В 1830-х годах племя ютов насчитывало около 10 тыс. человек и кочевало по громадной территории от северных окраин мексиканской провинции Нуэво-Мехико до берегов реки Снейк-Ривер в Айдахо. Та община юта, которая ближе всего находилась к мексиканским владениям, зимовала в горах севернее пуэбло Таос, а летний сезон проводила, охотясь на бизонов в прериях западного Нью-Мексико и Колорадо.
Хотя юта номинально находились в мире с властями Нуэво-Мехико, они без угрызений совести грабили охотников и торговцев, которые встречались на их пути, в некоторых случаях прибегая к насилию. Однажды в засаду ютов попал мексиканский генерал Хуан Адреас Арчелета и его даже пришлось выкупать из плена, но губернатор Нуэво-Мехико предпочел не заметить этот досадный инцидент, чтобы не злить юта.
Летом 1837 года маленькая группа из пяти или шести шауни (племени, которое США вынудило переселиться на запад) столкнулась с большой, кочевой общиной ютов у восточных границ Скалистых гор, к югу от реки Арканзас. Сначала шауни были приняты со всем возможным радушием, но вскоре юты, ободренные малочисленностью своих гостей, решили освободить их от всего лишнего имущества.
Однако, к удивлению коварных юта, шауни вместо того, чтобы спокойно отдать все свои товары и имущество, предпочли защищать свои пожитки. После чего произошла стычка, которая стоила ютам нескольких человек, включая любимого вождя, а шауни невредимыми ушли домой на восток.
Через несколько дней после этого события, когда юты все еще оплакивали потерю своего вождя, мимо их ранчерии (временного лагеря) проезжал торговый караван гражданина США Джозайи Грэгга. Обслуга и охрана каравана состояла примерно из 35 человек, одна треть из которых была из погонщиков мексиканцев.
Время близилось к вечеру и караван остановился на отдых. Едва фургоны были выставлены в круг, как к стоянке торговцев начали стекаться индейцы. Скво (женщины) и папузы (дети) громко кричали и перекрикивались, а вот воины были угрюмы и молчаливы и лишь время от времени бормотали проклятия в адрес американцев из-за недавнего урока, который они получили от шауни, и которых они считали полукровками и союзниками американцев,
Вдруг один молодой воин схватил под уздцы великолепного коня, принадлежавшего торговцам, и, вскочив на его спину, помчался галопом в сторону ранчерии. Юта были уверены, что 35 караванщиков побоятся встревать в стычку с несколькими сотнями воинов юта, проглотят обиду и тем самым дадут негласное добро на дальнейшие разграбление каравана.
Однако, американцы сразу же начали громко требовать у главного вождя юта возвращения угнанного коня. Индейцы отнеслись к требованиям американцев с полным безразличием. "Раз так", сказали торговцы, "то мы вернём свое имущество силой" и сразу же начали приготовления к атаке на ранчерию.
Вызов был принят и индейский, военный клич немедленно огласил окрестности. Поскольку юта всегда отличались высоким воинским мастерством и храбростью, то их моментальная готовность вступить в бой сильно встревожила членов каравана. Вызов был лишь демонстрацией, блефом, никто не ожидал, что юта подвергнут себя из-за торговцев стольким неудобствам, которые сопровождают внезапный бой. Однако, давать заднюю было уже поздно.
Не успел прозвучать боевой клич, как ранчерия юта превратилась в военный лагерь и пока конные воины разогревали себя перед битвой "джигитуя" перед фургонами торговцев, скво и папузы, как куропатки рассеялись по скалам и расщелинам близлежащей горы. Перед горячей фазой боя индейцы решили сократить число защитников каравана и обратились с речью к мексиканским погонщикам.
Mis amigos mexicanos (мои мексиканские друзья), - закричал на хорошем испанском молодой воин, отважившийся проскакать в нескольких шагах от фургонов, - мы не желаем вам зла, так что оставьте этих американцев, ибо мы намерены убить каждого из них!"
Мексиканцы из каравана, которые были не забитыми крестьянами-пеонами, а скотоводами-ранчеро и поэтому обладающими определенным мужеством, ответили только: "Al diablo (Идите к дьяволу)! Мы не забыли, как вы обращаетесь с нами, когда застаете в одиночку! Теперь, когда мы с американцами, которые намерены защищать свои права, ожидайте позорного возмездия за прошлые обиды!". Речь эта была произнесена с таким воодушевлением, а глаза мексиканцев горели таким боевым задором, что казалось они хотели вступить в драку сильнее, чем их наниматели американцы.
Напряжение нарастало, все ждали, что вот-вот наступит смертельная развязка. Две вертлюжные пушки были вытащены из фургонов, установлены и заряжены, а возле них стояло по человеку с зажжёнными фитилями. Каждый член каравана был на своем посту с винтовкой наготове, каждый стремился принести пользу и сделать все возможное для успешной обороны.
Видя, что бледнолицые полны решимости дорого отдать свои жизни, индейцы пошли на переговоры. Из ранчерии выехала пожилая скво, мать главного вождя этой общины, подъехав к фургонам, она воскликнула.
Сыновья мои! Американцы и юты были друзьями, и наши старики хотят, чтобы так было и впредь, только несколько горячих и твердолобых юношей хотят воевать!
Вскоре после этой проникновенной речи украденный конь был возвращен, оба враждующих лагеря убрали свое оружие, а боссы торгового каравана выкурили трубку мира с вождями юта.
Так, благодаря, решительным действиям, горстка белых смогла настроить враждебных индейцев на мирный лад без пролития крови. Как тут не вспомнить слова Джека Лондона "...никогда не сомневаться в том, что один белый в любое время может справиться с тысячью черных, а по воскресным дням — и с двумя тысячами.“
О том, что происходило, когда торговцы не были готовы к нападению индейцев можно прочитать вот по этой ссылке - Реакция торговцев на внезапное появление индейцев.