(книга «Больше, чем тире»)
Невинная шутка.
Эту правдивую историю рассказал мой сослуживец, он же - добрый весёлый товарищ, а ещё - мудрый непосредственный начальник. Он - тоже выпускник нашего Калининградского ВВМУ, правда он на девять лет меня старше. Так вот что приключилось с ним и его второй половиной. Так уж получилось, что на старшем курсе он повстречал девушку, которую страстно полюбил. И спустя какое-то время они решились закрепить свои отношения официальной регистрацией своего гражданского состояния и мироощущения. И пошли они в специальную контору подавать заявление. В отделении ЗАГСа им выдали бланки для заполнения своих анкетных данных. Всё было благопристойно, но так как наш курсант был ещё и очень весёлым человеком, то даже на таком ответственном мероприятии он решил приколоться, и в одной графе написал, что хочет взять фамилию жены. Весь прикол состоял в том, что… ну так уж у них получилось, так звёзды на небесах сошлись - сложились, что у его возлюбленной была точно такая же фамилия! Бывает же такое! Однофамильцы встретились и влюбились! Девушка его тоже была веселушкой и поэтому охотно согласилась присвоить свою фамилию будущему мужу. Не подозревая, чем может обернуться такая невинная на первый взгляд шутка, они радостно отдали заполненные бланки делопроизводителям ЗАГСа. После сверки всех данных, когда секретарь добралась до закавыки с фамилиями, она, выпучив глаза сразу на обоих сидящих перед ней молодых, сначала впала в лёгкий ступор. Потом схватила обе анкеты и, громко цокая по цементному полу каблучками, убежала в кабинет начальника отделения ЗАГСА…
- Ну и чем всё закончилось? – спросил я товарища.
- К нашему столу сбежались все служащие ЗАГСА. Они принесли какие-то талмуда, громко шелестели страницами и тихо возмущались. Оказалось, что в их практике это чуть ли не единственный случай, когда муж берёт фамилию жены.
- А чего там сложного. Не всё ли равно? Вы же – однофамильцы…
- Да чёрт их знает с ихними процедурами и законами. В общем нас не долго уговаривали, чтобы мы изменили своё решение и переписали заново анкеты, где уже жена брала мою фамилию…
- Чудеса!..
Зачем тебе это?
Все, кто жил в СССР наверняка помнят такое неприятное, словно зубная боль слово «дефицит». В наш первый дальний поход вокруг Европы мы зашли в болгарский порт Варну. Ну о наших первых шагах по загранице с моим закадычным другом я уже рассказывал в рассказе «Курица - не птица, или "Хэллоу, заграница"». И вот на следующий день после прибытияв болгарский порт, всех курсантов отпустили в экскурсионное увольнение в Варну. Первое общее впечатление от Варны, да и обо всей Болгарии, что это шестнадцатая союзная республика. Но зато тут дефицита всё-таки поменьше было. В небольших киосках и ларьках курсанты закупали экзотическое розовое масло – прикольная парфюмерная штучка. И главное – дешёвая. А ещё в аптеках Варны курсанты скупили все презервативы и упаковки «Постинора». Это, знаете ли, в СССР было ещё тем – жутким дефицитом.
И вот, когда все возвратились на свой учебный корабль «Смольный», один из курсантов, уже женатый, решил подколоть своего собрата, наверное желая доказать своё превосходство в плане богатого жизненного опыта.
- Зачем тебе это? – он указал на коробку с презервативами.
- Как это зачем? – удивился его оппонент.
- Ну что ты будешь с ними делать? – в глазах "опытного" заиграли дьявольские искорки в предвкушении сочной насмешки.
- Использовать буду? – собеседник смущённо пожав плечами.
- А как? – допытывался «опытный».
- Как! Как! – взорвался курсант, - через каку! Надую все десять штук, свяжу воедино, и пойду с ними на демонстрацию! Понятно?
М-да. Вместо показательной порки и лёгкого унижения случился конфуз и неприятный диалог.
На этим и можно было бы поставить жирную точку, но тот конфуз вдруг неожиданно нашёл своё продолжение, точнее неприятную концовку. Корабль "Смольный", выйдя в День Советской Конституции из Севастополя (пятого октября, если память не изменяет), обогнув Европейский континент, прибыл в Балтийск как раз перед ноябрьскими праздниками.
И вот, когда все курсанты собирались в долгожданное увольнение, то одному курсанту (ну тому самому – с коробкой презервативов) внезапно вдруг заменили праздничное увольнение на празднично-торжественный суточный наряд. На все возмущения и стенания, что никто внеочередного наряда ему не объявлял и вообще – нет у него взысканий, мудрый и добрый старшина роты с улыбкой заметил:
- А я не хочу, чтобы ты вышел на демонстрацию с надутыми гондонами…
Занавес…
Цветочница Наташа.
Признаться, я и не собирался рассказывать о ней. Но вот совсем недавно, когда перебирал свои архивы, из одной тетради с юношескими курсантскими стихами вдруг выпал один листок. Вроде бы ничем не примечательный…. Ан нет! На нём нежным девичьим почерком было написано трогательное и немного наивное стихотворение. И подпись под ним: «Конечно я не могу писать стихи так, как пишешь ты, но это для тебя – от души. Не суди строго. Ната».
Спустя столько лет эти стихи казались такими чистыми, светлыми и невероятно откровенными. Самое интересное, что я впервые увидел их спустя столько времени – спустя несколько десятилетий, при том, что Наташу часто вспоминаю. Ну, практически каждый день. Нет, вы только ничего такого не подумайте. Кроме долгих задушевных разговоров об общем любимом поэте, да о всяких юношеских неактуальных мелочах, казавшихся нам в то время такими важными и судьбоносными, у нас ничего больше и не было. Да! У нас был дикий взаимный интерес, но как ни странно - платонический… А вот почему Наташа так глубоко запала в мою память на всю жизнь – вот именно про это и расскажу.
В нашем училище, кроме огромного парника, расположенного на противоположном берегу нашей речки Амазонки – как раз напротив спортивного городка, где для офицерской столовой выращивались всякие овощные вкусняшки, располагалось множество цветочных клумб с различными цветами, преимущественно розами. Даже перед нашим спальным корпусом располагался один из крупнейших в училище розариев. И всё лето – аж до самой глубокой осени с этого ароматного огорода с огромными розовыми кустами, усеянных шикарными и роскошными бутонами шел сладкий волнительный аромат, наполнявший наши кубрики приятными ароматами и деловитым жужжанием желто-полосатых насекомых. Розы были несортовыми - с различными смешанными цветовыми оттенками, но их бутоны были огромны.
И вот для поддержания всего этого цветочного хозяйства в подобающем виде в училище имелся штат сотрудников-ботаников. В основном это были женщины пред- и уже пенсионного возраста. Но среди них этаким свежим пионом выделялась одна девчонка – наша ровесница. Звали её Наташа. Была она среднего роста, с темными вечно вьющимися и слегка небрежно растрепанными длинными волосами. Одевалась она конечно же в соответствии своей профессии, то есть – «а-ля дачница». И по нашей системе она всегда перемещалась то со штыковой лопатой на плече, то с граблями, держа их как градусник, а то и просто - с большим оцинкованным ведром, из которого кроме безжалостно выдернутых сорняков торчала грязная рукоятка тяпки. Была она молчаливой и с вечно задумчивым лицом, на котором постоянно блуждала какая-то растерянная улыбка. Говорили, что она не то что ненормальная, но не от мира сего… блаженная что ли.
Очень часто она проходила мимо строя курсантов во время построения на обеденный перерыв. И тогда ехидные и циничные курсанты окликали её, подтрунивали над ней. Но она проходила мимо них со своей задумчивой улыбкой, ни на кого не обращая внимания.
Не удержался однажды от подколки и курсант четвертого курса. Построение только - только началось. Курсанты постепенно заполняли строй перед спальным корпусом, а отцы-командиры не спеша становились во главе своих курсантских коробок – слева. В этот момент к розарию подошла цветочница Наташа.
Курсант, стоявший в первом ряду крайним справа – совсем рядом с начальником третьего курса, громко произнес: «Девушка! А как Вас зовут?!»
Легкий смешок прокатился по затихающему строю курсантов, когда тот самый офицер, резко повернувшись на каблуках к четвертаку, громко крикнул ему в самое лицо: «Долбо&б!»
Это была жесткая моральная пощёчина!
Взрыв курсантского хохота оглушил курсанта!
Девушка остановилась и пристально посмотрела в глаза наглому курсанту!
Когда через мгновение смех стих, наглый курсант глядя на девушку громко произнёс: «Товарищ капитан 3 ранга! Я же не у Вас, а у девушки спрашивал, как звать!»
Девушка засмеялась, загоготал и строй курсантов. Командир третьего курса выпучил глаза и сжал кулаки. Сквозь утихающий смех прозвучал голос командира четвертаков: «Курсант! Три наряда на службу за разговоры в строю!»
Очередная порция курсантского гогота внезапно затихла, когда девушка ничуть не смущаясь, подошла к тому наглецу и тихо произнесла: «Наташа! А тебя как?»
- Алексей, - произнес внезапно смутившийся курсант.
Вот так и завязалось наше знакомство с цветочницей Наташей. Потом как-то получилось, что парой дней позже я повстречал её после учебных занятий в районе большого розария около училищного клуба. Она несла тяжелое ведро, полное сорняков, ну и решил ей помочь. Взял из её натруженных рук ведро да так вместе и пошли к парнику через все училище. Кто-то оглядывался на нас, кто-то присвистывал и окликал. А мы шли рядом, разделенные оцинкованным ведром и мило разговаривали, не обращая ни на кого внимания.
Наташа оказалась интересным собеседником. Немного наивной и очень даже веселой. Самое интересное, что она не занималась поисками себе второй половины среди курсантского народа. И устроилась сюда на работу по рекомендации своей бабушки после провала на вступительных экзаменах в один из ВУЗов Калининграда. И это занятие ей так понравилось, что она вот уже второй год «возится здесь с цветочками в своё удовольствие». Было много встреч, много разговоров на разные темы. Особенно им нравилось разговаривать о поэте Сергее Есенине. Они даже читали наизусть друг другу его стихи. И было обоим так весело, так невесомо и комфортно в обществе друг друга, что даже и расставаться не хотелось. Она была действительно милым и удивительным созданием. И не было у них только одного – не было интима и даже намёка на него. Обоим было просто хорошо и интересно друг с другом – как бывает между родными братом и сестрой.
Но в какой-то момент мы оба почувствовали, что расставание неизбежно. Я повстречал девушку, с которой решил связать свою судьбу. И первым, человеком, с которым поделился своими сокровенными мыслями была милая и добрая цветочница Наташа. В ответ она только подошла поближе, нежно погладила своей ладошкой мою щеку – это было в первый и последний раз – и ласково произнесла: «Желаю тебе счастья!»
А на прощание она подарила мне такую маленькую красную книжечку, легко умещавшуюся на ладони – собрание стихов Сергея Есенина. В ответ на мою просьбу подписать её какой-нибудь дарственной надписью, Наташа усмехнувшись, грустно произнесла: «Не буду! Ты итак будешь помнить обо мне всю жизнь! Это будет нашей тайной! А твоей жене не будет никакого повода ревновать».
На том мы и расстались. Прошли года, минули десятилетия… Но эта крохотная книжечка всегда была моим спутником по жизни. Да и сейчас она занимает своё почетное место на книжной полке, как память о том чистом и светлом человечке, который внезапно появился в моей жизни и также внезапно исчез из неё. Так что Наташа оказалась права – я каждый день вижу эту книжку и вспоминаю, кто же мне её подарил…
Да вот ещё это неожиданное её стихотворение с признанием вдруг так ласково коснулось моей души, словно то самое первое и последнее прикосновение её нежной ладони к моей щеке в день нашего расставания навсегда…
© Алексей Сафронкин 2021
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.