Какое счастье! Еще несколько минут и он навсегда освободится от надоевшей женщины. Главное вовремя подсуетиться: нужные связи и все формальности упрощены. Изо всех сил Дмитрий старался не смотреть на свою пока еще супругу. Но взгляд предательски устремлялся то на маленький красный диванчик, где она сидела, то на зеркальную стену, в которой она отражалась. Как эта женщина посмела ему изменить? Бездельница и дармоедка. Как у нее духу хватило? Но больше мучал другой вопрос. Как она в принципе смогла это сделать? Какой кретин позарился на никчемную серую мышь? Она даже пофлиртовать не в состоянии. Не иначе он идиот или был в стельку пьяным.
Взволнованные невесты похожие на белоснежные облака из фатина и шелка сновали в просторном фойе. Фотографировались, крутились перед зеркалами в позолоченных рамах, поправляли пышные юбки. Бракоразводные процессы обычно проходят в ЗАГСе тихо и незаметно. Свадьбы другое дело. Их редко пропускают. Алена с интересом следила за девушками. Она вела себя как одна из приглашенных. А Дмитрий планировал потешить собственное самолюбие зареванным лицом и сбивчивыми мольбами. Ведь она теряет ЕГО.
- Тебе вообще все равно? – не выдержал мужчина, усаживаясь рядом. От злости и досады он играл желваками на скулах.
- А тебе нет?
Он лишь хмыкнул. Нет, не все равно. Развод – лучшее, что происходит с ним за последние дни. На работе дела совсем плохи. Большая удача, если он просто потеряет место. Под угрозой не только его репутация, но и свобода. Жанна какого-то черта продолжает дрессировку. Разыгрывает роль невинной девственницы в ожидании свадьбы. Недавно она заявила, что беспокоится за свою жизнь и потребовала защиты. Говорит, что Ленка с каменным лицом ходит за ней по пятам. Однозначно, у кого-то из женщин паранойя. Как же ему нужна мать!
Словно услышав чаяния сына, в вестибюле показалась Аида Ахметовна. Как всегда, при полном параде, гордо приосанившись. Мимолетный взгляд, брошенный на сноху, успел выхватить все важные детали. Аида Ахметовна знала ее ребёнком. Лена всегда была молчаливой и незаметной. Другое дело сестра. Красивую, веселую Ладу любили все. Правда, она глуповата. Но это не порок, по мнению Аиды Ахметовны, тем более для женщины. Она сожалела, что муж считал по-другому. Он твердо заявил, что еще одну вертихвостку в семье не потерпит. Под вертихвосткой он подразумевал никого иного, как собственного сына. Ленку с ее любовью поиграть в чопорную леди он уважает до сих пор даже несмотря на то, что фабрики уже нет, как и ее отца.
В глубине души Аида Ахметовна все-таки ценила сноху. Она давала ее сыну спокойствие, сносно заботилась о нем и сидела тихонько в своем уголке. Самое главное, она не мешала ей участвовать в жизни обожаемого ребенка. Только ради этого стоило терпеть девушку и откровенно не закатывать глаза при виде ее строгих платьев, неброских (но! дорогих, уж в этом она спец) украшений и чересчур серьезного выражения лица. Вкус у нее может и хороший, но всегда не к месту. Сплошной пафос!
И вот она является в ЗАГС в джинсах и кроссовках. Мешковатая одежда не скругляла, а только подчеркивала усугубившуюся худобу. Вся растрёпанная как не собранная постель. Нос и подбородок заострились, а под глазами пролегли черные тени. Аида Ахметовна готова была дать голову на отсечение, что проклятую девчонку уже рвет сутками напролет, а может она вообще к алкоголю пристрастилась. Перемены во внешности Алёны только радовали. Ведь она всего пару недель живёт вне семьи, и уже пошла ко дну. Что ж! Кто она без них? Однозначно, ничего путевого в ее жизни не будет. Она даже матери собственной не нужна. В какую-то секунду ей стало жаль сноху. Но совсем ненадолго. Мысли женщины заняли насущные тревоги: лишь бы Ленка не вздумала претендовать на скромное состояние, которое Дима сколачивал, пока она бездельничала дома.
Дамы вежливо поздоровались. Аида Ахметовна не успела подойти к сыну.
- Генераленко и Николаева! - супругов пригласили в кабинет по бракоразводным процессам. Они расписались в нужных бумагах и вышли за дверь свободными людьми. Дима согласно кивнул матери.
- Как удачно, что ты не брала нашу фамилию, - сухо отметила Аида Ахметовна. – Избежала лишней волокиты с документами.
Дмитрий не удостоил теперь уже бывшую даже мимолётным взглядом. Он протянул матери руку, и они молча поспешили на выход. Алена неторопливо брела следом. Она спряталась за одной из колонн на крыльце, чтобы не мешать счастливым молодоженам фотографироваться, и проводила тяжелым взглядом черный лексус.
Ветер ласково трепал ее и без того растрепанную прическу. После нескольких вспышек фотоаппарата по ступеням застучал дождь из сердечек-конфетти. Она машинально отряхнула блестки с одежды. Вот и закончилась их история. 8 лет назад начиналось все так же: пышные наряды, дорогой стол и орава малознакомых людей, душевно поздравлявших и желавших любви до гроба.
- Как все прошло?
Она вздрогнула. Михаил словно появился из ниоткуда. Его ореховые глаза блестели от нежности. Щеки Алены покрыл лёгкий румянец, и на секунду перехватило дыхание.
- Торжественно, - девушка прищурилась, глаза резало то ли от солнца, то ли от его яркой салатовой рубашки.
- Торжественнее, чем у них? – он кивнул в сторону молодых и запустил руки в карманы белоснежных брюк.
Алена не услышала вопроса. Она улыбнулась при мысли о том, что Михаил словно только с пляжа: яркий и праздничный.
- Что ж! Ты свободная женщина, и я свободен, и делать нам сегодня в общем-то нечего. Может тоже распишемся? - он осторожно вытащил сердечко из ее волос.
- Ещё вчера мы хотели разойтись, - Алена сделала шаг вперёд, но он преградил дорогу.
- Помню. Но это неправильно.
*****
Вчера они так долго ехали домой, что он успел окончательно протрезветь. В квартире она быстро скинула туфли и скрылась в спальне. Он направился в ванную. Сполоснув лицо холодной водой, мужчина повернулся к полотенцесушителю и вдруг замер. На слегка покореженной серебристой трубе сушились маленькие панталоны в розовых слониках с кружевными оборками. А ведь в последнее время ему тяжело в принципе заходить в ванную комнату. Не говоря уже о том, чтобы притронуться к полотенцу на трубе. Он тихо засмеялся. Как ей это в голову пришло?
Дверь в спальню была плотно закрыта. Завтра он останется один. И это уже навсегда. С тяжёлым вздохом Михаил сел на пол, прижавшись спиной к двери в спальню. Отвратительные мысли не давали покоя. Судьба сначала послала ему ребенка и женщину, хотя он их совсем не просил, а теперь отнимает и оставляет тяжеленный камень на совести.
Алена присутствовала в его жизни совсем недолго, не то что жена. И все же, он признавал, она заслуживает хорошего. Хотя бы извинений. Он бросил взгляд в сторону гостиной. На полу возле пианино по-прежнему стояли ее сумки. Он так старательно отгонял мысли о ребенке, об Алёне, что даже не обратил внимания, что она так и не разобрала вещи.
-Миш, - вдруг раздалось над ухом.
Он вопросительно промычал в ответ.
-Я тебя слышу.
-Я тебя тоже, - усмехнулся мужчина.
Они сидели спина к спине через дверь и молчали.
-Знаешь, я ещё раз подумала… не уйду, пока ты сам меня об этом не попросишь.
Он поднял глаза к потолку и тяжело вздохнул.
-Может перестанем общаться через дверь? - спросил Михаил.
С той стороны молчали. Тогда он поднялся и осторожно нажал на ручку.
Алена переползла к кровати. Она продолжала сидеть на полу. Недолго думая, Михаил присел рядом.
-Я не попрошу, - тяжело вздохнул Михаил.
Она подняла на него глаза. Было в ее взгляде много чего, много чего такого, чем его никогда не баловали женщины. Безоговорочная преданность, покорность... Это не могло привидеться. Ее большие серые глаза светились мягкостью и теплотой. Она улыбнулась уголками губ.
-Мучить я тебя не буду, обещаю. Просто хочу ещё раз попробовать. Мне кажется, нам есть с тобой о чем поговорить и помолчать.
Она запустила пальцы в волосы и извлекла резную деревянную палочку. Волосы рассыпались по плечам, источая тонкий яблочный запах.
-Стоит попробовать, - задумчиво повторила она.
-Стоит, -уверенно кивнул он и перехватил ее тонкие пальцы.
-Чаю? - улыбнулась Алена, когда он сжал ее ладонь.
Как под гипнозом он пошел за ней на кухню. Она неторопливо заварила травяной чай и разлила по кружкам в синий горох. Какие-то мелкие жёлтые цветочки всплыли на поверхность. Она нашла это красивым. Он с ней согласился. Больше они не говорили.
А после… Необычно было снова оказаться в своей постели, да и в спальне вообще. Ещё и с Алёной. Ощутив снова ее тепло и мягкость, он понял как сильно скучал по ней. А уже утром ему пришла в голову другая мысль. Как человек творческий он никак не мог отмахнуться от своего порыва. А затем просто принял решение.
*****
- Сегодня? – недоверчиво изогнула бровь Алена.
- Сейчас. Не только у твоего супруга есть связи.
- У бывшего супруга. Но почему именно сегодня? Я успею хотя бы платье надеть? – она покосилась на его одежду.
- Ты хочешь, как у них? – он опять кивнул в сторону молодоженов. В его левом ухе блеснуло серебряное колечко.
- Нет, конечно.
У нее и в мыслях не было надевать фату, но в джинсах тоже не хотелось. Не успела она опомниться, как он обнял ее за плечи и повел к дверям. Вахтерша в старой пуховой шали проводила пару недоверчивым взглядом и что-то пробормотала о современных нравах.
- Ты уж прости, дорогая, но лично я устал от ненужного пафоса. Куча людей, фальшивых пожеланий… Опять же ребенок на подходе. Надо немедля начинать жить, а то все готовимся, то платье, то банкет. А у меня уже завтра не будет ни одной свободной минуты. «Спящая красавица» должна быть готова к открытию сезона. У нас еще конь не валялся. Только роли и распределили. Ни костюмов, ни декораций…
Михаил сказал о ребенке как-то невзначай. С вечера в китайском ресторане они ни разу не подняли эту тему.
Он толкнул массивную дубовую дверь в зал бракосочетания и пропустил девушку вперед. В просторном светлом помещении с зеркальным потолком и красными портьерами повеяло приятной прохладой от работающего кондиционера. Пожилая дама в строгом пиджаке заметно нервничала.
- Михаил Валентинович! Ну что же вы опаздываете? – с тревогой спросила женщина.
Она положила на стол с широкими витыми ножками розовые бланки и ткнула указкой в строчки, где нужно расписаться. Никаких вопросов, просто поставить подпись, что они и сделали.
- Я могла бы тебе помочь с работой, - шепнула Алена, пока женщина придирчиво изучала подписанные бумаги.
В баре она явно ощутила, что хочет к людям, хочет включенности в общее дело. Проводить свои дни в одиночестве за швейной машиной просто невыносимо. Но работать ей хотелось ни где-то, а именно с Михаилом. Не для того, чтобы контролировать все аспекты его жизни. Нет. Раз уж они дошли до ЗАГСа, то теперь она просто обязана удержать его рядом, сделать так, чтобы он не ушел. Но и жить как с первым супругом совсем не хотелось. Должно быть участие и понимание. Ей вдруг подумалось, что так бывает, когда живешь с человеком на одной волне. Она хотела увидеть, чем он там дышит за стенами театра, и может быть “заболеть” тем же, чем и он. Тогда они сблизятся. Может быть даже навсегда.
Михаил озадаченно прищурился:
- Добро пожаловать в пошивочный цех. С твоими талантами ты и в декрет не вырвешься.
Опять! Он теперь при каждом удобном случае будет напоминать о ребенке?! Или это намек на причину женитьбы?
-Я не швея, одно дело куклы и другое - одежда. Боюсь, не справлюсь. По крайней мере, уйдет время, чтобы научиться кройке.
- На полотенцесушителе пару дней назад висели отличные панталоны. Скроены они были что надо.
Алена смущённо улыбнулась и покусала губы. Казалось бы, пустяк, он ведь ей не должность завлита предложил (хотя мог бы). Все же она нервничала.
-На куклу панталоны скроить легче, чем на живого человека.
- Да брось! Отказаться всегда успеешь.
Регистратор громко вздохнула и с укором посмотрела на молодоженов поверх роговых очков.
- Стоит ли мне рассказывать о важности и святости брачных уз? – она сделала ударение на слове святость.
Брачующиеся переглянулись.
- Мы в курсе, - Михаил отрицательно покачал головой.
Женщина протянула жениху блюдце с зернами пшеницы. Он удивленно хмыкнул и подцепил пальцами маленькое золотое колечко. Алена на автомате протянула руку. Кольцо оказалось впору. Она непонимающе смотрела на свой палец. Когда он успел обо всем позаботиться? Недолго думая, Михаил взял второе кольцо и надел сам.
- Что ж, можете поцеловать невесту, - регистратор вручила жениху свидетельство о браке и направилась к выходу.
Когда его руки мягкими тисками легли на шею Алены, время как будто остановилось, и она ощутила тихую, почти святую радость, от которой таяло и забывалось все плохое, все лишнее, и оставались только тепло его рук и золотые солнечные лучи, озарявшие зал. Наверно так происходит, когда вдруг сбываются детские мечты. Михаил прикоснулся к губам новоиспеченной жены в детском поцелуе. Впервые его губы не отдавали привкусом коньяка. Кто бы мог подумать, что именно в день своего развода можно обрести нечаянное счастье. Ее сердце пропустило сразу два удара.
В старом шевроле пахло сладкой майской свежестью. Михаил достал с заднего сиденья охапку белых роз, перетянутых лиловой лентой.
- Осторожно, не уколись, - предупредил мужчина и уложил цветы ей на колени.
На него тоже накатила непонятная нежность. Алена казалась потрясающе красивой. Его умиляли непослушные пряди, колечками выбивавшиеся из тугого пучка на макушке, нравились ее простая одежда и полное отсутствие макияжа, ее широко распахнутые глаза сияли и казались небесно-голубыми.
Он не повез ее в ресторан, и домой не повез. Синий шевроле направлялся по трассе в сторону полей, где пшеница уже начала наливаться золотом, а неподалеку мелодично журчала захудалая речушка.