Родители отца, мои бабушка и дедушка, жили в деревне. Много работали, держали огромное хозяйство. В семье было пятеро сыновей. На момент событии, о которых я расскажу, осталось четверо (один сын утонул в пруду).
У всех сыновей были дети. На лето внуки приезжали в гости - получалось, что в трех комнатах жили бабушка с дедушкой и от десяти до двенадцати детей в возрасте от пяти до шестнадцати лет. Но места хватало, никто друг другу не мешал.
Утро начиналось с того, что бабушка шла доить коров, а затем процеживала молоко. Ставила печь хлеб в формах. Боже, до чего я любила этот хлеб! Вкус незабываемый! Еда готовилась в печи целый день. Туда же ставились крынки с молоком, чтобы получился творог. Сметана была своя, масло тоже взбивали сами. Старшие дети по очереди в какой-то длинной кадушке колотили сметану рогатой палкой. А младшие сидели рядом, слушали разговоры и, если им разрешали, облизывали эту палку. Было вкусно и здорово.
Есть нас никто не заставлял, вставали и ели сами, кто что захочет. Это было счастьем, потому что в городе мама четко будила меня в школу, заставляла умываться и сама ставила еду на стол. А тут такое раздолье: можно отрезать кусок хлеба, намазать сметаной, выпить кружу молока, и никто ничего не скажет. А можно на ходу сунуть в рот ложку творога, и ты сыт.
Я любила просыпаться утром, когда в окно светило солнышко и пахло свежеиспеченным хлебом. Жизнь в деревне протекала бурно. С утра всем раздавали задания на день. Нам, младшим, как правило, доставалось полоть огород. А там грядки - до самого леса. Но в душе все просто пело. Мы знали, что в обед рванем на пруд, а вечером можно забраться к старшим на сеновал и слушать страшные истории, а потом уснуть у кого-нибудь под боком.
Иногда по вечерам в сельском клубе были танцы, и старшие дети ходили туда.
Однажды нам, младшим детям, строго наказали покормить гусей. Дедушка с бабушкой ушли куда-то в гости. Кормить птиц надо было замоченным хлебом с пшеном. Объяснили: вся эта мешанина лежит в кадушке, накрытой марлей.
Когда гуси пришли домой, мы с братом приступили к их кормежке. Взяли стоящие на веранде цинковые ведра и стали искать замоченный хлеб в кадушке. Всяких емкостей в доме хватало. Нашли те, что закрыты марлей. Открываем одну, там плавает какая-то муть. Брат, недолго думая, сунул туда руку, на дне нашел замоченные хлеб и пшеницу, да еще какие-то ягоды, вроде как черемуху. Мы попробовали сами - очень даже вкусные ягоды, распаренные, сладкие. Вытащили весь хлеб и ягоды руками, сложили в ведерки, пошли кормить гусей. Высыпали в кормушки и с чувством выполненного долга ушли в дом. Выглянули в окно, видим - гуси едят с большим удовольствием. Значит, дело сделано.
Утром в доме поднялся шум и гвалт. Все проснулись, вышли на веранду - выяснить в чем дело. А дело было в следующем: вечером бабушка пошла к гусям и увидела, что они все передохли. Потрясла их - никакой реакции. Было жалко птиц: видно, что-то съели и умерли. В пищу уже не годятся, ведь неизвестно, чем отравились. Бабушка решила ощипать их - хоть перья в дело пойдут. Ощипала, тушки гусей вынесла на мусорную свалку в конце огорода.
Утром деда чуть не хватил сердечный приступ, когда он увидел, что по огороду идут окровавленные гуси с помятыми крыльями. Идут домой и гогочут. На шум из стайки выскочила бабушка, она доила корову. Они вдвоем с дедом кое-как загнали гусей в загон, а потом начали выяснять, что случи-лось.
Оказалось, что вечером мы с братом накормили гусей хлебом и ягодами, которые были в бражке. Нам ведь четко не указали, где стоит кадушка, в которой замочен хлеб для гусей. Какую кадушку с хлебом нашли, из той и взяли. Главное - что она тоже была накрыта марлей.
В итоге досталось всем. Бабушка выслушала упреки деда, от бабушки получили нахлобучку старшие дети, а от старших досталось нам.
Интересно, что, живя в деревне, мы крайне редко болели. В доме на столе всегда стояла тарелка с нарезанной редькой, политой медом. Мы ее ели вместо конфет. Зато никаких простудных заболеваний у детей не было.
Когда заканчивались каникулы и мы возвращались в город, я долго не могла привыкнуть к тому, что опять надо есть то, что тебе дали, постоянно стричь ногти, быть причесанной. А главное: непонятно, где мы постоянно успевали простывать? Начинали пить таблетки, капать в нос и опять ждали лета.