Я лежала на животе, а Толя клеил на мои синяки капустные листы. Шею мы замазали бодягой в первую очередь. В общем, после 15 минут упорного Толиного труда все мои большие синяки были пришлепнуты капустными листьями. Оказывается это аптекарша его научила выводить синяки капустой. Теперь надо было потерпеть полчаса, и листья можно будет снять, а результат будет утром. Пока шли полчаса, Толик кормил меня тортом, и налил чай . Но уже не с коньяком, а с бальзамом "Абусимбел", помните такой, 40 трав?
Время прошло, листы сняли и мне приказали переворачиваться на спину. Но "Прости" все еще звучало в моих ушах, поэтому я выгнала Тольку в холл, сама наложила на себя листов и мужественно ждала когда закончатся 30 минут. Потом я все сняла, выкинула в мусорное ведро, убрала все последствия лечения и решила идти за Анатолием. Но для начала натянула протез и халат, чтобы не скакать по коридору гостиницы на одной ножке. Перед возвращением партнёра я немного поправила стол и наконец то расстелила постель. Ну сколько можно елозить на шелковом покрывале!
Толик, обиженный сидел в холле, на кресле. Со стороны его обиду было очень хорошо видно. Если бы он не был двадцатипятилетним мужиком, то по его лицу, наверное, катились бы слезы. Он изо всех сил делал вид, что не слышит, что я иду. Но я то не была обиженной. Я подошла сзади и обняла его за плечи. Он прямо напрягся, чтобы сразу не сдаться. Но у меня было много способов для того, чтобы развернуть его в свою сторону. Но ни одного не понадобилось. Стоило мне поцеловать его в шею, как все крепости рухнули, он вскочил с кресла, схватил меня на руки и понёс меня в номер.
Я догадывалась, чем это закончится, поэтому целых двадцать метров, которые он меня нёс, читала ему лекцию о воздержании, о том, что нам надо поужинать, привести в порядок верхнюю одежду, которую мы измяли, катаясь по кровати. На его то дубленочке не было никаких последствий, а моё то кожаное пальтишко, как будто пожевали. Толя поставил меня в номере у кровати, помог мне снять протез, усадил меня на кровать и грустным голосом задал вопрос:"И что, кроме ужина и сборов ничего не будет?" Это повергло меня в шок.
Толя, епрст, мы за день столько раз обнялись, сколько люди обнимаются за год. А если учесть, что ты пришёл ко мне после занятий, то это нужно умножить на два. А ты так себя ведёшь, как будто года два, как минимум, не видел женщины. Слово "видел" в данном случае, я употребляю буквально, а не в переносном смысле! А Толя стоял передо мной на коленях и смотрел на меня грустными глазами, как будто у него отобрали любимую игрушку! Ну что я должна была ему сказать? И я просто от непонимания ситуации гладила его по голове.
А он,подлец, сохраняя грустный вид, предложил:"Можно я тебя поцелую, а потом будем ужинать и собираться?". Ну не могла же я ему отказать в такой мелочи? Хотя сначала надо было очень подумать! Ну а я дура, просто кивнула. И все, поцелуй перерос во все остальное, затяжное и азартное! Меня опять на@бали! Через полчаса он заказал ужин в номер и пошёл собирать нас в институт. Когда он все собрал то принёс моё печальное пальто спросил:"А с этим что делать?" Пальтишко выглядело не очень, там залом, тут помятости, и что с этим делать, я не знала!
Привезли на тележке ужин, закатили его в номер, а Толя так и стоял посреди номера, держа в руках моё помятое финское пальтишко за 870 рублей. И вдруг его глаза заблестели:"Давай договоримся. Если я приведу твоё пальто в божеский вид, ты мне будешь должна!". "Что?",- спросила я. "Исполнишь три моих желания!"- ответил он. Вот умора то, конечно исполню, тем более, что все твои желания я давно выучила наизусть. Короче я согласилась. Он бросил моё пальто на кресло, и мы сели ужинать.