Сегодня завершали «Горе от ума». Нужно было вжиться в финальный монолог Чацкого. Можно было посмотреть, как его читают актеры, — а можно было прочитать самому перед всеми. Чацких у нас сегодня было четверо. Все остальные — жюри.
Критериев сами придумали три: осмысленность чтения, вживание в роль; своя «изюминка» в роли; качество собственно подачи текста — правильность ударений, соблюдение текстовой разметки, паузы и тому подобное. Провели жеребьевку и выгнали Чацких за дверь.
В итоге один был тихий-тихий, «скуксившийся», как сказали потом, и только по ходу монолога как бы вспоминавший, что он и злиться умеет, и желчь у него есть. Другой был Чацкий-декламатор, который готов читать лекцию всем и вся даже в состоянии потрясения. Третий не маячил у доски, а в какой-то как бы священной прострации сразу двинулся в глубь класса, закручивая какую-то гигантскую пружину боли и заставляя всех поворачивать головы за собой. Четвертый был Чацким медленным и размышляющим.
Потом слово взяли разные члены жюри — мы учились говорить об ответе друг друга, глядя друг другу в глаза. Как говорить о плюсах и минусах, не травмируя. Как советовать, как оценивать. Поняли, что чем текст сложнее синтаксически, тем чаще он мстит невнимательному чтецу. Поговорили о том, как подчинять актерство тексту, как не свалиться в форму в ущерб содержанию.
А потом я прочитал им письмо Солженицына в секретариат Союза писателей РСФСР после его исключения — то, в котором «протрите циферблаты часов, они отстали от века», в котором про болезни общества и гласность как лекарство. И нить, натянувшаяся между монологами Чацкого, громящего свой век, и вынужденным монологом Солженицына, которому не дали слова, как-то удивительно задрожала.
А потом они сели писать. Заданий по комедии много, выбрать нужно не только одно из них, но и стратегию своего поведения. Можно закончить работу в классе и сдать её, поставив задачу передо мной — «это окончательный вариант, проверьте». Можно сдать черновик и опять же поставить мне задачу, но другую — «проверить и обсудить, допишу после этого». Или унести черновик с собой и сдать листочек с указанием осмысленного точного срока, когда она будет сдана — именно в этот день я и выставлю отметку, какая бы она ни была.
В итоге воспользовались всеми тремя опциями. Есть даже заявление, написанное по всей форме с финальной загадочной фразой «ответственность принял и готов нести ее знамя в руке с флагом».
Вот у нас, как ни крути, а многое получается про выбор и ответственность. На примере этого урока: выбираю форму подготовки к уроку с осмысленным результатом каждого трека; выбираю образ героя и манеру чтения; выбираю критерии оценки; выбираю способ критически разбирать услышанное; выбираю тему высказывания; выбираю стратегию работы, определяю сроки и задачи, ставлю задачу другому. И несу за все ответственность. Это все очень трудно — но очень интересно. Девятиклассники сами говорят о трудности такой формы существования — но не очень уже готовы жить по-другому. И главное, так они растут.
Я ловлю эффекты такого способа существования и не могу им не радоваться.
Вот гроздь показательных лично для меня реплик. Пишут-пишут, голову подымут и скажут:
— А мне ни одна тема не подходит, можно я сравню Чацкого с Холденом Колфилдом из «Над пропастью во ржи?»
— А если я буду говорить о Чацком как носителе идей Просвещения?
— А вот я сочиняю монолог современного Чацкого. Обязательно ямбом? Я вот хожу на кружок по современной поэзии — в современной поэзии могут быть совсем другие размеры и формы, стихи часто на стихи не похожи, но это стихи. Могу я писать современным стихом, если я современный Чацкий? К тому ж я на концерт Хаски сегодня иду…
— Я выбрал тему, в которой нужно сравнить фрагменты «Горя от ума» и «Онегина». Насколько глубоко это делать? Мне такая работа нравится, она кропотливая. Понятные вещи на поверхности — но хочется углубиться. Но мне вот в 7 классе как-то после сочинения написали «Слишком глубоко» и поставили три…
— Слушайте, ну вот я прочитал «Чайку» Ричарда Баха. Книжка ж мелкая, в ней дно есть, всегда на него ногами встаешь. Как детский бассейн…
Морали не будет. Работаем дальше.