Верите ли вы в чудеса?
Не верил и я, но, «всё течёт!..» И вот однажды по чьему-то недогляду всё и получилось.
Когда-то! Когда деревья были большими, а я был до неприличия молод. Вдруг! Подкрался Новый год.
И что?!
А то! Что жил я в общежитии, в отрыве от родных. Которые, спасибо, кому следует, живые были тоже! Но в селе, в отрыве от ненаглядного чада.
Конечно же, скучали, и, конечно, - я!.. И когда брала за горло ностальгия, и кончалось домашнее сало, хватал сумку и, бодро позванивая пустыми банками, устремлялся к дому.
Где чудеса спасения? Терпение, всё будет!
Так вот: стою я на дороге. На «попутке» часть пути осилил, но всего лишь половину. Мне дальше нужно было прямо, а «попутка» юркнула направо. Стою в ста километрах от общаги, а до дома. До дома те же сто. И аккуратно посерёдке - я.
А время где-то девять, а зима, темно! Но я в волков давно уже не верил, мальчиком я был уже большим.
И к тому же у бетонной остановки оказался далеко не один.
А в компании таких же молодых людей, которые, как я, жаждали, не взирая на ночь, добраться до родного дома, дабы скорей припасть к грудям родных и близких.
На календаре тридцатое декабря, времени – только добраться. Чтобы завтра в едином порыве!..
Игриво пощипывал молодые щёки мороз. Над головами витало ожидание чуда. Того, что в прошлый Новый год просто не успело собой вас огреть! Безо всякой натугиВ голове уже сами собой складывались поздравления, кружились снежинки…
…Снежинки, правда, всё больше в составе метели, которая, взявшись ниоткуда, просто уже свирепела. Мороз, оставив заигрывания, уже не пощипывал, не щекотал! А сбросив рукавицы, тянул конкретно ледяные пальцы к горлу каждого из нас всерьёз.
Вот только не на тех они напали. Подобные неудобства типа стояния на дороге до поры особо никого не смущали. С неугасающим оптимизмом, ревниво кося друг на друга, мы продолжали вглядываться в снежную мглу. Потому как трасса была одна, автомобилям от нас просто было некуда деться! Огорчало лишь то, что, видимо, в связи с неумолимо надвигающимся Новым годом и попутно крепчающим морозом с метелью в придачу, поток машин с каждой минутой катастрофически редел. Те же, что изредка выскакивали из снежной круговерти, просто не успевали затормозить. Испуганно вскрикнув сигналом, и стыдливо мелькнув напоследок фонарями, машины только прибавляли. То тут, то там, подобно волнам, угрожающе возникали снежные перемёты, деревенеющие губы едва удерживали сигарету.
А время шло, реально замаячил карачун. Что в планы присутствующих никак не входило. Сплочённые единым желанием попасть поскорее домой, единственно чтобы выжить! Здоровые балбесы, мы принялись играть в догонялки. Околевать в сторонке не изъявил желания никто. А когда сил бегать не стало, а мороз не сдавал, без сожаления приговорили к сожжению маячивший неподалёку дощатый туалет.
Смогли. Сломали, покрошили! Так что уже вскоре, сверкая дикими глазами, уже жадно тянулись к огню.
Торопливо пожирая древесину, трещал хищно огонь. Вплетаясь в лохмы вьюги, взмётывались искры. Мешаясь с запахом палёного валенка, витал над головами дух вселенского братства. Вспомнили страдальца Прометея, что людям подарил огонь, о трагичным образом сложившейся судьбе.
В знак солидарности с героем захотелось даже что-то сделать! Напасть, к примеру, на соседнее племя. Перебив предварительно посуду, их женщин увести в полон!
…Вот только б отлепиться от костра, который неуклонно умирал. Темнели угасая угли. Больше не было дров, туалетов же в пределах видимости не было видно. В неистребимом желании выжить, мы все, как один, зашагали к отстоявшей в километре от остановки заправочной станции, чтобы попытать счастья там, но не случилось.
Нет, машин было полно. Там и сям, согревая в недрах кабин шоферов, грозно на холостых оборотах рычали автомобили!
Вот только ехать из них не собирался никто. Картинка была ещё та: изрыгающие дым машины, впавшие в кабинах в анабиоз водители. А промеж них, тщетно вымаливая милость, потерянно бродили мы. Угнетённые творящимся атмосферным беспределом, усугублённым нешуточным морозом, шоферы трусливо дожидались хотя бы утра. Тщетно заламывали мы руки, Тщетно в надежде пробудить хотя бы в одном гордость и сподвигнуть на дальнейший путь, заламывали мы руки, но что нам оставалось делать!
Мы продолжали взывать! И результат сказаться не замедлил. Один из водителей - этот герой, этот Данко дорог! Объявил, что он едет.
Нет, не вперёд, куда бы нам хотелось! А назад. И если кто готов вернуться, то его автобус ПАЗ к нашим услугам.
Задуматься было над чем. С одной стороны – Новый год. А с другой…
И кто-то дрогнул.
Да что там «кто-то!..» Малодушно посчитав, что «жизнь дороже…», уехали почти все. Остались – я. Молодые муж и жена - им до места оставалось с какой-то десяток километров. И семнадцатилетний мальчишка, которому, вздумай он возвратиться, пришлось бы пятиться до Краснодара, что, уверяю вас, от нас совсем не рядом.
Привидениями, словно не нашедшие успокоения души, скреблись мы в дверцу очередной машины. Получив отказ, брели к другой! И в скором времени приучили к себе водителей так. Что когда в очередной раз робко торкнулись в автобус ЛАЗ, водитель не забился в угол. А до конца осознав, что мы не отстанем, гостеприимно открыл перед нами волшебную дверцу.
Сварливо скрежетнув, дверца за нами закрылась. Не прекращая бубнить слова благодарности воистину человеколюбцу, столпились мы возле спасителя! Но славный водитель, не позволил облобызать даже своего мизинца. А оборвав наши косноязычные излияния, растянулся на подогреваемом мотором заднем сиденье, дабы снова забыться в подобии сна. Ограждённые от снега и ветра, решили последовать его примеру и мы.
Вот только на сиденьях без подогрева получалось плохо. Не то, что спать, - на прокалённых морозом подушках невозможно было даже сидеть! Так что, некоторое время посопротивлявшись, кряхтя, мы поднялись. И встав друг другу в затылок, занялись маршировкой. Дружно между сидений в проходе вперёд, дружно назад!..
До утра. О наступлении которого нам поведали наши наручные часы. Ибо вьюжило всё так же, так же было темно!
Обливаясь замерзающими на лету слезами, уехала в недалёкий Город молодая пара, мы с мальчишкой помахали им вслед. И с новыми силами принялись третировать водителей дальше.
Но, водители в своём отрицании были тверды: как мы ни заламывали руки, никто из них не размяк, на наши стенания не поддался. И мы, оставив надежду уехать с заправки, отворачиваясь от секущей позёмки, двинулись снова на остановку на трассу.
Чернело пятно от костра. Прямо в павильоне наметало солидный сугроб. Всё та же мгла. Мороз. Что без стыда грызёт уже через овчинный полушубок! Всё те же редкие не тормозящие машины.
Оставались только мысли. О том, что – вот… В расцвете лет. Такой весь из себя, до сей поры, ни одного разочка не женатый!
А ведь мог! Пускай до сей поры не собирался, но я мог, и вот! Бездарно, без следа!..
…И что, и никому за это ничего? В конце концов!.. И если дальше никому из нас не суждено… За наши молодые угасающие жизни нужно было как-то отомстить и сделать это сколько можно громче, чтобы не забыли!..
А вокруг свистела вьюга. Маячил согбенной сосулькой мой попутчик. Сама собой тянулась к здоровенному куску промёрзшего снега, как к единственному оружию пролетариата, - моя рука…
И с этого момента чудеса и начались.
А очень просто! Когда, не удостоив нас даже сигналом, очередная легковушка снова пролетела мимо! Уже не веря ни в какую справедливость, и особо не надеясь, а скорей от злости, я запустил ей вслед снаряд. Килограммовый кусок льда, перелетев машину, «бумкнул» о лобовое стекло, автомобиль от удивления встал! А затем заспешил задним ходом ко мне. И отчётливо понял, что я «попал…»
Вам не смешно? И мне тогда не было тоже! Дабы лучше меня видеть, задавшись мыслью задавить меня с первого раза, водитель развернулся, надавил на газ!..
Но я не побежал. А встав за центральным столбом, что поддерживал крышу укрытия, с нарастающим интересом ждал. Будь что будет! Хотелось на последок «помахаться», было самое время. Понимая, что если он не «впряжётся», его просто отдельно побьют, изготовился рядом попутчик.
А дальше! Не доехав до столба полуметра, автомобиль встал. Синхронно открылись передние дверцы, и из машины появились…
…Не фея с пострелёнком-недоучкой. Не волшебник и его товарищ!
Не гадайте: из машины, словно в сказке, вырастая, ширясь, появились! Две фигуры, облачённые в чёрные, тогда милицейские полушубки.
Мерцали звёзды погон, сверкали на шапках кокарды… За всю фигню, Чтоб полной ложкой… По-взрослому: чтоб чудеса, так чудеса!
К такому повороту я был как-то даже не готов, «махаловок» с представителями закона в моей биографии ещё не было, и нарушать традицию я как-то не хотел.
Но подставлять свои бока из принципа не собирался тоже! И, стоя за столбом, чтобы меня не задавили, с живейшим интересом стал выслушивать претензии противной стороны.
Водитель, собственно, кивал. Зато пассажир в погонах капитана разливался. Во вступлении высказав некоторое удивление по поводу самого факта посягательства, выразившееся во фразе: «и в какую же это бестолковку прийти подобное могло!..», оратор плавно перешёл к основной части речи. Всё больше распаляясь, не хуже той цыганки, живописал то, что по его твёрдому убеждению, в моём мрачном тёмном прошлом уже было. Затем, не менее цветисто, с пафосом и в красках нарисовал картину того, что он со мной немедля сделает! И где его же стараниями и стараниями коллег я окажусь в ближайшем будущем.
- И фигли?..- бесстрашно откликнулся я, хотя картинка получилась ещё та!
Противную же сторону такой ответ, естественно, не удовлетворил. Посчитав даже, что я чего-то не дослышал, милиционер решительно двинулся вперёд, чтобы пересказать вышеизложенное выше прямо в моё насторожённое ухо. Но всё это уже было интересно только ему! И я, подхватив свою сумку, решил отступить.
Милиционер последовал за мной, я прибавил!
Хотя бежать мне было, собственно, некуда. Метель исправно мела, щипался мороз. Так что, когда страж закона, запыхавшись, остановился, встал и я. И пока переводили дух, с некоторого отдаления тезисно, срывающимся голосом предложил оппоненту вначале оценить распоясавшуюся погоду! А когда тот осознал, оценил, довёл до сведения стража закона, сколько нахожусь уже в пути. И лишь затем! Предложил оценить всю катастрофичность нашего с попутчиком положения. Из которого, в свою очередь мотивация моего достаточно провокационного поступка и проистекла.
Хотите - верьте, а хотите – нет! Но милиционер проникся.
…Я вам говорю! Мороз сработал, или в правду, чудеса. Хватило нескольких минут, и, в общем, оппонента проняло. Ещё некоторое время он, молча, внимал. Тёр застывающие уши. И пусть слезы своей речью из него я не высек, но сесть в свою машину, дабы мы могли продолжить путешествие совместно, он предложил – я не вру!
Они ехали прямо, до дома от поворота оставалось каких-то лишь три километра. Но!.. Как отнестись к тем клятвам, обещаниям, которые сей добрый человек вот только исторгал в мой адрес? Учитывая статус предлагавшего спасительную руку, шанс провести Новый год в КПЗ был более чем реален.
Или, совершенно прогнозируемо, замёрзнуть на дороге свободным?..
Пряча глаза, усаживался на заднее автомобильное сиденье попутчик. Махнув на меня безнадёжно рукой, усаживался милиционер. В душе, конечно, настоящий ангел, раз такое мне… После того, как я!.. И как таких только выносят на работе? Ангел, точно, ангел!
И я, уверовав, пока машина не ушла. Решив на крайний случай, что живут и в КПЗ. Наконец выразил своё согласие на наше дальнейшее совместное путешествие и живенько проследовал в салон.
Работала печка, по инерции ворчал капитан. Не нарушая идиллию, поддакивал я. Полтора часа дальнейшего пути пролетели в обстановке всеобщего согласия и любви!
Вновь насторожился я уже перед своим поворотом. Отменять намеченные ранее праздничные мероприятия в мои планы не входило. И лишь только автомобиль стал замедляться, ухватил свою сумку и в случае возникновения каких-то осложнений приготовился десантироваться на ходу.
Но всё обошлось. Подобревший капитан, удивляясь своей доброте, усмехнулся, водитель остановил - даже вылез вслед за мной из салона. И я, рассыпаясь в благодарностях, полез в карман за деньгами.
Жизнь продолжалась, время катило к утру, рассвело. Размытым пятном маячило солнце. Упав в натруженную ладонь водителя, звякнули монетки. За ними должен был последовать бумажный рубль.
Но не последовал. А в доли секунды, почувствовав свободу, рыжей молнией метнулся в сторону! И, приземлившись в нескольких метрах на снег, приготовился наблюдать за тем, что буду делать дальше я.
Естественно, я захотел его вернуть! Стараясь не спугнуть, приблизился. Но только вознамерился накрыть беглеца ладонью, как тот мгновенно отпрянул, отлетел! И в любопытстве метрах в трёх вновь замер.
И так за разом раз и в том же духе! Маня к себе мнимой доступностью, эта обнаглевшая бумажка всё дальше и дальше уводила меня в кипящие снегом поля.
Обнимая машину, сотрясался от смеха водитель. Предполагая внезапное сошествие с ума, крутили испуганно головами капитан и мальчишка. Я же, переполненный азартом, изготавливался в очередной раз.
До бесконечности такое продолжаться не могло, нужно было срочно что-то придумать. И я, приблизившись к хитрющей бумажке в очередной раз, бросился на рубль животом.
Концепция сработала, рыбка попалась! Расплющенный, раздавленный моей сноровкой и интеллектом, разевал он где-то подо мной придушенно рот! Не исключаю, что пытался укусить. Но тщетно! Торжествуя победу и дабы взять уже негодника за горло, я только-только начал осторожно шарить под собой. Как этот прохиндей! Поняв, что заигрался, взбрыкнул, выпорхнул из-под меня на свободу, и! Мгновенно воспарив на недостижимую мной высоту, исчез навсегда с моих глаз.
А больше денег не было, понурясь, я возвратился к машине.
Но водитель на мои сетования ответил, что скорее должен он! За зрелище. Того, что он вот только что увидел, в цирке не увидишь!
Проявив в свою очередь щедрость, решил не брать с него денег и я. И мы, пожелав друг другу счастья в наступающем Новом году, крайне довольные друг другом, расстались; рассекая пространство и время, «жигули» помчались себе дальше. А я, подгоняемый ветром, в момент преодолел оставшиеся три километра, и - хотите - верьте, хотите – нет - уже через полчаса всходил на родное крыльцо.