- По-моему, идея была так себе, - важным голосом проговорила Милена, мягким движением руки отбрасывая непослушные локоны светлых волос с лица. Я лишь сжала губы и пожала плечами:
- Да, согласна. Ну, мы зато попытались.
- Всё сразу было понятно! - хмыкнула Милена. Я, нахмурившись, поглядела на девочку.
Пятнадцать секунд назад лопнувший воздушный шарик уныло лежал на коврике в игровой комнате. Он пал жертвой нашей совместной с Миленой идеей надуть его до размера глобуса, который спокойно стоял справа от своей жалкой лопнувшей копии.
Милене было на тот момент около четырёх лет и для неё это был достаточный возраст, чтобы быть уверенной в себе и своих словах настолько, что я, в те времена девятнадцатилетняя девушка, начинала себя чувствовать не в своей тарелке.
- Вообще я умная, - проговорила Милена, приложив ладошку к своей щёке. - А ты - нет.
Я призадумалась, а потом, поставив руки в боки, спросила:
- Это с чего такие выводы? Я вообще-то тоже умная.
Милена снисходительно покачала головой.
- Докажи! - попросила я.
Милена глубоко и устало вздохнула. Ну ведь правда можно утомиться, если что-то объяснять такой, как я.
- Ты работаешь, - начала пояснять Милена. - А я нет.
Я вытаращила глаза и услышала громкий смех управляющей из кабинета, которая стала невольным слушателем нашего диалога.
- Справедливо, - кивнула я. - Но ведь и ты однажды вырастешь и будешь работать, - пыталась оправдаться я. - Вот кем ты хочешь стать?
- Я уже стала! - гордо заявила Милена.
- Ну и кем же ты работаешь? - усмехнулась я.
- Красавицей, - прошептала девочка настолько заворожённо, что у меня хватило смелости лишь позавидовать и развести руками.
Стоит сказать, что этот диалог произошёл в мой самый первый рабочий день в детском саду и, наверное, с того момента я и поняла, что моя история с детским садом будет ой какой длинной.
Наверное, с детьми бывает проще потому, что у них не так много дурных мыслей в голове. Особенно о самих себе. Вы уже могли из нашего чуть ли не первого с Миленой диалога догадаться, что миледи прекрасно знает себе цену. Всем бы так, как говорится. Дурных мыслей у неё не было. И о себе тоже. Вообще ни о ком. Потому что у принцесс дурных мыслей не бывает, а у красавиц тем более.
Я пришла работать в садик и принимать участие в воспитании детей. Но по итогу многие из самих ребят сами меня воспитывали. Собственно, Милена была первой из них.
Она чувствовала себя в садике хозяйкой и вела себя достаточно гостеприимно — садилась ко мне на коленки, гладила меня по волосам и нежно улыбалась, когда я предлагала почитать на переменке книжку. И это её желание подружиться стало прекрасным знаком того, что я всё делаю правильно.
Однажды перед занятием я, набирая в непроливайки воды для красок, посмотрела на себя в зеркало. Мне хотелось не смотреть, но нужно было осознать, что это — я. Не подумайте, у меня не было каких-то комплексов. Я не считала себя красивой, но и уродиной называться не собиралась. Бывали дни, когда я принимала себя, а бывали, когда нет. Вот тот день был, «когда нет».
Я покачала головой, забрала непроливайки и мысли тут же улетучились. Эта была моя вторая неделя работы, с непривычки у меня жутко болели ноги и шея, потому что приходилось смотреть на детей с высоты своего роста, а ползать на коленках я на тот момент не особо приноровилась.
Но я охотно забывала обо всех болячках, когда раздавался звонок в дверь. И я, улыбаясь, шла встречать детей.
Первой в тот раз пришла Милена. И я впервые увидела её папу. Он крепко держал дочку за руку, а в другой руке нёс её крохотный рюкзачок. Милена, блаженно улыбаясь мне, переступила порожек.
— Здравствуйте! — заулыбалась я. — Милена, привет!
— Здравствуйте, — пробасил её отец и улыбнулся. Улыбки у него с Миленой были одинаковые: широкие, яркие, щедрые. — Вот. Привёл вам принцессу.
— Это хорошо, нам её тут очень не хватало! — проговорила я, внезапно поняв, кому должна быть благодарна Милена за такую уверенность в себе.
— Милена, ты сегодня правда принцесса, — не смогла не похвалить я, ведь миледи была в невероятно красивом наряде в цветах и с оборочками. — И платье у тебя роскошное, и причёска… Да и вообще ты девчонка у нас красивая.
Милена смущённо и улыбалась, но я прекрасно видела, что от моей похвалы таял скорее отец девочки, довольно посмеиваясь. И когда Милена попрощалась с папой и пошла мыть ручки я поняла, что никогда не смогу дойти до такого уровня уверенности, какой был у Милены.
На занятии Милена, аккуратно расправляя платье, присела ко мне на колени и, пока воспитательница готовилась к занятию, шепнула на ушко:
— А я — красавица!
— Я знаю, — так же шёпотом и на ушко ответила я Милене.
— А ты знаешь, что ты тоже красавица? — продолжала шептать Милена. Я не сдержала улыбку. Откуда она узнала, что это то, что мне было так нужно слышать именно в тот день?
— Не знаю, — тихо отвечала я. Милена отстранилась от меня, подняла брови, а затем артистично закатила глаза и глубоко вздохнула:
— Ну конечно же ты красавица!
— Спасибо, Миленочка, — искренне проговорила я. — Мне приятно, что ты так считаешь.
— А если я так считаю, значит ты — красавица, — запутавшись сама в своих словах рассказала Милена. — Вокруг меня все красивые!
И с этим спорить было сложно.
— Ты, может быть, не очень умная, — продолжала Миля. — Но точно красивая.
Я призадумалась. А Милена явно ждала моего ответа.
— Ладно, я согласна, — кивнула я. — Такой вариант меня устраивает.
Милена рассмеялась и погладила меня по волосам:
— А может и умная. Не такая, как я, конечно, но всё же…