Макс погасил фары и сбавил скорость. Через пятьдесят метров мы свернули направо и съехали с главной дороги. Свет оставшихся за спиной фонарей ещё какое-то время провожал нас. Но уже скоро мы утонули в густой осенней темени. Грунтовка сменила асфальт и машину слегка затрясло. Благо ехать оставалось не долго, и Макс хорошо изучил маршрут.
- Короче, едем в тот дом, где живёт блондинка, с батей на рэнжике, - наконец-то оторвался от телефона и подал голос с заднего сидения Лёха.
- Как скажешь, тебе виднее – ответил я. А Макс просто кивнул.
За окном на черном фоне стали прорисовываться серые контуры домов. Мы въехали в дачный поселок. Щедро усыпанная щебенкой дорога потянулась между высоких заборов. Снова появились фонари. Макс, немного попетляв по улицам, остановил машину в тени плотно растущих елей.
- Так Макс, жди нас здесь. Если что маякнешь. А мы с Ваньком пошли, - дал указания Леха и вылез из машины. Я отправился следом.
Мы прошли до конца улицы, упирающейся в лес. Там за стеной из белого кирпича стоял дом в три этажа, принадлежащий какому-то московскому коммерсу.
- Подсади меня, я перелезу, - шепнул мне Лёха, и ловко воспользовался подставленными мной плечами. Но через несколько секунд я услышал возглас:
- Блять!
Минуту спустя мой товарищ вернулся.
- Сука, там во дворе рэнж стоит. Он же уезжал. Этот хер дома, так что не вариант, - Лёха озвучил свои эмоции и замолчал.
А я ждал, что он скажет дальше. Ждал ещё идей. Ему не меньше чем мне нужны были деньги. И для него это был единственный способ их раздобыть. Тем более он все лето тусил на этих дачах и знал, что да как.
- Есть ещё один дом, - сказал Леха и сделал паузу, чтобы закурить. А после затяжки продолжил:
- Через две улицы отсюда. Старый, конечно, но наверняка и там есть что-нибудь стоящее. А самое главное, там точно никого не должно быть. Даже летом хозяева приезжали туда только раз в неделю и то никогда не ночевали.
- Ну. Ок, - ответил я. Меня мало интересовали подробности. Достаточно, чтобы было что потом продать.
Мы кинули смс Максу, указав куда ему переехать, а сами пошли к дому.
Он оказался реально староват. Большой и уродливый, такие строили ещё в начале века, когда денег было уже много, а дизайнеров ещё мало. Словно блоки Lego набрали из разных наборов и слепили вместе. Но так и не смогли до конца подогнать друг к другу.
Да и забор был хорош. По крайней мере, для того чтобы через него перелезать. Оказавшись во дворе, мы осмотрелись и обошли дом вокруг. Свет нигде не горел, машин не было.
Мы приметили небольшое подвальное окошко и решили забраться внутрь через него.
- Давай, лезь и попробуй открыть дверь изнутри. А то для меня здесь слишком тесно, - сказал Лёха, который был действительно широковат для этого отверстия.
Он тихо разбил стекло ломиком, специально взятым для подобных целей. И я, очистив раму от осколков, аккуратно спрыгнул в тепло подвала.
Пыльный воздух заставил меня чихнуть. Но удалось заглушить звук рукавом. Я достал из кармана фонарик и огляделся. Комната была захламлена старой одеждой, разложенной по многочисленным пакетам, и стоящей на полках обувью. Тут же были бесполезные сувениры, потрепанные книги и, видимо уже ненужная, древняя мебель. То есть ничего из того, что можно было отнести в комиссионку.
Следующее помещение больше походило на жилое. Кроме барахла и советских шкафов, рядом со стеной стояли два кресла и стол. На нем очередная рухлядь – пленочный магнитофон. И много подписанных катушек, но имена исполнителей мне ни о чем не говорили. Все это тоже было копеечным и мне не годилось. На моё счастье, я быстро нашел лестницу ведущую наверх.
Я поднялся на первый этаж и оказался между кухней и гостиной, разделенными только условно. Для такого большого пространства здесь было слишком пусто. Предметы в темноте напоминали одинокие и далекие друг от друга островки. Как будто кто-то уже побывал здесь до меня и унес половину вещей. Правда, бытовая техника была на месте. Но внимательно посмотрев на неё, я засомневался, работает ли она. Микроволновка, электрический чайник, тостер, кухонный комбайн настолько устарели, что барыга в комиссионке не даст за это и косарь. К тому же все было грязным и заляпанным, а на обеденном столе было что-то пролито. На нем же, к моему удивлению, стояло с десяток пластиковых стаканов, наполненных водой, тарелка с заветренной кашей и две плошки, одна с сухофруктами, другая с печеньями.
Я уже проклял Лёху за наводку и пошел искать входную дверь, когда наткнулся на висящие на стене фотографии. Их было много, штук тридцать. С большинства хмуро смотрел невысокий, лысоватый, крепкий мужчина. Его постоянно окружали люди с серьезными лицами, похожие на политиков и вояки с погонами разного достоинства. Вместе с ними он то охотился, то рыбачил, то что-то праздновал, то позировал на фоне дорогих автомобилей. Лишь несколько фотографий имели другой мотив. На одной рядом с мужчиной стояли дети, мальчик и девочка, на другой они уже стали подростками, на третьей он, уже в годах, сидел за массивным столом в дорого обставленном кабинете и смотрел вперед мутным взглядом.
Где-то в соседних комнатах что-то упало. Я затаился и выждал пару минут. Дом опять затих. И я пошел осмотреть комнаты. Но, открыв первую же дверь, отшатнулся назад от резкой вони, ударившей в нос. Меня чуть не вырвало от смеси из запахов застарелого пота и мочи. Пришлось пересилить себя, чтобы войти.
Это был тот самый кабинет с фотографии, в точь-точь, как на картинке. Все находилось на своих местах: напольные антикварные часы слева у стены; полутораметровая картина напротив них; шкаф с книгами справа от окна; подле него кресло с резными подлокотниками; и главное широкий стол, обитый красным сукном, в центре всего этого.
Я направил на него свет фонарика. И вздрогнул от испуга. За столом, за кучей наваленного на него мусора сидел дремучий старик. Он пристально посмотрел на меня и произнес:
- Денис, ты приехал. А я вот тут…
Дед, будто пытаясь что-то вспомнить, посмотрел перед собой: на пустую грязную пластиковую посуду, крошки от печеней, огрызки и клочки бумаги. Но так и не откопав на дне памяти нужные слова, повторил:
- Денис, ты приехал. Марина с тобой?
И снова начал искать неизвестно что глазами по комнате.
Я вышел и закрыл за собой дверь. Больше мне здесь делать было нечего. Все ценное для себя хозяева из дома уже забрали.