Больше сорока лет назад на цикле онкологии я, тогда студентка мединститута, сидела на приеме онколога в поликлинике. Сама, конечно, никого не принимала, смотрела, как работает врач, иногда задавала вопросы. Одного пациента помню до сих пор.
Это был мужчина пятидесяти пяти лет. Он прекрасно выглядел и чувствовал себя хорошо. Пришел на диспансерный осмотр. На вопрос: "Когда была операция?"- ответил, что 25 лет тому назад. Подумал немного и добавил:
-А ведь меня уже могло бы не быть, поверь я врачам.
-Как это?
Вот что рассказал мужчина. Четверть века назад ему было 30 лет. Они с женой жили в общежитии, растили двух маленьких дочек. Мужчина работал на заводе инженером, стоял в очереди на квартиру. Жена работала воспитательницей в детском саду.
Но потом он почувствовал себя плохо, начал худеть и слабеть. Думал, пройдет. Не прошло. Когда совсем плохо стало, пошел в поликлинику. После обследования его отправили в стационар. Там снова обследовали, лечили, но лучше не стало. Наоборот, состояние даже ухудшилось. Мужчину решили выписать.
-Как же так? Мне совсем не лучше. Почему? И почему вы меня выписываете? Как я буду работать?
-Не волнуйтесь, мы дадим вам больничный и назначим лечение. Вы пройдете его дома и обязательно выздоровеете.
Видимо, врач был не очень хорошим актером, да и жена все время ходила с заплаканными глазами, и самочувствие отвратительное...
-Доктор, скажите правду: это рак?
-Нет, что вы, что вы! Это просто язва, все пройдет!- и глаза прячет.
Как ни убеждал мужчина, что лучше правда, какой бы она ни была, врач так её и не сказал.
Дома мужчине становилось все хуже. Он снова пошел к врачу и попросил дать направление хоть куда-то. Врач снова уверял, что это только язва, но каким-то образом мужчине все-таки удалось узнать свой диагноз и убедиться, что он был прав.
Никаких направлений ему не дали, только выписку. И еще сказали, что самый крупный специалист в этой области работает в Москве, это пожилой профессор, но опухоль неоперабельна, сделать ничего нельзя. Мужчина поехал в Москву.
Принимать его без направления профессор отказался.
-Я не уйду.- сказал мужчина,- Буду сидеть под дверью, пока Вы меня не примете.
-Ну и сидите.
Мужчина просидел в коридоре целый день. Когда коридор опустел а профессор собрался домой, мужчина так и остался сидеть на стуле.
-Рабочий день закончился. Уходите.
-Не уйду. Буду ждать.
-Ну, черт с тобой! Заходи.
На следующий день больного положили в стационар и начали новое обследование. По окончании профессор сказал:
-Шансы крайне малы. Операцию нужно делать тяжелейшую, рядом сосуд, процентов 80, что со стола мы вас не снимем, и еще 10, что умрете после операции.
-Но 10% у меня есть?
-Есть.
-Оперируйте. Мне терять нечего. Если я умру, мою семью выселят из общежития, квартиру они не получат. Как жена будет растить одна двух маленьких детей? Если не оперировать, шансов нет совсем. А так- 10%.
Послеоперационный период был тяжелый. Потом было лечение. Но он выжил. Получил квартиру, вырастил и выучил своих детей. Выдал дочек замуж.
-Сейчас все хорошо. Только я вот думаю иногда: а если бы я оказался менее догадливым, менее упорным? Что бы с ними было? Я ведь умер бы. Почему кто-то решил за меня: жить мне или умереть? Кто дал такое право? Я не давал. Я просил. Да что теперь говорить! Но сколько было тех, за кого решили? А ведь кто-то из них мог бы жить.
Мужчина ушел, а я еще долго думала над его словами. Да, он прав. В то время больному онкологией не говорили об истинном диагнозе, говорили ближайшим родственникам. И в этом был определенный резон. Помню случай, когда женщина, узнав, что у неё подозревают злокачественную опухоль, не дожидаясь результатов обследования выбросилась из окна. Женщина погибла, а опухоль оказалась доброкачественной.
Сейчас поступают с точностью до наоборот. Вся информация больному, и только с его разрешения родственникам. Наверно, это правильно. Теперь больной может принимать решения сам.