Как известно, основатель арт-конгрегации Русский Динозавр писатель Сергей Иннер очень любил Новогодье и Рождество и часто сопровождал их наступление особыми обращениями к читателям. Мы собрали все новогодние и рождественские тексты Иннера, которые нам удалось найти в открытых источниках, в один альманах — он перед вами. Читаем вместе, и с наступающим, любимые!
«В Рождестве смысла больше, чем в Новом году. Новый год — праздник математический, торжественная постановка отметки на шкале времени. А Рождество — это день рождения незабвенного пантократора и панк-рокера, его Чувачества вседержителя крутизны. Не имеет значения, реально существовал Иисус Христос, имел прототип или же является начисто вымышленным героем. Главное, что литературное произведение о нём фактически создало нашу ветвь реальности и, соответственно, для многих является культовым в буквальном смысле».
Из антиромана «Овердрайв» Сергея Иннера.
2016
С наступившим, друзья! Это первый мой очерк, посвящённый еде, а именно — салату Оливье, важнейшему новогоднему символу, краеугольному камню праздничного стола. Треть всеядных не становятся вегетарианцами именно из-за любви к салату Оливье. Всем известно, что веганы за новогодним столом могут есть только мандарины. Даже вегетарианцы смеются над веганами по этому поводу. Но узрите, у нас есть свой салат Оливье! Колбаса в нём сделана из пшеничных коров, майонез соевый, а яиц там нет вообще ничьих. Единственные яйца, участвовавшие в его приготовлении — это стальные яйца повара. Салат на фото помещён в пластиковую копию афинского таза для Оливье времён упадка Римской империи, оригинал таза находится в Лувре. Так сказали в хозяйственном магазине, где я его покупал. От античности мы с зашедшим на огонёк Балладовым перешли, конечно, к вечности. Выясняли, сможет ли человек когда-нибудь жить вечно. Поняли, что нет, ведь он ещё не начал. Затем выяснили, что для большинства современников существует два основных праздника: день рождения и Новый год. В первый мы становимся приёмниками внимания, во-второй — его передатчиками окружающим, в идеальной ситуации — всем. Рождённые в новогодние праздники порой жалуются на дефицит внимания, ибо их день рождения меркнет на фоне Нового года, но жалуются они совершенно напрасно. Был один человек, который родился в новогодние праздники, но за свою жизнь получил больше внимания, чем кто бы то ни было в истории человечества. Его день рождения из-за смены календарей теперь находится по обе стороны от Нового года, как бы став его частью, объединив праздник внимания к себе и внимания к окружающим, показав их единство и противоположность. А Новый год делит наше Время на удобные отрезки, чтобы изучить прошедшие и запланировать будущие. Этот праздник появился естественным путём, но со временем частично коммерциализировался, как, впрочем, и Рождество. Что тоже вполне естественно и не плохо, учитывая, что скоро политическая система уступит экономической, существующей под эгидой транснациональных корпораций. Но вернёмся к салату Оливье. Тем, кто не дочитал до конца этот пост, никогда не узнать, что ещё туда хорошо добавить немного яблочка.
2017
Когда я был маленьким, под Новый Год в нашем доме всегда была искусственная ёлка. Мне настоящую не особо и хотелось. Каждый год я собирал искусственную ёлку, как научили мама с отчимом: складывал деревянное перекрестье, вставлял в него два последовательно соединённых металлических стержня, на них насаживал пластиковые блоки ствола, а в блоках крепил ярусы ветвей из проволоки и резины, которые даже пахли немного похоже на хвою. Всё это я обвивал электрогирляндой, в которой каждый год отказывали одна-две лампочки. Когда это происходило, вся гирлянда переставала работать. Мне приходилось по очереди проверять каждую лампочку, находить сгоревшую, выкручивать её и замыкать цепь фольгой, чтобы гирлянда загорелась. Потом всем домом её тушили.
Я вешал на ёлку блестящие шары, среди которых не было двух одинаковых. А ещё вешал снеговиков, синиц, сосульки, снежинки и другие начинающиеся на «С» вещи. Не на «С» помню только яблоко, и то выглядело оно очень спелым. Эта новогодняя аллитерация создавала вокруг ёлки эффект вьюги. Каждый год я распутывал ворох серебряного дождика и окручивал им ель. Сверху водружал на всё это не звезду, как вы могли подумать, а что-то похожее на шар с шершавой впалостью посередине и длинным отростком наверху. Однажды кот свалил ёлку и верхушка раскололась. Отчим изготовил её DIY-аналог, скрепив бумагой и клеем ПВА ёлочный шар и отколовшийся от верхушки отросток. Кота пришлось сварить в масле.
Перекрестье в основании ели я маскировал ватой, а рядом ставил больших, из толстого пластика, совершенно пустых внутри Деда Мороза и Снегурочку. Они были из разных наборов, поэтому Снегурка была по сравнению с предком миниатюрной — едва доходила ему до груди. Но мне она нравилась больше, поскольку была изготовлена и покрашена с большей детализацией и старанием. У неё была ярко-жёлтая коса до пояса, острый подбородок, алые губы, грудь, насколько можно было разглядеть сквозь шубу, как минимум третьего размера.
Мой возраст ещё не позволял питать сексуальную тягу к Снегурке. Я уже знал, что люди занимаются сексом, но ещё не представлял, как именно. Никто не посвятил меня в подробности. Когда я впервые услышал слово «трахаться» (в каком-то анекдоте, кажется), мне представилось, как мужчина и женщина раздеваются и многократно сталкиваются грудями. Что за бред, думал я, не буду взрослеть.
Да не варили мы кота в масле, что вы никак не успокоитесь. Просто усыпили.
В новогоднюю ночь мы с мамой, отчимом, бабушкой и дедом ели салаты с колбасой и крабами да мамину домашнюю пиццу, такую вкусную, какой и в Италии не сыщешь. В этой пицце было всё. То есть буквально всё. Едва ли вы сможете назвать сейчас хоть один продукт, которого не было в маминой пицце. Да что там продукты, я почти уверен, что вы не отыщете даже такого абстрактного понятия, которого бы не нашлось там, под гущей сыров. Восторг, страсть, независимость, деноминация — в маминой пицце было всё.
Взрослые пили шампанское и немного давали попробовать мне. Алкоголь был совсем не так плох, как оливки. С ним выступление президента смотрелось куда лучше. Мне удавалось пародировать Ельцина лучше всех ребят во дворе. Со временем я утратил этот дар. Виной тому отсутствие практики и живого примера — вместо Ельцина был уже Путин. Его спародировать оказалось куда сложнее, да и нам, детям, было уже не до того, чтобы пародировать политиков, мы были слишком увлечены половым созреванием.
В новогоднюю ночь мы всей семьёй смотрели «Голубой огонёк» и «Старые песни о главном». В те годы я не был высокоинтеллектуальным снобом и меломаном, поэтому наблюдал за действом на экране с живым интересом.
С тех пор ничего не изменилось.
То есть, конечно, почти всё изменилось. Деда с бабушкой давно нет на этом свете, отчим в другом браке, мама прекрасно шьёт и готовит лучшую в мире вегетарианскую еду. Говоря, что ничего не изменилось, я имею в виду, что высокоинтеллектуальным снобом и меломаном мне стать так и не удалось. Хотя некоторые подбадривают меня, говорят, что у меня всё получилось. Льстецы.
Да кто мы, по-вашему, такие, чтобы усыпить кота за то, что он опрокинул ёлку? Просто отдали его в деревню.
Сегодня, когда мне бывает чересчур спокойно, я иногда включаю телевизор, чтобы получить немного ада. Это бывает крайне редко и, как правило, меня хватает минут на десять. Но не в Новый Год. В Новый Год я держусь от телевизора подальше и пишу вам эту историю, постепенно забывая, с чего начал. Вместо ёлки у меня тут стол из бука, украшенный магнитными шахматами, мандариновыми корками, перьями, бонгом, ракушками из Владивостока, галькой с Чёрного моря, белым керамическим ножом, куском арфы, игрушечным автобусом, чашкой — подарком бывшей, термосом с чаем. Ни одной вещи на «С». Кроме меня самого разве что. Но, как ни странно, есть яблоко.
Какой в этом смысл? Кто его сюда положил? Если бы я только знал, кто мне подкладывает это яблоко раз за разом, уже много-много лет.
С Новым Годом и Рождеством, друзья! Да не иссякнет в нас с вами Любовь. 2016-й всех удивил. В 2017-м тоже обещали много интересного. Готовьтесь и увидимся!
2018
Однажды под Новый год меня забрали в армию. Неделю мы ехали эшелоном из Батайска в Читу. Пили, смеялись, играли в карты, не представляя, в какой направляемся молох.
Последние дни года мы провели сидя на стульях посреди взлётки (центральной части казармы) и глядя в телевизор. 112 человек, небольшой телевизор с фильмом «Бедная Саша», барбариски и младший сержант, который всякий раз, как мы нарушаем тишину, орёт: «Э, гул убили!» Если это не помогает, он даёт команду «Встать!», и все встают. Даёт команду «Садись!», и все садятся. И так пока не установится тишина.
К Новому году нас разделили на четыре взвода. Вечером 31 декабря рассадили за четыре больших стола на взлётке. Из коптёрки принесли коробки с положенными нам сладостями: конфетами, вафлями, печеньем, рулетами и сгущёнкой. Недостаток эндорфинов остро чувствовался уже в первые недели службы. Сладкое приводило нас в экстаз. Из-за банки сгущёнки могла начаться драка.
Конечно, в коробках кое-чего не доставало, поскольку старослужащие (их было 12) уже неделю, с самого получения сладостей, ночами пили чай с рулетами. В итоге на одних столах оказалось меньше рулетов, чем на других. Особо шарые воины стали перемещаться между столами, устраняя эту несправедливость. Другие начали бить их по рукам. Воцарился хаос.
— Гул убили! — заорал сержант.
Мы уже чуть не дрались.
— Смирно! — заорал сержант. — Воздух!
Это значило, что мы должны упасть на спины и стрелять в пролетающий над нами гипотетический вражеский самолёт. Если реального оружия под рукой нет, то из воображаемого. Сотня молодых здоровых ребят бросала вафли и сгуху, падала на спины и из невидимых автоматов Калашникова расстреливала ВВФ противника.
Потом были отжимания, приседания, лягушки, пока наконец количество сладостей на том или ином столе не перестало иметь принципиальное значение. Нам дали пятнадцать минут, мы съели всё, что могли, посмотрели обращение Путина, послушали куранты. Пришёл лейтенант с первыми дошедшими нам письмами от родных. Нас предупреждали, что письма из дому на первых порах заставят нас плакать от переизбытка эмоций. Мы думали, что это сказки народов севера. Первым в роте письмом оказалось моё. Оно было от девушки, с которой я начал встречаться за три месяца до армии, и которая меня оттуда ждала. Нежное послание на трёх листах было написано цветными гелевыми ручками и украшено рисунками бабочек и ангелочков. Я рыдал как сучка.
То была учебка. К следующему Новому году я служил в танковой части в Кяхте. До дембеля оставалось шесть месяцев. Поскольку мой призыв был вторым, что служил полтора года, мы демобилизовались вместе с последними солдатами, кто служил два года. Иными словами, дедушки до самого последнего дня службы заёбывали нас всяческой хуетой. Среди них были не только те, кто вырос под влиянием тюремной культуры, но и те, чьи детство и юность прошли непосредственно на зоне, поскольку там служили оба их родителя. Отношения между старослужащими и молодыми выстраивались практически по уголовным понятиям. В казарме постоянно звучали песни Круга, Наговицына и мистера Кредо. Не будет преувеличением, если я скажу, что отмотал полтора года от звонка до звонка без вины.
Ко второму Новому году в войсках подруга уже давно перестала мне писать, поскольку собиралась замуж. Зато посылка от мамы пришла: сладости, белая ткань на подшиву, подборка DVD с записанными друзьями новыми фильмами и жемчужина коллекции — мобильный телефон Sony Ericsson k500i (с ICQ!). В новогоднюю ночь я выпил пива, расслабился, заснул у себя на шконке с телефоном в руке и больше никогда его не видел. С тех пор я за контрактную армию.
В дальнейшем мне доводилось встречать Новый год в разных обстоятельствах. 2010 — в одиночестве за компьютером, играя в Need for Speed Underground. 2011 — в компании молодых людей, танцевавших под «Секс и виски, кокс карибский». 2012 — с подругой детства, которая потом вышла замуж за американца и уехала жить к нему, но после развелась и вернулась разочарованной во всём западном полушарии. 2013 — с друзьями из Таганрога и столичной рок-дивой в маленькой однушке на Черныше. 2014 — в квартире с окнами на Неву и Смольный собор, в компании любимой женщины, издателя и наркодилера (только не подумайте чего, это три разных человека). 2015 — в великом коммунальном храме моей памяти на Рылеева, 3, с людьми, которые всегда будут мне близки, даже если наши дороги больше не пересекутся (в чём я лично не уверен). 2016 — на Староместской площади с актрисой души моей и толпой незнакомых чехов. 2017 — с собратом по философии, извлечением экзистенциальной сути новогодней дискотеки 80-х, тазиком вегетарианского Оливье и яблочком. Ну и конечно, с тобой, читатель.
Думаю, мы дошли до того момента, где все, кому неинтересно, отсеялись, и остались только мы с тобой. Я не буду, читатель, желать тебе счастья, финансовой достаточности и здоровья твоих близких, поскольку это то, что любые мало-мальски адекватные люди и так желают друг-другу негласно, по умолчанию. Беглого взгляда, полужеста, нескольких слов достаточно, чтобы почуять Любовь, когда она есть. Вокруг тебя всегда будут люди двух сортов: твоего мировоззрения и другого. Я желаю тебе научиться любить и тех и других. Это очень сложно, и сам я не могу похвастаться тем, что в совершенстве овладел этим искусством. Но убеждён, что именно оно — залог спасения души. Это, конечно, не значит, что твоя и моя души обязательно в опасности. Да и не сказать, что опасность — это обязательно плохо. Ты можешь жить на грани, если уверен в своих силах и в том, что хорошо выучил и понял (что важнее) правила игры. Если это так, то едва ли я скажу тебе что-то новое, говоря, что то влияние, которое ты оказываешь на других, — самое ценное, что может быть в твоей жизни.
Уже не первый год я живу в тексте, и почти не существую без тебя. Попытка объективно посмотреть на мир чревата утратой объекта при отсутствии наблюдателя. Твоя вера в моё существование в сущности определяет моё существование. Поэтому мне совершенно всё равно, как ты отзовёшься о прочитанном: позитивно или негативно. На российском телевидении есть телешоу, которое уже много лет живёт за счёт того, что одни любят его так же сильно, как ненавидят другие. Занятно, что ты сейчас понял, о каком телешоу я говорю. Намеренно не привожу его названия, чтобы не питать лишний раз его силу, но ты угадал верно, я говорю именно о нём. А вот тогда, когда ты угадать не сможешь, это телешоу закроется. Поскольку оно существует в первую очередь в народном сознании, а уже потом на экране. Если оно станет безразлично тем, кто его ненавидит, оно также станет безразлично тем, кто его любит. Помяни моё слово, когда его закроют. Его закрытие будет значить выход целой нации на следующий культурный уровень, будет значить, что те, кто едет в последнем вагоне этого поезда, развернули свои головы в строну локомотива. Конечно, если они все сразу ринутся в предпоследний вагон, начнутся беспорядки, и кое-кого высадят на дальней станции, где трава по пояс. Но при определённом уровне развития можно строить двухэтажные вагоны, где есть даже вай-фай и душ. Кстати, такие уже ходят между Петербургом и Москвой, и в них ездят преимущественно китайцы. Есть в этом что-то. Но вернёмся к метафизике.
Солнце русской словесности и духовно-пророческого ремесла Виктор Олегович Пелевин в книге «Любовь к трём Цукербринам» пишет, что поездов наподобие того, в котором ты едешь, вокруг очень много, и ты в любой момент можешь пересесть. Причём одновременно с этим в твоём восприятии поменяются не только первые его вагоны, но и последние. Поменяется не только твоё будущее, но и твоё прошлое. Конечно же, ты об этом никогда не узнаешь, так как старая версия прошлого в тот же миг перестанет для тебя существовать.
Знаю ли я, что это так? Конечно же, нет, именно по вышеописанной причине. Но в таких вопросах знание отходит на второй план, а на первом оказывается вера. Не религиозная вера, а вера твоя личная, вера в определённый порядок мироустройства, в справедливость, в человечество. Именно посредством этой веры ты выбираешь, как продолжать путешествие. Можешь доплатить соточку и пересесть в купе. Можешь сменить поезд. А можешь использовать самолёт или ракету, если очень захочешь. Можешь даже перемещаться через телепорт, если уверен, что он сертифицирован и переносит не только элементарные частицы твоего биоскафандра, но также и твой дух, а не просто создаёт вместо него копию в пункте назначения.
Читатель, если тебе кажется, что ты понимаешь, о чём я, то, скорее всего, тебе не кажется. В этом случае я желаю тебе крепкой веры, надёжных друзей и нескончаемой храбрости. А если ты вообще не вдупляешь, о чём речь, но всё ещё читаешь, то мои поздравления: ты подобрался очень-очень близко в этом году. Я желаю тебе упорства, мудрости и спокойствия. А ещё удачи — пожалуй, её значение в жизни каждого из нас невозможно переоценить.
2017-й для многих оказался непростым. Кто-то этого не скрывал, кто-то делал хорошую мину при плохой игре, но почти все ощутили, насколько крут был вираж. 2018-й несёт сюрпризов не меньше, но уже отсюда видно, что среди них есть масса приятных и очень приятных.
Встретимся же там, читатель. Да станет благоденствие твоим неотъемлемым свойством, и да царствуют Свобода, Любовь и Рок-н-Ролл.
2019
Новогодье. Большинство итогов подведено. Никто уже даже не делает вид, что пытается работать, все, кому можно позвонить по работе, вне зоны доступа. Кто-то в Китае, кто-то на Бали, кто-то в Савонлинне, кто-то в Твери, кто-то в Грузии, США, Португалии, Великобритании, Марокко, у кого-то в театре капустник, у кого-то новый парень, у кого-то новая девушка и они целиком погружены в них. Кто-то уже пьян, кто-то ещё борется с искушениями разноякого характера. Предпразднично суетятся за стенами, полом и потолком соседи. Из одной стены окна выходят во двор, там в окнах напротив гирлянды, а в грязи одного из них — в парадной — выведено слово, кажется, это слово «Жопа». Пригляделся: «Ты — жопа». Кто-то старательно выводил это пальцем изнутри, в зеркальном отображении только затем, чтобы сделать твоё зимнее утро ещё прекраснее. Огромной ты судьбы человек, для тебя одного столько чести и человекочасов.
Ты, должно быть, хорошо потрудился в этом году. Смотрел прямо и вверх, тянулся к светилу темечком, пересекал границы, бился с драконами. Джордж Клуни в твоём Инстаграме просит у королевы за убийство дракона одну лишь чашечку кофе. Растворимого кофе известной марки. Джордж, если ты читаешь это, пожалуйста, скажи, что ты не принял в качестве гонорара за роль в этой рекламе только лишь чашечку кофе. Тебе нужны ресурсы, чтобы убить больше драконов, а у ребят с кофе есть деньги, они компания с мировым именем! Тебе нужно есть, Джордж, нужно одеваться и водить топ-моделей в рестораны, тебе нужно уважать себя, тебе нужно быть Джорджем Клуни. Если ты будешь сниматься в рекламных видео ради чашечки кофе, то твоей карьере скоро капут. Побудешь ещё пару лет большим в Японии, но потом о тебе забудут, придётся заниматься такими вещами, которых в жизни не делали твои персонажи. Битва с драконом в рекламе покажется тебе игрой в бадминтон в райском саду по сравнению с разборкой доменных печей. Оставайся лучше крутым как в «Мне бы в небо».
Действительно не только Джордж Клуни, но и другие люди искусства в силу человеколюбия, природной скромности и уверенности в том, что сейчас в разгаре очередной мировой финансовый кризис (о Земля!), просят за свою работу довольно скромные гонорары, вследствие чего им приходится выполнять задачи с огромными скоростью и точностью, а для этого достигать таких вершин концентрации и мастерства, что мы эдак рискуем вырастить нацию сверххудожников да гипертворцов. На Лубянке двери устанут менять. Впрочем, кто-то любит скромные гонорары. Большие деньги — большая ответственность. Не всем нужна ответственность. Кто-то жертвует ей ради лёгкости духа. А кто-то прокачивает свой дух, чтобы можно было брать на себя больше ответственности с прежней лёгкостью. Кто-то качает дух, кто-то тело, кто-то — и то и другое как обоюдозависимые сущности. Кто-то не качает ни тело ни дух, просто играет в приставку и прокачивает своего перса. Персонаж — это величайшее произведение игрока. И вкладывает в него игрок всё лучшее, что только ни находит в себе и в ассортименте геймплея. Крутые очки, сверкающие латы, лазерные сабли, крылатые сандали, левитирующие скейтборды, голографические лошади, спортивные машины, маски индийских богов, корабли для моментальных скачков по Вселенной — всё для персонажа, всё для игрока. Притормози, мгновенье, ты нормас.
В детстве я верил в магию Нового года по вполне очевидной причине: в ночь на первое января под ёлкой каким-то образом появлялись вещи. Причём, не просто вещи, а качественно близкие к тем, что я хотел бы получить: трансформеры, машины, полицейские наборы. Поисковые системы тогда ещё не прослушивали нас на каждом сантиметре. Через пять минут после того, как ты с кем-то говорил о тарелках, в новостной ленте не появлялись таблетки для посудомоечной машины. Когда ты упоминал Жан-Клода Ван-Дамма, у тебя в телекране не пестрили рекомендации его фильмов от трёх Цукербринов. Да и вообще не было тогда никаких соцсетей, только «Ирония судьбы», «Голубой огонёк» и «Старые песни о главном». Елена Малышева была в здравом уме. Были мама с отчимом. Возможно, это они клали под ёлку вещи, чтобы подтолкнуть тебя к тому осознанию, что в реальности существует некая сила, воздающая то, чего ты хочешь, из того, чего ты заслуживаешь. Если так, значит, это была ложь во спасение, но я не держу обиды. Тем более, что это была никакая не ложь, просто родители пропускали эту воздающую силу через себя. Да и обиды для слабаков. Ревность для слабаков. Глупость для слабаков.
Когда я подрос, то в новогоднее чудо, как и большинство сверстников, верить перестал. Вообще перестал во что-либо верить. Несколько лет был прожжённым нигилистом. Рядом были люди, кому это во мне нравилось. Кто-то из них был таким же, как я. Кто-то был рядом, чтобы показать своим примером, что видеть мир можно и по-другому. Он был пограничником: одна нога в Сансаре, другая в Нирване. А кто-то просто тусовался. Кто-то и сейчас просто тусуется. Я уважаю это. Кто-то должен просто тусоваться. А кто-то должен не тусоваться, чтобы те, первые, могли просто тусоваться. Каждый на своём месте.
Сегодня я снова верю в магию Нового года и тоже по вполне конкретной причине. В общественном сознании этот период — время чудес: сказки, литература, кино, масс-медиа исправно поддерживают эту традицию. Так что в новогодние праздники ты, человек, любовник смерти, меняешь — сознательно или подсознательно — свой образ мысли, хотя бы в мелочах, хотя бы во взгляде на ближнего. Чем больше веры в чудеса, тем выше вероятность их происхождения. И делать их становится проще — всё и все к этому располагают. Всё становится проще, это чувствуется даже когда ты один дома. Мандарины среди зимы вдруг слаще, Майлз Дэвис проникновеннее, комментаторы в пабликах сдержаннее. Спокойствие, во всём спокойствие, подобное тому, какое охватывает тебя в храме Акшардхам: столько времени, труда и веры многих людей — опасности здесь просто не место. Вероятность её возникновения так мала, что твой организм награждает тебя любимым твоим коктейлем гормонов за то, что ты сводил его в такое выдающееся место. Твой организм — как твоя мама: хочет для тебя всего лучшего, а если ты чего-то лучшего не имеешь, то постоянно тебе об этом напоминает. Тело не волнует, что тебя не волнует лучшее, оно хочет, чтобы ты это получил. А тебе нужно в море. У кого-то мама — анархия, папа — стакан портвейна, у кого-то мама — материя, папа — дух, у кого-то мужчина — Бог, женщина — Жизнь. У кого-то мужчина — банкир, а женщина — Чёрная дыра. Всё будет, стоит только захотеть, а потом расхотеть. Нажать на кнопку и отпустить — чтобы звонок прозвенел. А может ли утомить простота? Может, если ты сложный. Вот и будь ты уже проще в Новом году. Будь прост, как тот, кто пишет фразу «Банальный секс», не подозревая, что всего одна литера отделяет его от содомии.
И пускай в деталях мир проще не становится, а наоборот усложняется, в фундаменте мироздания лежала и лежит незыблемая простота. Соперники, любовники, враги, друзья, родитель и дитя, учитель и ученик, гений и толпа, дурак и маг – всегда эти двое. Бывает, в одном карассе взаимодействуют больше двух, но взаимодействие всего карасса определяется взаимодействиями его участников попарно. До предела упростив взгляд на социум, мы получим их двоих: мужчину и женщину мира. Можно сказать, что отношения между ними – корень всего, что происходит в мире. Межполовые отношения разнятся в культурных традициях, однако глобализация успешно стирает границы, выводит на передний план кое-что общее. Мужчина и женщина мира — какие они? От этого зависит всё. И, подумать только, эти двое начинаются с каждого мужчины и каждой женщины в мире, с их доверия к доверию визави. Любовь сильна и хлёстка. Друзей близко держишь, но лучшую подругу мужа — ещё ближе.
Уважаемые чуваки (спасибо, Арчет, за этот оборот), дорогие моему бородатому сердечку дочитывальщики лонгридов, адепты длиннопостий, рыцари Ордена увесистых манускриптов, а также те, кто перескочил сюда с первого абзаца, спешу вам сообщить, что происшествий на вверенной мне территории не обнаружено, и всё готово ко встрече 2019 года от рождества Пантократора и панк-рокера, Вседержителя крутости, Его Чувачества Иисуса Христа. Пушки наши заряжены конфетти, головами кукол и маленькими бутылочками с «Джеймсоном». Разминаются, всхрустывая снежком и суставами, тубисты и соло-гитаристы. Новогодние обращения политических лидеров заливают на облако mail.ru. На корпоратив иллюминатов опять никто не пришёл. Мой вегетарианский оливье уже почти на столе, осталось только лишить необходимые ингредиенты упаковок, измельчить их и предать благоизысканной неге постного майонеза — вегетарианством разрешаем проблему голода в мире. Нефть пока есть. Всем не хватит, но если что, скинемся на солнечные батареи. Мигрантские кризисы рассасываются, как гематомы, ибо мигранты каждую свободную минуту только и делают, что ассимилируются. Торговая марка хны под названием «Хоть Бы Хны» всё ещё не зарегистрирована, это ваш шанс. Земля эрегирует небоскрёбы, чтобы в предстоящем году как следует трахнуть небо. С тверди нашей в хлябь густо взмывают авионы, дроны и космические ракеты. «Небытие — Вода — Земля — Воздух — Космос» — знатный маршрут. Что ни говори, а всё-таки мы с вами огонь. С Новым годом, любимые.
Трибуна (2014)
Представь свои ощущения за секунду до оргазма. Это длится часами. Сутками. Неделями.
Твои мышцы расслаблены, но сочатся тонусом.
Твои мысли находятся в том самом, узаконенном самой Вселенной хаотическом порядке.
Ты на Сикстинской капелле, тянешься пальцами к Богу. Он тебе смотрит в глаза.
Мелкие колебания 3D-изображения в левой части экрана.
Твое чувство юмора обострилось до той степени, что тебе шутить страшно. Больше нет никаких шуток. Все, что ты сейчас скажешь, в утренних газетах станет истиной в последней инстанции. Так что будь осторожен со словами, не создай вскользь брошенной фразой свой же собственный культ.
Летописцы всех континентов замерли в ожидании твоего Слова. Произнеси, и они запишут его на скрижалях, разнесут по всем радиочастотам, заполнят им мировую сеть, позаботятся о том, чтобы звучало оно и в прошлом и в будущем на все лады да на всех языках. Создадут графическое отображение твоего Слова для тех, кто не способен воспринять текст. Целые поколения ждут твоей речи. Что ты им скажешь? Ну-ка? Что?
И вот ты на вершине Олимпа. Ты — единственный из всех живущих, к чьим устам поднесён этот последний в мире блестящий Shure 55SH. И ты хочешь сказать им то, что считаешь правильным сам. Но ты должен сказать им то, что хотят услышать они.
И ты хочешь рассказать им о том, что тебя привело к микрофону.
Но ты должен сказать им то, что хотят услышать они.
И ты хочешь рассказать им о том, что по-настоящему важно.
Но ты должен сказать им то, что хотят услышать они.
И ты хочешь рассказать им о том, что принесёт им спасение.
Но ты должен сказать им то, что хотят услышать они.
И ты хочешь рассказать им о том, как их дурачат другие.
Но ты должен сказать им то, что хотят услышать они.
Мысль тебя почти душит. Снова этот проклятый дефект в 3D. Ты мечешься от великого до никчемного, от непостижимого умом до нестоящего упоминания. От Большого Магелланова Облака до отломанной фурнитуры на ботинках. Так что же? Что ты им скажешь?
Соберись. Вычлени из своих мыслей то, что считаешь истинно важным.
Подумай, что из этого хотят услышать они.
И вот ты уже готов. Ты сам с трудом в это веришь, но ты действительно готов. И тут тебе на голову рушится весь этот Новый Год. С курсами валют, написанными остатками нефти на телах обнаженных красавиц. Со слащавыми джазовыми мелодиями середины XX века. С террористами, расстреливающими юмористов. С конфетти в Храме Спаса-на-Крови. Да к черту это всё, думаешь ты, проваливаясь куда-то в ополоумевшую рождественскую бездну.
Но вот ты встряхнулся и взял себя в руки. Поправил галстук-бабочку, будь он неладен. Попробуем снова.
Извлеки из своих мыслей то, что считаешь истинно важным.
Подумай, что из всего этого хотят услышать они.
А следом покинь трибуну, не издав ни единого звука.