Вот первый – двадцать юных лет:
Как чуден свет, как мир прекрасен,
Все просто и сомнений нет,
Глазами чист и сердцем ясен.
Но время, время словно всадник,
Бросает жизнь в крутой галоп.
Вот указатель – ровно тридцать.
И хочется сказать: «Стоп! Стоп!»
Ну, дай же, дай остановиться,
Подумать кто я и зачем?
И дай ничем не поступиться,
Чтоб не корить себя затем.
Дай в детские родные лица
вглядеться – и может быть понять:
Что сам ты создан для того лишь,
Чтоб в свою очередь создать!
Но тщетно всё – труба пропела,
Мы сорвались и снова вскачь.
Куда летим мы? Где пределы?
И где же нам ответ искать?
Да и какие же пределы?
Судьба, хоть намекни слегка!
Вот так в метаньях и сомненьях
Мы и подходим к сорока.
Но вот и сорок проскочило,
И в скорости ограничений нет!
Итак, чего же мы достигли?
Пора, пора уж дать ответ.
Виски слегка засеребрились
С намеком на богатство лет,
Чего не скажешь о карманах:
Там сребра не было, и нет!
Но сребро – мелочь. Вот что хуже-
Ты сознаешь в зените лет,
Что пред тобой вопрос все тот же,
И на него ответа нет.
Уже не вскачь, а иноходью
дорога жизни нас влечет,
И, наконец-то, мысль приходит:
Все впереди наперечет!
И жизнь, казавшаяся вечной,
Вдруг оказалась позади,
Кто сосчитал и кто нам скажет:
Что там осталось - впереди?
Полста, полвека, пять десятков
Года мелькнули и ушли!
Но, правда, есть и утешенье
Для тела, но не для души:
Карман с прорехами и дырью
Заштопан, смётан и зашит,
И даже нам на удивленье,
Там что-то иногда звенит!
То звон не младости, не пыла,
Все приземлённей, без затей:
Теперь ты можешь коль захочешь
Извлечь оттуда сто рублей.
И звон презренного металла
Нам слух ласкать теперь готов,
Но не вернет, нет, не вернет он
Тех в Лету канувших годов!
И так мы двигались, звенели
Когда могли и чем могли,
И не всегда мы знали цели,
И не всегда мы прямо шли.
Так докатили мы до знака
«Стой – 60! С коня сойди»!
На этой жизненной дороге,
Что чуть видна, чуть впереди
Коня не будет! Вот те посох!
Теперь пешком ты с ним иди!
Куда? Иди, иди, дорогу видно.
По ней все шли, всем не обидно:
И упыри, и ангелы, и короли.
И ты – иди, иди, иди!
Но что-то сильно потемнело,
В затменье трудно нам идти?
Да брось! Затмение – не темень,
А темень? Темень - впереди!
Да! Грустновато получилось,
И как-то это не по мне:
Качаться словно на качелях
на меланхолии волне.
Наполним же, друзья, бокалы,
Чтоб стало сердцу веселей,
Хрустальный звон – какая прелесть!
Он в шестьдесят еще милей!
И как не вспомнить здесь Хаяма,
И римляне напоминают мне
В веках испытанную правду,
Что смысл и истина – в вине!
Но всё же, всё же: что же дале?
Опять дорога впереди?
Тебе же в руки посох дали,
И ты иди, иди, иди!
И коль дойдешь до поворота,
Где цифра 70 горит,
Тогда и будет видно что-то,
Пока же радуйся, живи!