Президент Московской школы управления «Сколково» Андрей Шаронов цитирует Федора Достоевского: бедность не порок, а вот нищета — порок. Но при этом считает, что не в деньгах счастье, и предлагает не гнаться за ними, обеспечив себе и близким достойный уровень жизни. Зачем так? А чтобы не скатиться в пошлость. И вот что: нам очень нравится, что наши авторы в этом номере спорят друг с другом, не подозревая даже о близком соседстве антагонистов.
Помню, как в детстве в Уфе я глядел на свои ладони в надежде увидеть на них трудовые мозоли: почти каждые выходные мы ездили на берег Белой к бабушке и дедушке (родителям матери), у которых было большое хозяйство — куры, свиньи, овцы, коровы, собаки, кошки, огород. Большой деревянный дом отапливался дровами. Короче, нам с отцом приходилось копать, сажать, поливать, полоть, пилить и колоть дрова, убирать снег — в общем, как он говорил, «работать на свежем воздухе».
Думаю, с тех самых пор у меня возник стереотип, что настоящие «трудовые» деньги зарабатываются обязательно с мозолями и физическими усилиями, с которым я жил довольно долго. И только уже позже, обратив внимание на экономику, я стал понимать, что усилия не равнозначны результату, что вознаграждается именно результат, а не усилия (хотя без них не бывает результата, но они не всегда приводят к нему). Понял я также, что вознаграждение (цена труда) зависит не только от потребительских качеств твоего продукта, но и от его редкости: чем меньшее количество людей может сделать подобное, тем дороже оно ценится.
Когда на встречах с молодыми слушателями, особенно со школьниками, речь заходит о деньгах и я говорю, что деньги не могут быть целью в жизни и что это лишь средство для более значимых целей, чаще всего я вижу недоверие и даже неодобрение в их глазах: конечно, заработал (а может, наворовал) себе денег, устроился, кайфует, а нам рассказывает, что деньги не важны. С чем связана такая позиция?
Начну с пирамиды Абрахама Маслоу: деньги — источник удовлетворения наших потребностей, сначала базовых (физиологические, бе-зопасность), потом более сложных и притязательных (принадлежность, любовь, уважение, познание, эстетические потребности, наконец, самоактуализация). Но чем выше мы поднимаемся по этой пирамиде, тем меньшую роль играют деньги. Но понимать это начинаешь только тогда, когда деньги у тебя появляются и ты удовлетворяешь базовые потребности.
Ты долго этого ждешь, много работаешь, рисуешь светлое будущее, представляешь себе, как это поменяет все в твоей жизни (куплю, поеду, позволю, оторвусь, перестану себе отказывать и т.д.). Сначала это действительно тебя радует (восхищает, сносит крышу, переворачивает твою жизнь — нужное подчеркнуть), а потом чувства притупляются, восторг исчезает, ты к этому привыкаешь. И вот здесь важная развилка: или ты готовишь себе бóльшую дозу (дополнительный ноль в своих доходах), или ты понимаешь, что ты быстро пройдешь эти же этапы (радует, восхищает, сносит крышу и др.) и придешь к этому же итогу (эмоции притупились, восторг исчез). Эти чувства, кстати, хорошо описаны нобелевским лауреатом Даниэлем Канеманом: вы реагируете не на уровень сигнала (удовольствия), а на изменение этого уровня. Поэтому, если изменения нет, нет и новых ощущений, даже если этот самый уровень и высок. Наша гормональная система приучает нас (через гормоны радости) искать и создавать ситуации, которые обеспечивают нам впрыск дофамина, окситоцина, серотонина, эндорфина. Значит, мы обречены на постоянное стремление увеличивать дозу, которая стоит все больших и больших денег?
Если мы оцениваем наш успех количественно, то да, мы обречены. Причем это касается не только денег, но и, например, спортивных результатов (секунд, метров, килограммов), количества городов и стран, которые мы посетили, количества лайков в соцсети и т.д. Но мы можем освободиться от этого, если начинаем ориентироваться на качественные результаты: неважно, сколько городов и стран мы посетили, важно, чему мы там научились и как поменяли свое поведение. Неважно, сколько стоит наш дом, важно, какие у нас отношения в семье.
Вопрос значимости денег также очень связан с локусом оценки: что для вас важнее — внешняя или внутренняя оценка? И на чью внешнюю оценку вы ориентируетесь, кто для вас авторитет? Если наша референтная группа из списка Forbes, мы обречены на количественную гонку: мы не можем позволить себе более дешевый костюм, часы, автомобиль, яхту, дом, самолет (ненужное зачеркнуть). Иначе мы не получим одобрения, а значит, дозу окситоцина. Но если вы ориентируетесь на другую референтную группу, которая видит самореализацию, например, в волонтерстве, то в этом случае для получения окситоцина вам не понадобятся деньги. А если вы всерьез доверяете своей внут-ренней оценке, то вам не придется серьезно тратиться на внешние атрибуты и признаки успеха.
Деньги, безусловно, важны, они дают нам свободу, но они же и закрепощают нас, если мы путаем средство с целью и включаемся в количественную гонку, в которой нет никаких рациональных пределов: всегда найдется человек, заработавший больше вас, имеющий больше поклонников, получивший лучшую должность и выглядящий привлекательнее и импозантнее.
Достоевский устами Мармеладова сказал: бедность не порок, а вот нищета — порок. Многочисленные исследования показывают, что после определенного уровня достатка дальнейший рост благосостояния очень незначительно влияет на качество жизни и, самое главное, практически не влияет на ощущение ее смысла. Важно нащупать этот уровень и не скатываться дальше в пошлость, а двигаться к самореализации. Но при этом не нужно и стесняться денег, нужно стесняться недостойного и бессмысленного поведения «на все деньги» и недостойных способов их зарабатывания.
Колонка Андрея Шаронова опубликована в журнале "Русский пионер" №106. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".