться своего, однако мы сейчас были не в той ситуации, чтобы думать о собственной выгоде. Да и попросту у меня не было причин не доверять ему. Мой вздох и последовавшее за ним «хорошо» разбили тишину, окружавшую нас.

***

Несмотря на то что улицы казались спокойными, дорога держала меня в напряжении почти все время. Моя настороженность притупилась лишь тогда, когда я вывел нашу машину на пустое шоссе. Как бы ни было удивительно видеть это гигантское асфальтное полотно свободным от машин, меня это мало удивляло, а открытый вид, простирающийся вперёд и назад на сотни метров, внушал некую иллюзию безопасности.

Зак, переживавший не меньше меня, пока мы не покинули город, теперь расслабился, и это спокойствие, смешавшись с его воодушевлением оттого, что наконец согласился с ним отправиться, заполняло салон почти осязаемым теплом. Из проигрывателя доносились звуки какого-то пост-рока, с присущими ему переливами мелодий и ритма, мой друг мерно напевал что-то, глядя в окно на серый пейзаж, пролетавший мимо. По мере нашего удаления от города на дорогу начал наползать легкий туман, грязновато-белой дымкой ограничивая мне обзор. Спустя некоторое время тишину нарушил голос Зака.

— Спасибо.

— Не парься, будто нам есть, что терять.

— Раньше ты говорил иначе.

— А потом пересмотрел свою точку зрения, — я действительно много думал об этом с того момента, как вчера согласился на поездку.

— Как думаешь, это судьба?

— Что именно? — переспросил я.

— Ну, вся эта ситуация, в которой мы оказались. Не в плане поездки, а... Ну... Ты понял.

— Последнее время для человека, играющего на сцене, — я несколько расслабился и позволил себе ухмылку, — ты удивительно красноречив.

— Да уж, — Зак потянулся и выпрямился в кресле. — Знаешь, сказать по правде, я даже скучаю по театру.

— Всегда удивлялся, как вы, актеры, можете так запросто выступать перед целым залом зрителей.

— А я всегда сам поражался, насколько это легко мне давалось.

— И влезать в чужую шкуру?

— Особенно влезать в чужую шкуру. Так что ты думаешь?

— Про судьбу? Ну, не знаю, я не могу знать, предопределено ли что-либо, но уж точно мне не хотелось бы думать, что моя жизнь зависит от чего-то, кроме меня, — я скосил взгляд в сторону Зака. — А сам-то что думаешь?

— Ну, должен признать, все выглядит достаточно драматично. Достаточно, чтобы проклинать судьбу, — он вертел в пальцах зажигалку и будто бы разговаривал с ней, — но почему-то я так не чувствую. Ладно, все это пустое. Кстати, что у тебя по топливу?

За всеми этими событиями и разговорами я действительно забыл проверить, сколько топлива в машине. И сейчас указатель медленно подползал к последнему делению.

— Черт, придется заехать на заправку. На таком количестве мы даже от города далеко не уедем, не говоря уж о том, чтобы доехать до твоей бухты.

Некоторое время мы ехали молча. Такое бывает, когда люди, знающие друг друга достаточно хорошо и проводящие почти все свободное время вместе, исчерпывают запасы тем для разговора.

— Ты помнишь мою бывшую, Кейт? — внезапно нарушил тишину Зак.

— Конечно, а что? — они расстались около полугода назад, провстречавшись года полтора, так что, конечно, я помнил Кейт. — С чего ты вдруг вспомнил про нее?

— Да так, помнишь, она жила возле старого кинотеатра, на четвертой улице?

— Да, я помню, ты рассказывал.

— Больше нет, — выдохнул мой друг. — Я заходил туда несколько дней назад.

— Ты что?!

— Успокойся, ты тогда спал, а мне надоело мучаться в четырех стенах. Плюс, я давно ее не видел, вот и решил заглянуть.

— Черт, ты понимаешь, что у тебя могли быть неприятности?! Мы же договаривались вести себя максимально разумно, Зак! — слова вылетели из моего рта прежде, чем я успел осознать, что это я тут управляю машиной по дороге к мифическому побережью из детства Зака. Сложно было представить более неразумного поведения.

— Я был аккуратен. В любом случае ничего ведь не произошло.

— Ага, славно, — процедил сквозь зубы я, сосредоточившись на дороге в попытке прекратить свое лицемерие.

В каком бы напряжении мы ни ехали, когда мы увидели вдали заправку, мы оживились. Вернее, это была смесь оживления с настороженностью: мы могли заправить машину, однако понятия не имели, что могло нас ожидать там.

Станция казалось пустой, однако по мере приближения к ней чувство настороженности скручивалось внутри меня, будто пружина. Я остановил машину немного не доезжая до здания, и осторожно вышел. Было пусто, никаких признаков жизни ни снаружи, ни внутри, только тихая музыка, зачастую играющая во всех подобных местах. Тихий звон колокольчика раздался, едва я открыл дверь. Заку тоже не сиделось — почти сразу же я услышал сзади хлопок и шаги. В помещении не было ни души, и я осторожно подошел к прилавку.

«Здравствуйте, меня зовут Алисия,» — гласил бейдж, висевший на стойке с жевательными резинками. Под ним была прикреплена записка, написанная неровным почерком. «С меня хватит, я увольняюсь. Все замки сняты, берите, что хотите — мой прощальный подарок! Целую, Лис!». Я осмотрелся и обошел прилавок. На удивление здесь был порядок: скорее всего, мы были первые клиенты с тех пор, как Алисия уволилась.

— Ну что тут? — Зак нагнал меня и теперь осматривал остальные помещения. — Никого?

На камерах, которые были включены и выдавали изображение на небольшой монитор за прилавком, было только два человека, и если никто не скрывался в их слепой зоне, то здесь было безопасно. Внимание привлекла еще одна деталь: один из открытых ящиков стола скорее всего использовался как сейф для хранения пистолета, призванного защитить кассира от внезапного ограбления, но он был пуст.

— Так, я пойду заправлю машину, будь пока здесь.

— Стой, я сейчас подумал, что мы же совсем без еды едем, — он стоял посреди полок с закусками и смотрел на меня.

— Зак, мы не будем мародерствовать.

— Эй, о каком мародерстве ты говоришь? — обиженно воскликнул он и указал в сторону прилавка. — Видел записку? Девчонка сама нам все дарит.

Не успел я и слова сказать, как он быстро пробежал по полкам, захватил еду и ,сунув мне ее в руки, вытолкал к машине.

— Я еще поищу что-нибудь, а ты пока заправляйся.

Как бы я ни хотел оставить все это здесь, но путь был еще неблизкий, а я слишком спешил покинуть город, чтобы подумать еще и о пище. Поэтому я усмирил свою совесть тем, что мы взяли только то, что нам было необходимо, и отправился заправлять машину.

Вскоре бак машины был заполнен. Я не хотел рисковать, все же мы не могли знать, куда нас занесет по дороге к бухте, поэтому залил полный бак. Зак еще не вышел, поэтому я решил зайти за ним, попутно посетив местный туалет.

— Машина готова, ты где пропал? — сказал я, не обнаружив друга в зале.

— З-здесь, я-я уже иду, — он вынырнул из двери, за которой скрывалась вторая часть здания с туалетом и комнатами персонала. — Сейчас, только захвачу еще.

— Ты такой бледный, будто призрака увидел, — я прошел мимо него в сторону двери.

— Стой! — Зак, увидев, куда я направляюсь, подлетел ко мне и вцепился в рукав. — Зачем тебе туда?

Его лицо было мраморным, на лбу я заметил капельки пота. А руки немного дрожали, но тонкие пальцы держали мою руку крепко.

— Эй, что случилось? Я просто хотел отлить, перед тем, как мы уедем.

— И-иди отлей на улице, — он всеми силами держал меня и пытался оттянуть от двери. — Я прошу тебя.

— В чем дело? Что там?

— Неважно, иди на улицу, — Зак пытался взять себя в руки. — Просто поверь мне и иди.

Я хотел возразить, но в это же мгновение в его глазах что-то блеснуло, и дрожь в руках сразу же прекратилась. Он резко дернул меня от той двери и, оказавшись за моей спиной, начал выталкивать наружу.

— Отлей и жди меня, я кое-что захвачу и иду. Не спрашивай.

Все произошло настолько резко и быстро, что я не успел даже сообразить, не говоря уже об ответе. Я обернулся и увидел, как Зак носится внутри: сначала за прилавок, потом обратно в зал. Увидев, что я стою и смотрю на него, он указал на машину и крикнул: «Заводи!».

Когда мы вернулись на трассу, Зак сидел на соседнем сидении с бутылкой виски, которую прихватил из магазина перед отъездом. В зеркале заднего вида был виден огонь, и я надеялся, что мы успеем отъехать достаточно далеко, чтобы не услышать, как пламя доберется до топливных емкостей.

— Зачем ты это сделал?

— К-какая разница? — он открыл бутылку и сделал несколько глотков. — Неважно.

— Что неважно? Ты поджег чертову заправку, Зак!

— Так надо было, — парень, несмотря на свой рост, свернулся в кресле и уставился в угол. — Ты не знаешь.

— Так расскажи мне, черт побери! — я решительно не понимал, зачем ему понадобилось сжигать ту заправку, равно как и то, что могло довести его до такого состояния.

— Не могу. Нельзя. Понимаешь?

Я замолчал. Эти его слова будто щелкнули рубильником, пролив некоторую ясность на причины его поведения. Но главное, что я понял — обсуждать это запрещено. Мой мозг все еще продолжал придумывать варианты, что он мог увидеть, но я силой заставил себя успокоиться. Зак больше не был бодрым, весь запас его решимости и хладнокровия выходил прямо на моих глазах, возвращая испарину и дрожь. Я начал замечать, что серая пелена, составлявшая половину пейзажа, будто бы разбилась на слои и начала постепенно расползаться, открывая небольшие кусочки неба, цветом напоминавшего пламя, оставленное нами на станции.

Мы ехали в тишине, и примерно через час я услышал мерное сопение, означавшее, что моего приятеля одолели-таки усталость и алкоголь. Я был рад, что он наконец отдохнет, а сам лишь крепче вцепился в руль и стал всматриваться в сгущающиеся сумерки. Желтый свет фар разрезал темноту, но не давал возможности рассмотреть что-либо по сторонам от дороги или далеко впереди. Разумеется, можно было остановиться на обочине и переночевать в машине, но еще перед отъездом мы решили, что чем раньше мы доберемся до бухты, тем лучше. И, по нашим расчетам, мы бы оказались там примерно в полдень.

Вдруг свет фар выхватил из темноты силуэт человека. Хоть я ехал не слишком быстро, это произошло так неожиданно, что я не смог его рассмотреть. Я остановил машину и вышел. Несмотря на темноту, я его увидел. Мне стало интересно, что человек делает посреди ночи на трассе, черт знает где.

— Эй, вы в порядке? — силуэт ответил молчанием, и я решил подойти поближе.

Передо мной стоял Зак. Только он был не в свитере, а в рубашке, непослушные волосы торчали во все стороны. Он стоял на дороге и широко раскрытыми глазами смотрел на меня. И тут я заметил на его груди бейдж. «Здравствуйте, меня зовут Алисия».

— Зак, что происходит? — я в ужасе отшатнулся.

Он поднял руку и указал за мое плечо, туда, где стояла наша машина. Я проследил за его пальцем, а, когда повернулся, надпись на бейдже гласила «Сотрудник Кроуфильдского университета». Зак открыл рот, и я услышал воронье «Кар!», после чего что-то схватило мою правую руку и дернуло в сторону.

До столкновения с бетонным разделителем оставались считанные мгновения, когда Зак вывернул руль вправо, чем разбудил меня и спас наши жизни. Визг тормозов … Толчок, впечатавший нас в приборную панель. Дыхание сперло, и какое-то время мы просто смотрели друг на друга, пытаясь отдышаться и не веря своим глазам. Планы на поездку были пересмотрены, мы отогнали машину на обочину и решили отдохнуть. День был насыщеннее последней недели, если не двух, поэтому усталость окутала нас плотным саваном, отрезав все остальные чувства и инстинкты. Стоило мне прикрыть глаза, я тут же провалился в сон, где-то в подсознании оставив теплиться надежду, что больше с нами этой ночью ничего не произойдет.

***

Утро встретило нас свежестью и необычно светлой и спокойной погодой. Несмотря на то что от города мы были уже далеко, казалось, его серость только сейчас сдалась и отступила, выпустив нас на волю. Небо над нами простиралось голубым полотном с одинокими обрывками облаков. После прошедшего мы отключились надолго, и уже был уже почти полдень, когда мы, окончательно проснувшись и перекусив, вернулись на дорогу. Зак сидел рядом и выглядел лучше, чем вечером, но все еще был молчалив. Почти все время он, полностью погруженный в свои мысли, смотрел на дорогу и деревья, окружавшие нас, поджимал губы и хмурил лоб.

Когда мы, наконец, добрались до нашей цели, был вечер. Солнца широкой полоской приближались в сторону горизонта, окрашивая небо в розовые тона. Темная точка по центру полосы-светила была уже почти незаметна, и что-то мне подсказывало, что мы сделали верно, добравшись сюда. Все то же «что-то» подсказывало мне, что времени у нас оставалось мало, и промедли мы хоть на один день, мы легко могли сюда уже не успеть.

Как только я остановил машину, Зак, преобразившись и сбросив свой задумчиво-хмурый облик, хлопнул дверью и, радостно вопя, побежал в сторону берега. Это было вдохновляюще. Несмотря на все, что пришлось нам пережить за последние несколько месяцев, человек, который почти неделю мучился и бредил успеть увидеть море еще раз, наконец-то достиг своей цели.

— Возьми вещи, я сейчас открою дом! — крикнул он мне и побежал к входной двери.

Дом, снаружи выглядевший очень внушительно, изнутри казался еще больше. Скорее всего, такое впечатление складывалось на основании интерьера: мозг просто отказывался верить, что такое количество вещей может содержать в себе даже такой большой дом. Большая часть комнат была полна бесконечными трофеями, принадлежавшими, судя по рассказам Зака, его деду. Удочки ручной работы, крючки и прочие снасти украшали стены большинства комнат. Видимо, когда-то этот дом был разделен на зоны, и было видно, где рыболовные трофеи, исчерпав пространство, отведенное под них, распространялись и захватывали соседние стены и полки. Зак рассказал, что, когда была жива бабушка, его дед еще сдерживал себя, однако после ее смерти его увлечение стало просачиваться на чужие территории. Теперь я понимал, насколько заядлым «курильщиком» был дедушка моего друга.

Пока я с интересом изучал дом, Зак сбегал на улицу и вернулся, с радостью сообщил, что он нашел старую лодку старика. Несмотря на годы, она сохранилась как новая, поэтому уже через полчаса мы взяли еду, вчерашнюю бутылку виски и отплыли.

Солнца уже почти легли на горизонт, поэтому мы решили далеко не отплывать. Вид был фантастический. Прямоугольник света посреди малиново-огненного неба. Я даже задумался, смотрит ли сейчас еще кто-то на закат, или мы последние, кто увидит подобное.

— Ну, вот мы и здесь.

— Да, а здесь почти ничего не поменялось. Я будто вернулся в детство, — Зак отпил немного и сморщился, передавая бутылку мне. — Только солнце тогда было одно. Но все равно спасибо, что помог.

— Всегда пожалуйста, — сказал я, горько усмехнувшись, и сделал глоток, обжигая крепким алкоголем себе все от губ до желудка.

— Знаешь, может, мы зря затеяли тот договор?

Я посмотрел на него. С тех пор, как все началось пару месяцев назад, мы договорились не обсуждать ничего, что происходит вокруг. Тактика игнорирования хаоса, который постепенно возникал повсюду, привела к тому, что мой мозг начал «тушить» мысли, которые наш уговор не разрешал, а сами мы стали жить затворниками. Было трусостью бежать от этого всего, однако, кто знает, возможно, именно поэтому мы до сих пор живы и вполне здоровы. И вот сейчас, глядя на своего друга, я понял, что он, пройдя через это все и, наконец, достигнув своей цели и душевного убежища, теперь хочет разрушить эти правила.

Мысли о происходящем вернулись, нахлынули в мой мозг неудержимой волной, и я снова вернулся в тот день, когда пресса взорвалась новостью о том, что в Кроуфильдском университете была создана машина времени. Ну, «Машина времени», конечно, звучит громко, особенно учитывая, что эту новость журналисты подхватили из «анонимных источников». Однако вполне логично, что подобное открытие тут же обросло непроницаемым куполом дезинформации. По словам «источника», ученые, долгое время изучавшие теорию «квантового бессмертия» наконец смогли изобрести устройство, способное манипулировать со временем. Вернее, манипуляции со временем были приписаны позже, на деле же устройство попросту испарило тестовый образец. Поначалу его даже рассматривали как устройство для телепортации, однако до тестов на живых предметах дойти не успели — в лабораторию было совершено проникновение. Несмотря на охрану, неизвестный смог добраться до устройства и активировать его, испарившись вместе с неким кейсом.

Эта новость, как и само изобретение ученых, так и не получила бы известность и до сих пор бы плавала в далеких уголках всемирной сети, находясь на границе правды и откровенного бреда, если бы не события, которые стали происходить вскоре после этого. Чуть более трех месяцев назад несколько астрономов заявили, что заметили необычные изменения в дальних планетах нашей системы. Контуры Нептуна и Урана стали будто размытыми. Некоторые исследования подтверждали это, и в течение нескольких недель планеты стали вытянутыми вдоль своей орбиты, будто желая разделиться надвое. Примерно в это время новость о Кроуфильдском инциденте выловили из глубин сети, и очень быстро нашлись люди, связавшие эти события воедино. Я сам помню видео, на котором почтенного вида ученый заявлял, что устройство из лаборатории университета являлось машиной времени, и оно не телепортировало предметы, а отправляло в прошлое. С его слов следовало, что предметы, отправленные в прошлое, равно как и неизвестный с кейсом, нарушили последовательность времени и создали параллельную вселенную. «Скорее всего, нарушив ход времени, ученые потеряли возможность создать машину времени — говорил старик. — Мы можем лишь догадываться, но если это на самом деле так, то наша реальность попросту не может существовать, и тогда все необъяснимые события, такие как «разделение» планет и прочее, — просто признаки коллапса нашей реальности».

Таких, как он, было много. Различные пророки конца света были всегда, но в тот момент все казалось чуть реальнее, чем обычно. Но даже несмотря на это, люди все еще не верили. До тех пор, пока не начало делиться солнце. После этого все стало похоже на апокалипсис. Паника охватывала население, и ни СМИ, ни даже военные в конечном итоге не смогли это сдержать. Возможно, от того что этой панике подвергались все. И примерно в это время мы с Заком договорились отгонять от себя панику, максимально избегая обсуждения всего, что касалось разгорающегося конца света.

— Помнишь, я вспоминал вчера Кейт? — голос приятеля отвлек меня от нахлынувших воспоминаний.

— Да, конечно, ты говорил, что ходил к ней недавно, но она там больше не живет.

— Да, — Зак отпил еще и поморщился. — Только она ни там, ни где-либо еще не живет.

— В смысле? Хочешь сказать, что она…

— Да, сама. Когда я пришел, дверь была открыта… И… В общем, — он сделал еще глоток и выдержал паузу, глядя в воду. — А потом еще Алисия.

— Алисия? — переспросил я, хотя в глубине души я уже догадывался, отчего меня Зак пытался отгородить на заправке.

— Да, — он протянул руку за спину и достал небольшой револьвер. — Я нашел ее, пока ты заправлял машину. А это захватил на всякий случай, думал, может, пригодится. Думал, если не успеем сюда добраться, то, может, хоть успею последовать за ней. А теперь мне это точно не нужно.

С этими словами он наклонил ладонь, и револьвер, соскользнув вниз, с тихим плеском ушел под воду. Я повернул голову и вновь взглянул на закат над морем, который никогда не видел и никогда не увижу. Мои мысли снова захлестнули меня, и только алое небо с парой солнц, тонущих в горизонте, могли ответить на главный вопрос, кружащий в моей голове.

Как сильно вся наша жизнь зависит от случайностей?

Автор: Андрей Шут

Источник: https://litclubbs.ru/writers/3428-more.html

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

#море #антиутопия #путушествие во времени #другая реальность #конец света