16+
Задернув от яркого солнца шторку на иллюминаторе, укладываю затылок на подголовник. Вытягиваю ноги по диагонали. Благо весь ряд выкуплен. Терпеть не могу, когда рядом кто-то трется. Пытается завязать разговор.
Народу в бизнес-классе немного. Какие-то девицы, сидящие. Моя охрана, расположившаяся вокруг, как кольца вокруг Сатурна. Бдят. А то покусится ещё кто-нибудь…
Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на семейных проблемах. Морщусь от необратимой потери. Отца не стало почти полгода назад, и он отколол напоследок финт ушами. Вторая семья! И ребенок. А так как папа оставил весьма странное завещание, то его новые родственники тоже могут претендовать на долю в наследстве.
Представляю, что сейчас происходит с мачехой и сестрой. Но меня больше волнуют не деньги, а сам принцип. Ничего из собственности семьи не должно достаться чужакам.
Придется поставить папину мадам на место. Тут все средства хороши. Красивое лицо меня вряд ли остановит. Длинные каштановые волосы, глазищи, будто озера. А еще наивная детская улыбка, обезоруживающая любого.
И хватка бультерьера!
Неожиданно наваливается дикая усталость. Погружаюсь в сон.
И услышав рядом приглушенные голоса, выныриваю из минутного забытья.
– Какая у тебя красивая кукла! Покажешь? – покосившись на меня, спрашивает стюардесса девчонку с хвостиками, невесть откуда взявшуюся в бизнес-классе.
– Да! – радостно кивает ребенок.
Приоткрыв глаза, наблюдаю за малышкой, стоящей в проходе и протягивающей игрушку стюардессе.
– Она, наверное, хочет спать? Пойдем к твоей маме, – предлагает бортпроводница, технично выпроваживая девчонку в эконом. – Как зовут твою куклу? – спрашивает ласково, подталкивая к шторке. Тоненькая гофрированная ткань разделяет людей на касты, и эта преграда подчас выше и крепче Китайской стены.
– Нет, – тараторит девочка. – Люблюська выспалась в автобусе. Мама ее специально в сумку уложила.
Что?
Люблюська?!
Наше семейное слово! Отец так звал маму, а бабушка – нас, детей.
Словно наяву слышу ее голос «мои люблюськи!», вижу морщинистые руки в перстнях, чувствую запах чуть сладковатых духов.
В чужих устах бабушкино ласковое словечко кажется по меньшей мере кощунством. Распахнув глаза, ищу взглядом нарушителя спокойствия.
– Простите, девочка уже уходит, – извиняется стюардесса.
– Подождите, – останавливаю ее я. И задаю ребенку самый главный вопрос.
– Ты с кем летишь? С мамой? – улыбаюсь ребенку.
– Да-а, – кивает девчонка, как две капли воды похожая на мою единокровную сестру Аню в этом же возрасте.
– Мама тебя, наверное, ищет уже.
– Нет, она спит, – бесхитростно сообщает малышка и, словно опомнившись, со всех ног бежит обратно в экономкласс.
Сжимаю кулак. Стучу им по подлокотнику. Она здесь. Совсем рядом. За этой шторкой.
– Ник, – прошу телохранителя, сидящего впереди меня. – Пригляди там.
Мой широкоплечий крепко сбитый охранник лениво поднимается с кресла и, подойдя к ширме, выглядывает в салон.
– Все в порядке, шеф, – кивает, вернувшись обратно. – В третьем ряду сидят.
– Возьмем их с собой. Стюардесса поможет, – роняю скупо, закрываю глаза.
Папина ЭТА здесь! На расстоянии пары метров от меня. За ширмой!
Мне нет нужды вставать и выискивать ее среди других пассажиров. Я и так знаю, как она выглядит.
Я даже не берусь судить, каково это – узнать после смерти любимого мужа о его внебрачном ребенке. Но моим сестре и мачехе пришлось вынести и этот кошмар!
В портфеле, стоящем на сиденье около иллюминатора, лежит свежесобранное досье.
Но я и без него помню наизусть каждый документ и смогу при любом раскладе опознать эту женщину. Слетаются стервятники на папино наследство. Кого еще принесет, не знаю. Но и этой дамы вполне хватает. Пресса примчится, как только пронюхает. Такой скандал!
Но мне известно, куда надавить.
Елизавета. Моя малолетняя сестра. Как только подтвердится родство, оформлю на нее опекунство. Хотя тут никакие тесты не нужны. Все и так видно невооруженным глазом.
Малышка похожа на моего отца, так же, как и я, Аня или Рома.
Да и милый папа два года назад вошел в отцовство. А он никогда не совершал необдуманных поступков. Разве что, когда женился на мачехе.
Усмехаюсь криво и, как только самолет заходит на посадку, подзываю стюардессу.
– Можно вас попросить?
Миловидная девица тушуется. Люди моего ранга редко напрямую беседуют с персоналом. Обычно передают просьбы через помощника. Но тут нужно действовать быстро и умудриться не наломать дров. Ник и Женька на такие переговоры явно не способны.
– Чем могу помочь? – спрашивает, преданно заглядывая в глаза.
– Ракитина Кристина Вячеславовна, мама девочки, с которой я разговаривал. Как только мою машину подадут к трапу, пригласите ее вместе с дочерью на выход.
– Но… – девица хочет отказаться, но не смеет. Мне давным-давно знакома такая реакция.
– Надеюсь, этот довод поможет, – совершенно спокойно вкладываю в кармашек форменного жилета пятитысячную купюру.
Много? Но купюры мельче у меня нет. Ну и ладно! Сейчас на кон поставлено слишком многое. Нет времени жалеть о деревянных.
Нужно дать по рукам, потянувшимся к наследству отца.
Лично меня эта гонка никогда не касалась. Свой первый миллион долларов я заработал в восемнадцать лет. И дальше пошло, поехало. И не объявись вторая семья отца, отдал бы причитающуюся мне долю сестре.
Самолет резко выпускает шасси и через минуту-другую касается ими взлетной. В экономклассе раздаются аплодисменты.
Ни в одной стране мира никто не хлопает пилоту. Да и он вряд ли услышит за закрытой дверью.
Стюардесса устремляется за ширму. И уже через минуту я слышу мелодичный голос, от которого по телу бегут мурашки.
– Ничего не понимаю, – тараторит папина избранница. – Нас никто не должен встречать. Это какая-то ошибка.
– Машину подадут к трапу. Нас предупредили, – уверенным голосом заверяет бортпроводница, открывая занавеску.
Сижу спокойно, не подаю вида. Немного наклоняю голову. Сейчас главное, не вспугнуть.
За моей спиной поднимается Жека, а впереди – Никита.
– Добрый вечер, мадам, – усмехается он.
– Кто вы такие? Кто вас нанял? – пытается сдать назад папина куколка. – Я буду жаловаться…
– На что? – поднимаюсь с места. – Мои люди не причинили вам вреда, Кристина. Не устраивайте скандал. Не привлекайте внимания.
– Вы! – выдыхает красавица растерянно. Естественно, она узнала меня. Бледнея, прижимает к себе дочку.
– Если уж мы оказались в одном самолете, позвольте предложить вам воспользоваться моей машиной, – улыбаюсь светски.
Покосившись в иллюминатор, наблюдаю, как к самолету одновременно подъезжают трап и папин лимузин.
– Прошу, – киваю на открывшуюся дверь.
Кристина лихорадочно оглядывается по сторонам. Награждает уничижительным взглядом стюардессу, заманившую ее в ловушку. И смиренно следует за мной. На полдороге спохватывается.
– Стойте! А наш багаж?
– Отдайте квитанции Никите, – киваю на стоящего впереди охранника. – Он привезет.
Спокойно наблюдаю, как маленькие квитки переходят из тонких пальцев в огромную лапищу Ника.
– Теперь все? Можем идти? – интересуюсь холодно. И когда бывшая спутница моего отца снова берет дочку за руку и шагает к выходу, я как дурак безотчетно смотрю на неё сзади. И неожиданно понимаю дорогого папу.
Ох, как понимаю!
ЧИТАЙТЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ РОМАНА «ДНК ДЛЯ ОЛИГАРХА» ВИКТОРИИ ВОЛКОВОЙ НА ЛИТНЕТ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ