Этот памятник, если вы приехали в Солигалич, вам точно никак не миновать — он стоит в самом центре, посреди сквера, на главной площади, окруженный цветами и деревьями.
Этот Вылузгин, приехав в Солигалич в середине 1917 года, развернул политическую агитацию, издавал газету, выступал на митингах — и добился серьезных успехов. Видимо, оратор он был яркий и действовал напористо. Как пишут современные историки, на выборах в Учредительное собрание за большевиков проголосовало аж 11 тысяч человек, тогда как за эсеров только 9 с половиной, а за кадетов — вообще только тысяча с лишним (тогда в Солигаличе было жителей намного больше, чем сейчас).
Выборы эти, правда, оказались никому не нужны — большевики Учредительное собрание распустили, как известно. Но если бы оно, собрание это, все же состоялось, то получается, что избиратели Солигалича разделились бы тогда, в 1917-м, ровно напополам — одна половина была за большевиков, другая — резко против. Опять-таки, довольно убедительным мне представляется вывод о том, что за большевиков проголосовал тогда вовсе не угнетенный пролетариат (его в Солигаличе не было), и не «забитое крестьянство» (сильно в этом сомневаюсь) — а совершенно другой контингент.
А именно — солдаты первой мировой, находившиеся здесь на лечении и отдыхе (в Солигаличе и была, и есть очень известная грязелечебница, и прилегающий к ней санаторий, а тогда был госпиталь). Вот именно эти люди, измученные войной, отравленные пропагандой и бесконечными солдатские собраниями, а главное — поддавшиеся искушению свергнуть опостылевшее военное единоначалие с его муштрой и дисциплиной — и стали для товарища Вылузгина основной социальной базой.
С ними он сверг законную власть (городскую думу), установил другую — власть «Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», произошло это, кстати сказать, в помещении администрации грязелечебницы, этот очень красивый деревянный двухэтажный дом и поныне стоит, украшая город, затем начал экспроприации имущества монастырей, которых здесь было немало, и свирепо произвел аресты. И вот в этот момент (февраль 1918 года) — в городе начался бунт.
…Бунт, надо сказать, происходил поначалу мирно — люди вышли на крестный ход. С хоругвями и иконами они прошли по Солигаличу, протестуя против бесчинств большевиков.
Потом они окружили здание исполкома и потребовали, чтобы Вылузгин вышел на крыльцо. Он вышел, сжимая в руке револьвер. Крики толпы заглушали его речь, и наконец, раздался выстрел. Один человек из толпы был убит.
По позднейшей версии выстрел произвел «купец-провокатор», по версии собравшихся — сам товарищ Вылузгин.
— Я вам рассказываю все версии, — просто сказала нам экскурсовод Надежда Дудина. — А вы уж решайте, кто он: герой, жертва или злодей.
Возмущенные горожане Вылузгина с его охраной смели, и он затаился в госпитале (среди тех самых солдат). Но Солигалич город маленький, Вылузгина под утро нашли — и закололи штыками.
Да, смерть его была жестокой и мучительной, но гораздо более жестокими были ее последствия. В город начали прибывать карательные отряды.
В одном из них служил красноармеец Константин Рокоссовский, впоследствии ставший знаменитым советским военачальником и министром обороны.
Был расстрелян 21 человек. Среди них (дальше цитата) «протоиерей Иосиф Смирнов, настоятель собора Рождества Богородицы, возглавивший крестный ход 24 февраля, 85-летний заштатный священник Василий Ильинский, 70-летний диакон Богородицко-Феодоровского монастыря Иоанн Касторский, смотритель Солигаличского духовного училища И.П. Перебаскин, городской голова М.М. Алексеев, секретарь уездной земской управы М.А. Воскресенский, воинский начальник штабс-капитан А.Н. Иванский, начальник почтово-телеграфной конторы Д. В. Кременецкий, 19-летняя телеграфистка Анна Капустина и другие».
Мы подходим к зданию Николаевской тюремной церкви. Здесь их всех и расстреляли.
Об этом свидетельствует скромная табличка во дворе — ее установили не так уж давно, в нулевые (или даже десятые) годы. Кстати, все расстрелянные тогда священники официально включены РПЦ в реестр «новомучеников» — то есть пострадавших за веру в годы террора.
В бывшем же тюремном помещении находится «валеночная фабрика» (официально — сапого-катальный цех). Здесь в буквальном смысле этого слова «катают» валенки на допотопных, 1950-х годов станках.
Валенки, кстати, идут нарасхват. И детские, и для совсем малышей, и женские, и мужские. Снега в Солигаличе навалом. И довольно холодно зимой.
Мы переходим от одного станка к другому. Как зачарованные, будто погружаемся в другую эпоху. Замечательная Татьяна Павловна, мастер, рассказывает и показывает нам весь процесс — как будто сказку рассказывает.
Вообще кропотливый и тяжелый ручной труд — на нем, собственно, был основан весь город. Почему, например, город называется Солигалич? Ну, известное дело, «соль галицкая» — а что это значит?
Еще в эпоху удельных княжеств основали поселение для выработки тогдашнего «всеобщего эквивалента», заменявшего нашим предкам и доллары, и евро, и золотые слитки — это была соль. Соль выпаривали из воды — адский труд. Железо тоже выпаривали — из болот. Еще более адский. Когда перестали, обнаружили в земле еще один важный источник дохода — целебную грязь для лечения целого ряда заболеваний. Началась санитарно-медицинская эпоха в Солигаличе. Построили грязелечебный курорт имени химика Бородина (здесь его почитают именно как химика, который производил экспертизу здешней грязи, а не как автора оперы «Князь Игорь»).
Рядом с Солигаличем есть терем в Асташово (о нем речь впереди) — вокруг него была целая россыпь лесных деревень, старинных, довольно мощных, но воды из ручьев, колодцев, родников тут не было никогда — воду крестьяне набирали во время дождей в специальные резервуары, затем отстаивали.
Богатство (очень относительное), скромный достаток, домашний уют, цивилизация, уклад жизни — все здесь складывалось вопреки всем обстоятельствам и благодаря этому огромному ежедневному труду.
…Но вот я слушаю и читаю рассказ про этого Вылузгина, про эти сакральные жертвы, про 19-летнюю телеграфистку Анну Капустину, про это кровавое начало, завязку будущей огромной гражданской войны (ведь так было почти в каждом маленьком русском городе) — и думаю, что есть вещи в истории, казалось бы, почти непоправимые.
Как будто этот Вылузгин своим безумным выстрелом «выпарил» из здешней почвы всю соль, все железо, все ценные минералы — образно говоря, выпарил душу этого города.
…Но не хочется в это верить. Солигалич с его красотами и редкостями точно еще поднимется.
Как говорил хозяин гостевого дома Сергей: «зимой у нас знаешь как? Выйдешь на улицу — звезды на небе и из каждой трубы дым к небу поднимается. Ну хорошо же?».
