Несмотря на популярность цикла в целом, до недавнего времени «Кровь Эльфов» не была экранизирована. Польский сериал 2001 года был подвергнут критике, не в последнюю очередь и от автора цикла романов, поэтому продолжением не обзавелся. Лишь в 2021 году, после успеха первого сезона от Netflix, выпущенного в 2019 году, мир увидел экранизацию книги.
Так как первый сезон был в целом тепло принят, создатели не стали далеко уходить от взятого курса. Второй сезон пошел еще дальше в плане отступления от книг, что говорит о том, что в дальнейшем связанность книжного оригинала и линии сериала, скорее всего, будет лишь постольку-поскольку. На каждую минуту следования книжному оригиналу идет добрые 3-5 минут отсебятины. Изменений и принесенных нововведений столько, что на простое их перечисление уйдет уйма времени, поэтому упущу такие мелочи, как знакомство Геральта и Нивеллена до событий, описанных в рассказе «Крупица истины» и показанных в первой серии сезона, и перейду сразу к масштабным.
Изменена линия эльфов. Из бандитов Скоя’таэлей они превратились в бегущий в Цинтру народ, во главе с беременной Францеской Финдабаир. Йеннифер теряет магические способности после Соденской битвы, к тому же именно она, а не Трисс становится 14-ой с холма. Главным антагонистом сезона становится демоническая сущность под именем Волет Мейер, но самое большое отличие получили события в Каэр Морхене.
Изменение прибежища школы волка не поддается никаким объяснениям. Геральта и Цири встречают не четверо ведьмаков, а добрая рота. Слова о том, что с каждой зимой их становится все меньше, не сильно наталкивают на тревогу за ведьмачье ремесло, так как их здесь - убивай – не хочу. Замок Каэр Морхен превратился в публичный дом, причем как в прямом, так и переносном смысле. На протяжении всего сезона, кто только не появляется в «закрытой» лаборатории Ведьмаков, и кто только не шлялся по залам этого тайного убежища. И Трисс, и Йенифер, и леший, и Риенс и даже целый табор куртизанок. С таким количеством гостей удивляют слова Трисс «Добралась бы я сюда если бы не знала дороги?». Да, похоже, о нем все знают.
Сами ведьмаки тоже были сильны изменены, если упитанный Вессимир еще более-менее походит на свой книжный образ, да Койон характером напоминает того дружелюбного ведьмака из книг, пусть он здесь и принадлежит школе волка, то остальным повезло меньше. Сперва мне показалось, что создатели перепутали характеры Ламберта и Эскеля. Последний превратился настоящего неадеквата, по скверности характера превосходя книжного Ламберта. Однако, как оказалось позже, и здешний Ламберт не далеко ушел. Что до Эскеля, его тут и вовсе убили, правда особая разница между его смертью и смертью остальных неизвестных нам ведьмаков в сериале не сильно прослеживается. А завершает этот парад абсурда, попытка сделать из Цири настоящую ведьмачку.
А вот, что в сериале менять не стали, так это повестку этого десятилетия. Снова в сериале необъяснимым образом сосуществуют чернокожие и белокожие эльфы, кметы, трактирщики и ведьмаки. Надо полагать, что в далекой Зерикании точно также уживаются люди разных рас, а за пустынными землями вполне можно увидеть чужого или хищника в средневековом одеянии, а главное остальные будут относиться к ним также естественно, как будто бы это не были хищник и чужой. Мир по-прежнему без основания мультикультурен. Храм богини Мелитэле чистого вида буддийский или индуистский храм, статуи самой Мелитэле напоминают шестирукую богиню Шиву-Шакти, рядом с ним соседствует средневековый мир. Но если данные проявления не отпугнули после первого сезона, то во втором они будут смотреться уже естественно. Как будто мир ведьмака всегда был такой. Вот такое окно Овертона получается. Но не будем об этом.
Однако была и критика первого сезона. И нельзя сказать, что она была полностью проигнорирована. Например, многие ругали скачущий хронометраж первого сезона, когда события в одной серии могли происходить в разницу в несколько десятков лет. Сюжет второго сезона стал более линейным. Но от этого стало страдать ощущение пространства. Если первому сезону прощалось, что в каждой серии Ведьмак путешествует на многие десятков километров, то внезапные многокилометровые путешествия второго сезона вызывают недоумение. За одну серию Геральт умудряется побывать в нескольких местах континента. Причем, очень отдаленных друг от друга местах. Причем добирается до них не всегда посредством порталов.
Другим изменением стал тот факт, что в визуальном плане сериал стал стремиться к играм. Как только не называли броню солдат Нильфгаарда из первого сезона и вот, Нильфгаардцы обзавелись красивыми доспехами, напоминающими те, что были в третьей игре. А солдаты Редании носят шлемы, запомнившееся игрокам по первой компьютерной игре. Меч в Каэрморхене, да и сам Каэр Морхен похожи на свои игровые аналоги. эльфийские катакомбы под Оксенфуртом, доспехи всадников дикой охоты, дизайн лешего как бы говорят нам - «Эй, мы умеем делать работу над ошибками»! Жаль, что не везде.
Помимо визуальных моментов, были исправлены и некоторые другие. Очень сильно поклонники Ведьмака ругались на битву при Содене, где могущественную армию Нильфгаарда остановили лишь одни маги и кучка крестьян, а королевские войска подошли к финалу. Первая серия второго сезона начинается со следов громадного побоища, а по полю валяются тела солдат разных сторон. Небольшие некро-воспоминания убитых говорят также о том, что под Соденом успели повоевать еще и враждующие армии, а не только колдуны.
А еще были изменены старые персонажи, Фольтест похудел, а Трисс стала рыжей. Как рыжие волосы могут изменить внешний вид одного персонажа, если в прошлом сезоне, когда Трисс открывала рот, мы ждали – «Эй богатырь, купи коня, купи не пожалеешь», то здесь и вправду можно поверить, что это Трисс.
Тем, кому не хватало именно славянского фентези, во второй сезон подвезли, Лешего, Чернобога и Избушку на курьих ножках.
Ой, а еще появилась новая песня Лютика.
В общем, второй сезон вышел, и он, так же как и первый, сильно на любителя, как экранизация конкретно здесь обсуждающийся книги – он плох, как самостоятельное произведение, пожалуй, тоже. Однако если он пришелся зрителям по нраву, кто вправе их судить. Всего доброго.