"Царство Небесное". Так нарекли это место христианские паломники с Запада. Они - чужаки и захватчики в этом тонко организованном мире Востока, живущего по своим законам. В пустошах, среди скал и бесплодных долин, там, где не прекращалась война, сменялись цивилизации, как волны длиною в сотни лет. В наступившем 1187 году накатила очередная волна, сгустились тучи над Иерусалимским королевством. Салах ад-Дин, лидер мусульманского мира, вел свои войска на великую войну против крестоносных государств.
Салах ад-Дин собрал огромное мусульманское войско, объявив "джихад" - войну против неверных. Ослабленный Иерусалим не мог противопоставить сирийскому и египетскому султану равную по силе армию. Один из феодалов крестоносного королевства, Рено де Шатильон, "франкский демон", нанес оскорбление мусульманам, убив мирных паломников и купцов, а также захватив в плен сестру Салах ад-Дина. Предводитель мусульман жаждал мести, и возвращения Иерусалима в руки суннитов. Он двинул войска на юг, в Трансиорданию. 26 апреля 1187 года мусульманские войска осадили крепость Крак де Шевалье.
Эта крепость была мощной и неприступной, в ней обитали члены духовно-рыцарских орденов, в первую очередь - тамплиеры. Мусульмане блокировали крепость не для того, чтобы захватить ее, а чтобы не выпускать гарнизон наружу. Таким образом, армия Салах ад-Дина почти не теряла людей, и обезопасила свои иррегулярные войска, чтобы они разоряли все окрестности, подвластные крестоносцам.
В это время бароны Иерусалимского королевства, предчувствуя беду, оказывали давление на слабого короля Ги де Лузиньяна, чтобы тот помирился со своим политическим противником, правителем другого крестоносного государства Триполи, Раймундом. Только объединив силы, говорили они, можно сохранить Святую землю. Ги де Лузиньян внял голосу разума, и отправил посольство в город Тивериада в Галилее (в Триполи), с просьбой о помощи. Но Салах ад-Дин не мог допустить объединения христиан. Он сумел послать гонцов к Раймунду Триполийскому раньше иерусалимского короля, с просьбой разрешить разведывательному мусульманскому отряду пересечь Галилею, чтобы добрать до владений короля Ги в городе Акра.
Раймунд не хотел допускать войны, и стремился сберечь жизни своих подданных. Он раньше часто выступал за мирную жизнь с мусульманами, чем снискал себе недобрую славу среди фанатичных крестоносцев. Потому Раймунд дал свое согласие, но при двух условиях: разведывательный отряд вернется в тот же день, и никого не тронет. Согласившись, мусульмане вступили в Галилею 1 мая. Тут же Раймунд узнал, что к ним навстречу едет делегация из Иерусалима от короля Ги де Лузиньяна, видимо, с предложением о союзе. Правитель Триполи послал к ним быстрого гонца с предупреждением о развертывании разведывательных сил мусульман в Галилее.
Однако, члены посольства уже получили данные разведки и знали о приближающемся враге. Один из членов делегации был магистром Ордена Тамплиеров Жерар де Ридфор, он немедленно вызвал подкрепления. У магистра под командованием находились 130 рыцарей, 400 пеших воинов и около 200-300 туркополов (местных мусульманских воинов на стороне крестоносцев). У вражеского разведывательного войска было 700 легковооруженных всадников.
У истока реки Крессон крестоносная конница в лице подданных иерусалимского короля, тамплиеров и госпитальеров под командованием Жерара де Ридфора нанесла неожиданный удар по мусульманским разведчикам.
Сначала врагов удалось смять. Но крестоносная конница ушла далеко от своей пехоты, и не смогла получить от нее поддержки, когда мусульманские всадники перегруппировались и контратаковали. Последовало поражение крестоносцев. Были убиты и взяты в плен почти все христианские воины, в том числе умер от удара копьем в грудь магистр Ордена Госпитальеров Роже де Мулен.
Лишь нескольким, в том числе магистру тамплиеров Жерару де Ридфору и барону Балиану де Ибелину, удалось спастись. Это поражение ускорило союзные переговоры Ги де Лузиньяна с Раймундом Триполийским, но нанесло серьезный урон по госпитальерам, тамплиерам, и повысило моральный дух мусульманского войска.
На юге Рено де Шатильон сражался с войсками Салах ад-Дина и сдавал свои крепости – одну за другой. В его распоряжении оставались лишь две крупнейшие крепости – упомянутый выше Крак де Шевалье и Монреаль.
Силы гарнизонов иссякали. Как только Салах ад-Дин получил сообщение о победе своего разведывательного отряда у реки Крессон, он с частью египетских войск ушел на север, отправив своего брата с остатками армии в Каир – защищать Египет от возможного нападения крестоносцев, подготовить флот и собрать резервные силы. Мусульманский лидер был прекрасным стратегом, и всегда прикрывал тылы (не зря его учили шахматному искусству).
Салах ад-Дин обратился к своему сыну аль-Афдалу с требованием собирать все имеющиеся резервы Сирии у города Тель-Аштарах. Предварительно мусульмане заключили мирный договор с Антиохией, которая теоретически могла помочь крестоносцам, поэтому антиохийские силы нужно было нейтрализовать бескровно (в Антиохии правили армянские и провизантийские силы, а потому они не были близки католикам-феодалам Иерусалима). В течение мая-июня 1187 года у Тель-Аштараха стало собираться мусульманское войско из отдаленных уголков Сирии и Ирака. 24 июня она насчитывала около 45000 человек, в том числе 12000 элитных всадников. Для XII века это очень-очень много, поэтому такие данные некоторые медиевисты ставят под сомнение. Можем с уверенностью сказать, что войско в 30000 человек, особенно конное, представляло тогда сокрушительную силу.
Параллельно процессу сбора мусульман крестоносцы в Иерусалиме также готовились к войне. В мае Раймунд Триполийский при народе присягнул королю Ги де Лузиньяну, приведя свои силы в крестоносную армию. Но распри внутри христианского лагеря продолжались, потому что магистр Ордена Тамплиеров Жерар де Ридфор сильно конфликтовал с Раймундом Триполийским, спутывая планы крестоносцам и сводя на нет единство их армии. Ги де Лузиньян, не улаживая этот конфликт, всенародно объявил арьер-бан. Это право короля призывать всех годных мужчин королевства на войну. Народ полуразоренного королевства был не способен поставить нужное количество людей, тем не менее войско медленно росло.
Король Ги де Лузиньян также потратил все присланные деньги из Англии, которые дал в долг Иерусалиму король Генрих II Плантагенет, отец Ричарда Львиное Сердце. Вся сумма пошла на наемные войска из Европы. В итоге под знаменем Иерусалима собралось 1200 тяжеловооруженных рыцарей (ядро войска), 4000 сержантов и туркополов на лошадях с легким вооружением, примерно 15000 человек пехоты, часть из которых были элитными арбалетчиками, но большинство – плохо вооруженными ополченцами. Поэтому можно сделать вывод, что преимущество Салах ад-Дина в количестве воинов было очевидным, хотя крестоносцы могли завладеть инициативой в бою за счет тяжелой профессиональной конницы, атаковавшей противника в сомкнутом строю.
26 июня армия Салах ад-Дина начала свой поход. Его войском командовали два предводителя: правым флангом – Таки ад-Дин, левым – Гёкбёри, главные силы вел сам Салах ад-Дин. Через несколько дней трудного похода мусульманская армия подошла к реке Иордан. По стандартной процедуре легкая конница переправилась через реку и начала грабить окрестности, собирая продовольствие и фураж для армии.
Король Ги де Лузиньян приказал собранным войска двинуться к Сефории, этот город находился на 40 км к западу от расположения мусульманской армии. Все перемещения происходили на территории Триполи, у города Тиверия (Тивериада), где правила супруга Раймунда Триполийского в отсутствии мужа.
1 июля Салах ад-Дин подвел свои войска очень близко к крестоносцам, провоцируя короля Ги атаковать и загнать себя в ловушку. Ги не атаковал, потому что его войска еще не были собраны после перехода из Иерусалима. 2 июля Салах ад-Дин, отмечая нерешительность и осторожность противника, осадил Тиверию, еще сильнее провоцируя крестоносцев напасть. Ги де Лузиньян собрал совет феодалов, чтобы решить, что делать. К удивлению всех, Раймунд Триполийский сказал:
«Мы должны до последнего избегать битвы, даже если это будет означать потерю замка моей жены».
Вы, дорогой читатель, можете подумать, будто Раймунд не любил свою жену, и относился равнодушно к судьбе подвластного ему народа. Это было вовсе не так. Он предлагал разумную тактику выжидания, потому что крестоносная армия находилась в очень сильной позиции, стоя в Сефории. Оставшись на месте, христианская армия вынудила бы мусульман напасть без тактического преимущества, либо отступить, что, в любом случае, было иерусалимским войскам только на руку. Феодалы осторожно стали соглашать с мнением Раймунда, хотя и подозревали его в тайных связях с Салах ад-Дином. Раймунд действительно всегда стремился к миру с мусульманами, и не скрывал своих политических взглядов.
Дождавшись ночи, в шатре короля слово взял магистр Ордена Тамплиеров Жерар де Ридфор. Он ненавидел Раймунда, и не мог забыть униженного бегства от мусульман в битве при Крессоне. Яркой речью магистр убедил всех, в том числе и короля, что нужно нападать и снимать вражескую осаду Тиверии. 3 июля крестоносцы двинулись на мусульман. Салах ад-Дин добился того, чего хотел.
Армия крестоносцев разделилась на три части. Авангардом командовал граф Раймунд, арьергардом с тамплиерами – барон Балиан де Ибелин, король Ги взял на себя центр, войска которого несли главную святыню христиан – часть Животворящего Креста. Эта святыня имеет богатую историю, которой, возможно, будет посвящена отдельная статья. Думаю, стоит отметить, что это Крест, на котором распяли Иисуса Христа. Он был утерян после распятия на 350 лет, и чудом найден Святой Еленой. Подлинность Креста определили христианские клирики, впоследствии Крест распилили на части, чтобы распространить его элементы в качестве святых мощей среди разных христианских государств. Особенно значимые частицы находились в Иерусалиме и Константинополе. Тот самый элемент Креста из Иерусалима и несли крестоносцы в этом походе, надеясь на божественное вмешательство при столкновении с мусульманами. Было ли оно? Это вопрос не только веры, но и диалектики.
Узнав о приближении христиан, Салах ад-Дин отправил к ним в обход подготовленные диверсионные группы, чтобы те беспокоили крестоносцев неожиданными и кровавыми налетами. Повсюду загорелись костры, едкий дым на 50-градусной жаре сковал армию Иерусалима. Пыль клубилась от шагов, смрад немытых тел и испражнений сопровождали уставшую армию на всем пути.
Король Ги понял, что уже проиграл сражение, не вступив в него. Он снова обратился за советом к Раймунду, гласу рассудка, и тот на этот раз убедил всех феодалов не идти в лоб мусульман, а уводить армию на юг (6 километров) к водным источникам на холме Хаттин. Там армия могла укрепиться, отдохнуть, пополнить иссякшие запасы воды, затем за один день добраться до огромного пресного озера Тивериады.
Но Салах ад-Дин уже предсказал планы врага. Он двигался перед крестоносцами и разорял весь их путь, отрезая от любых источников пропитания, воды, не давая закрепиться на территории. Он перекрыл путь к Хаттину и подготовился к решающей битве.
Христианская армия перестроилась и пошла к Хаттину. Войско Таки ад-Дина подожгло заранее подготовленный хворост и снова задымило дорогу. Мусульмане шли рядом с измученными христианами и обстреливали их из луков, крестоносцы вяло отвечали, продолжая идти сквозь невыносимое пекло и едкий дым. Некоторые мусульманские воины на возвышенностях демонстративно выливали воду из бурдюков прямо на землю, чем сводили с ума многих крестоносцев.
В хронике было отмечено, что шестеро рыцарей и несколько сержантов сошли с ума от жажды и жары, покинули войско, поехали в стан врага, и стали кричать, чтобы Салах ад-Дин, наконец, начал атаку и убил их собратьев, избавляя тем самым от мучений. Салах ад-Дин смилостивился и протрубил наступление.
Увидев приближение мусульман, Раймунд Триполийский развернул всадников авангарда и мощным ударом отбросил нападавших, прорвавшись вперед. Затем центр под командованием короля Ги де Лузиньяна развернули боевые порядки с пехотой впереди и во флангах, с лучниками (арбалетчиками) в первых рядах и просветами для ударов конницы. Мусульмане вырезали почти всю пехоту, но дрогнули под натиском рыцарской конницы. В это время арьергард Балиана де Ибелина плёлся позади армии и участия в основном сражении не принимал, отбиваясь от слабого наступления в тылу.
Мусульмане отступали, и использовали типичную схему обстрела конницы противника. В итоге половина рыцарей потеряли своих скакунов и стали пешими тяжело нагруженными воинами. Это подорвало боеспособность армии, которая и так опустилась из-за жажды. Христианская армия (центр) стала терять боевые порядки и, дрогнув, пошла на восток в поисках воды. Ги де Лузиньян пытался восстановить строй и стать лагерем на одной из возвышенностей, но христиане успели поставить лишь три шатра. В это время авангард крестоносцев под командованием Раймунда ушел далеко вперед, оторвавшись от основной армии. Салах ад-Дин, используя принцип разделения войск врага, позволил Раймунду уйти вперед, пропустив измучившихся от жажды вражеских воинов ближе к озеру. Затем ряды мусульман сомкнулись, отрезав конницу авангарда Раймунда от центра короля Ги.
Многие феодалы посчитали действия Раймунда предательством, но это было не так. Он шел вперед по приказу короля, пробивая дорогу армии, идущей позади, но оказавшись далеко впереди, вернуться из-за заслона и угрозы окружения не мог, поэтому решил спасти своих людей поиском пресной воды. В итоге его крестоносцы спаслись, потому что, напившись воды, они ушли на север к городу Тир. Раймунд бросил не только армию Ги де Лузиньяна, но и свою супругу Эшиву в Тиверии.
В оставшемся центре, в запертых мусульманами ущельях и холмах началась паника. Пехота отказывалась строиться и прикрывать конницу. Началось дезертирство. Все пешие беглецы умирали от моментальных ударов мусульманской разведывательной конницы. Ги де Лузиньян построил дисциплинированную конницу – рыцарей, и призвал оставшуюся в живых пехоту хотя бы защитить Святой Крест, но пехотинцы ответили:
«Мы не придем, потому что мы умираем от жажды. Мы не будем сражаться».
Без прикрытия пехоты христианские рыцари были уязвимы, если не двигались. В итоге, большинство боевых коней пали от мусульманских стрел. Ги де Лузиньян, помолившись, призвал рыцарей встать вокруг красного королевского шатра, в котором хранился Крест, на высоте, и приказал защищать реликвию до последнего вздоха. Мусульмане ударили беспощадно, под их ударами были убиты и взяты в плен все оставшиеся рыцари. Святой Крест захватили мусульмане, и он исчез. Может, мусульмане его уничтожили, а, может, его спас один из выживших тамплиеров, и закопал, правда, найти потом не смог.
Защитников Иерусалима почти не осталось, король Ги де Лузиньян и «франкский демон» Рено де Шатильон оказались в плену, как и магистр тамплиеров Жерар де Ридфор (то, что он сдался врагу, и даже, по слухам, принял ислам, тут же подорвало его авторитет, и лишило статуса магистра; вместо него возглавил Орден Робер де Сабле). Балиан де Ибелин с арьергардом отступил и сбежал под высокие стены окрестных крепостей, чтобы дать там последний бой мусульманам, а уцелевший авангард Раймунда Триполийского ушел далеко на север.
Салах ад-Дин приказал не трогать сдавшихся рыцарей. В Средневековье это было не признаком милосердия, а холодным материальным расчетом. Богатые аристократические семьи выкупали своих родственников за хорошие деньги. Правда, на Востоке поступали несколько иначе. Когда пленников (тамплиеров и госпитальеров) отвели в Дамаск, их поставили перед выбором: принять ислам, или смерть. Конечно, большинство приняли смерть. 230 высокопоставленных рыцарей-крестоносцев обезглавили за один день. Остальные рыцари орденов сменили веру, и освободились, но оказались изгоями в обоих мирах, как проклятые. Оставшихся крупных и мелких феодалов выпустили за выкуп, выживших пехотинцев поработили. Таким образом Салах ад-Дин избавился от фанатичных рыцарей духовно-рыцарских орденов, увеличил капитал для предстоящих сражений, снискал еще большую славу на Востоке.
Салах ад-Дин должен был отомстить своему обидчику Рено де Шатильону, и сделал это. Отчаянного крестоносца обезглавили на глазах у всех. Кровная месть была исполнена, Салах ад-Дин отомстил за вероломное убийство сестры и сотен невинных мусульман-паломников. Все туркополы христианского войска карались немедленной смертной казнью как предатели великого дела Аллаха. В фильме казнь Рено де Шатильона передана в точности, как описано в хронике, в том числе сцена с водой. Кликните на видео ниже (ОСТОРОЖНО! СЦЕНА ЖЕСТОКАЯ!).
Непосредственно после битвы при Хаттине войско мусульман подошло к стенам Тиверии, защитники которого тут же сдали оружие. Жена Раймунда Триполийского торжественно вручила ключи Салах ад-Дину.
Весь христианский мир дрогнул от страшной новости. Пленение короля, угроза Иерусалиму, и, главное, потеря Креста стали сильнейшими потрясениями всего европейского сообщества. Среди феодалов Европы пошли серьезные разговоры о начале очередного Крестового похода.
События стали развиваться активнее. 7 июля 1187 года полководец Салах ад-Дина Таки ад-Дин поехал к городу Акре, и крепость немедленно капитулировала. Мусульмане предложили европейским купцам и феодалам оставаться в городе, под охраной защитных грамот Салах ад-Дина, но многие из них не приняли предложения, немедленно покинув Акру. Люди оставались верны вере, а также знали, что война еще не окончена, а оставаться в захваченном мусульманами городе опасно. Город был прекрасным портом в Средиземном море, и мусульманские государства впервые смогли воспользоваться его преимуществами с 1153 года. Иерусалимское королевство использовало этот город, как центральный порт для торговли с Европой, и теперь было лишено возможности защищать свои береговые линии. Любое подкрепление из Европы немедленно сталкивалась с боевыми галерами Салах ад-Дина из Египта.
В это время из Египта в южную Палестину вторглись войска под командованием аль-Адиля. Они осадили южную крепость Мирабель. Египетский флот прошел вдоль побережья Иерусалимского королевства и заблокировал город-порт Аскалон – главнейшую оборонную крепость Иерусалима на юго-западе.
Салах ад-Дин раздели свои войска, потому что среди христиан больше не было боеспособных армий, а ковать железо победы нужно было быстрее, пока горячо. Боевые отряды спешили к главнейшим крепостям вокруг Иерусалима. Узнав об этом, местные мусульманские и еврейские поселения подняли восстание против христиан и присоединились к силам Салах ад-Дина. Феодалы, не успев соединиться, заперлись в своих замках, окруженные морем негодующих, жаждущих крови людей. Один за другим сдавались крупные города Иерусалимского королевства: Яффа, Торон, Сидон, Бейрут.
Всё больше пленных мусульман обретали свободу, а свободные христиане становились пленниками. Но были у мусульман и неудачи. В северном городе Тир гарнизон под командованием Рено Сидонского, спасшегося участника битвы при Хаттине, собрал вокруг всех бежавших беженцев, и организовал сильную оборону. Мусульманский полководец, Таки ад-Дин, не смог взять город приступом. Крупный замок Рено Сидонского – Бельфор – стойко сопротивлялся нападениям мусульманской армии.
В замке от болезни умирал Раймунд Триполийский, также спасшийся с поля боя при Хаттине. Рено стал вести переговоры с Салах ад-Дином о сдаче замка и установления мира, но в это время к городу подошел гребной византийский корабль. В нем сидел один из влиятельнейших феодалов Европы, Цезарь (защитник) Византийской империи Конрад Монферратский.
Этот храбрый и высокородный воин прервал переговоры, вынудив Рено тянуть время до осени, чтобы мусульмане потеряли боевой дух. Так и произошло. Армия мусульман, состоявшая из земледельцев, начала роптать, потому что могли не успеть к сбору урожая. Салах ад-Дин забеспокоился, что может упустить шанс захватить жемчужину восточных земель – Иерусалим. А потому отвел войска от не сдавшегося Сидона и других разграбленных крепостей, чтобы сфокусировать удар по Аскалону, чтобы установить контроль над Южной Палестиной и отрезать город Иерусалим от всех возможных союзников.
Осада Аскалона началась 25 августа 1187 года. Защитный гарнизон крепости отбивался достойно. Погибло много элитных воинов мусульманского войска. Салах ад-Дин остановил сражение и обратился к оборонявшимся с теми же условиями, что были при осаде Акры. Город сдался 5 сентября. Всех защитников вместе с семьями без насилия сопроводили к кораблям, отправили в Египет, поселив там в прибрежных хижинах, чтобы ждать кораблей из Европы. Милость мусульманского лидера и честность исполнения договора с мусульманской стороны поражает.
Патриарх Иерусалимский, Ираклий Кессарийский, прислал Салах ад-Дину посольство. Лидер мусульман надеялся, что это послание о сдаче Иерусалима, но крестоносцы решили защищать Святой Город, а оборону возглавил сам патриарх, который военным не был. Салах ад-Дин развернул свои войска от Аскалона к Иерусалиму, и двинулся в путь. Наступил желанный миг, ведь он шел свершать свою великую миссию, возложенную на него вместе с титулом султана. Среди скал высились стены великого города Иерусалима.
20 сентября мусульманская армия подошла к стенам Иерусалима. Моральный дух был высок, и воины Салах ад-Дина осмелели. Они стали разъезжать по округе, не опасаясь неожиданного нападения. Один из эмиров султана вскоре был найден мертвым вместе со своей охраной: иерусалимские защитники совершили вылазку и убили отошедших от основных сил воинов. Мусульмане разгневались, и нарушили дисциплинарные предписания – они разграбили аббатство Бетани неподалеку от городских стен, надругавшись над христианскими святынями.
Под стенами Иерусалима стояло войско в 20000 копий. Внутри стен находилось 60000 человек, половина из которых – беженцы, треть – горожане, и оставшиеся – боеспособные силы. Несмотря на то, что возглавлял защиту патриарх Ираклий, человек не военный, к обороне жители подготовились хорошо. Притащили припасы со всей округи, подготовили крепостные стены к обороне. Жители и ученые зафиксировали солнечное затмение в этот страшный миг (20 сентября), и посчитали его зловещим предзнаменованием.
Барон Балиан де Ибелин, который смог скрыться с поля битвы при Хаттине вместе с частью крестоносцев, потому что командовал отставшим арьергардом, приехал со своими воинами к Иерусалиму. Крестоносцев арестовали мусульмане, Балиана привели к Салах ад-Дину. Они вступили в переговоры, в ходе которых Балиан просил пустить его в город, к семье, а Салах ад-Дин требовал крестоносца убедить горожан сдать город и закончить спор бескровно. В итоге Балиан получил охранное свидетельство на проход в город в обмен на клятву сдать город. Его пропустили.
В Иерусалиме Балиана встретил патриарх Ираклий, и уговорил его возглавить оборону. Балиан написал письмо султану Салах ад-Дину, объяснив нарушение клятвы своим долгом перед Церковью и Богом. Он реорганизовал беженцев, посвятил в рыцарей всех, кого мог, и кто желал встать на защиту Святой Земли.
21 сентября осадные орудия – мангонелы – стали метать в город камни, попутно разрушая башни и ворота. Мусульманская армия ринулась к северо-западным воротам и осыпала защитников градом стрел. Результатов этот штурм не дал. Изо дня в день мусульмане повторяли атаки, а крестоносцы под командованием Балиана защищали стены и делали коварные вылазки с целью подрыва дисциплины в лагере противника. Через пять дней Салах ад-Дин отозвал войска.
Сначала защитники Иерусалима возликовали, думая, что победили, но 26 сентября мусульмане появились с севера и развернулись в боевые позиции.
Поставив плотно друг к другу около 40 мангонел, атакующие стали фокусировано метать камни в слабый участок стены и склянки с «греческим огнем» (горючей смесью) в город, чтобы вызвать внутри пожар.
Отвлекая защитников, Салах ад-Дин послал к стенам Иерусалима своих инженеров 27 сентября, и они вырыли тоннель под фундаментами крепости к 29-му числу. Саперы подожгли деревянные конструкции фундамента, часть северной стены рухнула.
Защитники города оцепенели. Патриарх Ираклий стал требовать защиты города у пролома, но никто не отозвался. Тогда он предложил любую сумму денег и драгоценностей тем, кто встанет на передовую у пролома, но и в этот раз никто не согласился.
Представители православной общины Иерусалима, которые в течение столетия притеснялись католиками, первыми сдались Салах ад-Дину, и начали с ним переговоры о сдаче города. Балиан де Ибелин поехал в лагерь врага следом за ними 30 сентября. Салах ад-Дин хорошо знал крестоносца, и прямо сказал, что после отклонения его предложения о мирной сдаче города, он поклялся взять его силой, и никого щадить не намерен. На это Балиан ответил:
«Прежде чем ты, султан, войдешь в город, мы убьем сами всех жителей, женщин и детей, а также всех пленных мусульман, сравняем каждый дом с землей, оскверним и изувечим мечети и церкви. Ты получишь город мертвецов…»
Балиан говорил с пафосом крестоносца времен Первого Крестового похода, фанатично и жёстко. Салах ад-Дин не хотел подобного исхода, а потому приказал отпустить всех, кто захочет покинуть город Иерусалим по своей воле, правда, выплачивая умеренный выкуп. 2 октября 1187 года над Святым Городом реяли флаги и знамена султана Салах ад-Дина. Он покончил с владычеством крестоносцев в Иерусалиме.
Сам султан вошел в город первым, со слезами на глазах. Мусульманские воины подошли к мечети Купол Скалы – древнему священному сооружению, с купола которого по магометанской вере сошел пророк Мухаммед прямо в небо. Над этой мечетью христиане припаяли крест. Мусульмане его сломали, и после этого стали ликовать.
Отпущенные жители Иерусалима пошли на север, в город Тир, который остался неприступным под натиском мусульман. В северных городах, особенно Тире, стеклись все уцелевшие группы крестоносцев, все боеспособные отряды. Когда христианские беженцы прибыли в лоно союзной крепости в Тире, их ограбили свои же «соотечественники», разве что знатных не тронули. На побережье Палестины и Ливана крестоносные города укреплялись и готовились к новым нападениям. Им любой ценой нужно было сохранить за собой территории, чтобы дождаться крупных подкреплений из Европы.
Салах ад-Дин со своими войсками вскоре покинул Иерусалим, и в ноябре снова попытался одолеть Тир, но неудачно. Близилась зима, мусульманские воины хотели домой, а потому Салах ад-Дин распустил войска и приказал набираться сил для будущих сражений. Иерусалим укреплялся от возможных нападений христианских рыцарей.
Весть о падении Иерусалима достигла Европу через несколько дней. Это был сильный удар по уязвленной гордости папского престола и любого христианского правителя. Папа Римский Урбан III умер от горя, получив страшные известия из первых рук. Когда избрали нового Папу, Григория VIII, он буквально через неделю разослал по всей Европе пастырские письма с обращением к феодалам и королям: вернуть Иерусалим, спасти христианские святыни. История повторялась вновь. В то время папский престол находился в натянутых отношениях с могущественными королями Европы, особенно с Фридрихом Барбароссой, императором Священной Римской империи. Григорий VIII предложил всем временно забыть о внутренних разногласиях, и «спасти Крест». Правда, вскоре, месяц спустя, и этот Папа умер, не дождавшись ответа.
Но его воззвание услышали. Клятву Кресту в итоге дали три короля: Генрих II Плантагенет, английский король, Филипп II Август, французский король, и Фридрих Барбаросса, германский император. Они стали собираться в Третий Крестовый поход…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…