Шли дни, я понимала, что жизнь идёт, и не повторяется. Но понимать то я понимала, а Толя так и сидел в моей голове. Может и я у него в голове сидела, на том, далёком севере, но в реале мы были по отдельности. Вот тогда наверное и поняла, что и без любви такая тоска накатывает, что хоть с моста бросайся! А почему? Да потому что один раз в жизни тебе повезло узнать , что такое настоящий мужчина. Вот в этом случае, наверное работает поговорка"Стерпится, слюбится". А может я не права, может у нас было сильно мало времени для того, чтобы надоесть друг другу. А может так все было гладко из-за Толиного материального состояния. Одно знаю точно, если бы он тогда позвал меня замуж, я бы без раздумий согласилась, и без раздумий рванула бы за ним. Что там в меню было? Бодайбо? Таксимо? Ербогачен? Нерюнгри? Да хоть на край света!
Но. Я осталась одна, в Иркутске, и вела теперь свою, отдельную от Толи жизнь. Экзамены я конечно сдала, книги тоже, и так же продолжала жить в гостинице. Но гостиница давила на меня Толей. Здесь все для меня было Толиным продолжением. Запах в номере, белый цвет дизайна, ковры в коридорах, ресторан, кровать, окно, все напоминало о Толе. И не смотря на удобство и комфорт, который оставил для меня этот мужчина, по вечерам я здесь просто выла от тоски. Да, конечно, я пыталась себя как то развлекать. Но, вечером я все равно возвращалась в гостиницу, к воспоминаниям о нем, об Анатолии.
Ну не могло так дальше продолжаться! Ведь почти каждый день я принимала лекарство от тоски и скуки-коньяк. А это было чревато, даже тогда я это понимала. Да и новый год приближался. Было очень интересно то, что нигде не отсвечивал Витька, ни дома, ни в институте, хотя пятнадцать суток, присужденные ему два раза, уже закончились. С одной стороны это было хорошо, а с другой стороны, ребёнку был нужен папа, каким бы этот папа не был. Конечно идти на сближение сама я не собиралась, но и отталкиваться его тоже её могла. Да , именно не могла. Ведь если я его оттолкну, сколько ртов заговорит о моем бо@дстве, сколько пальцев укажут на меня,как на пр@ститутку?
Теперь с мамой можно было трындеть по телефону о чем угодно, не опасаясь того, что кто то услышит то , чего не надо. Поэтому я знала, что Витькины вещи никто не забрал, Витьку вблизи нашего дома никто не видел. Так что я могу сидеть спокойно в своей гостинице, и наслаждаться жизнью. Так мама говорила, потому что один раз пришла ко мне в гости и окуела. Я так же окуела, когда первый раз попала в гости к Толе. Прожив в нем в этом номере, я конечно привыкла и к комфорту, и к дизайну, и к красоте номера. И мама права, надо наслаждаться жизнью. Но я не могла ей наслаждаться в полной мере, меня убивали воспоминания о Толе и чёрная тоска. Надо было валить отсюда, в другое место, то есть домой.
И в один прекрасный вечер, когда даже коньяк не смог сгладить моих переживаний, я все скинула в чемодан, который, кстати тоже, был Толиным, попросила администратора вызвать такси, и уехала, не забыв прихватить с собой запас коньяка из холодильника, и закуску, которая тоже была куплена ещё Толей. Я ехала к дому, по пустым вечерним улицам, и понимала, что я приняла правильное решение. Чем дальше была гостиница, тем быстрее меня отпускало. Уже появился интерес к родному району, даже вспомнила о том, что мама уже может спать. В общем поговорка "с глаз долой, из сердца вон", начала работать.
Мама конечно обрадовалась мне. Мы обнялись, бросили чемодан, и сели на диван, я как всегда лежала у неё на коленях и говорила, говорила, говорила. А она слушала свою непутевую дочь и сопереживала. А потом мы достали коньяк и закуску, и пошли на кухню, праздновать моё возвращение, благо, завтра была суббота. Мы говорили обо всем, обо мне, о маме, что будет, если Витька не вернётся, что будет, если он вернётся, как его воспитывать, быдло болотное, в общем мы обговорили все, что можно было обсудить, и счастливые легли спать.
А завтра меня ждал новый день, со снегом, морозом и новостями. А сегодня я спала и понимала, Толя собрался покинуть мою голову.