То, что Сиракузское царство в принципе еще существовало во второй половине III века до нашей эры вызывает неподдельное уважение. И вправду, Сиракузы же находились между сверхдержавами своего времени — Римской республикой и Карфагеном. Тем не менее пока суровые соседи десятки лет выясняли, кто из них круче, греческое царство на Сицилии умудрилось не просто сохранить формальную независимость, но и приумножить свое благополучие. Разгадка этого феномена довольно проста — Сиракузам повезло с правителем.
Обстановка на Сицилии в III веке до нашей эры была, мягко говоря, напряженной — это было время непрекращающейся борьбы за остров между греками и карфагенянами, впрочем, как и всегда. Но на этот раз дело дошло до приглашения сицилийскими греками легендарного Пирра, царя Эпира, чтобы тот решил карфагенский вопрос раз и навсегда. Знаменитый полководец подошел к решению проблемы в свойственной для себя манере. Пирр, прибыв на Сицилию, хорошенько дал по голове карфагенянам и занял практически весь остров. Но в последний момент, разругавшись с местной греческой элитой, полководец бросил начатое и отплыл в Италию. Несчастные греки вновь остались один на один с пунийцами. Но теперь карфагеняне после целой череды поражений стали "немного" злее и принялись возвращать утраченные территории с неимоверной скоростью. И вот именно на фоне страха сицилийских городов перед Карфагеном Гиерон II, будущий правитель Сиракуз, и возвысился.
Гиерон, выходец из знатного рода, отличился еще в сицилийских войнах Пирра и даже был награжден царем. А после ухода легендарного полководца стал участником сопротивления восточных городов Сицилии против карфагенской агрессии. Вскоре, благодаря своим популярности и авторитету, Гиерон сумел возглавить армию греческой коалиции. И тут начинается самое интересное. Хитрый грек грамотно воспользовался текущим положением дел — вместо войны с Карфагеном Гиерон направил свои войска к Сиракузам и в 274 году до нашей эры с помощью сторонников, открывших ворота, занял город. Затем со словами: "теперь я тут главный" вынудил граждан Сиракуз избрать себя стратегом-автократором или простыми словами Гиерон стал полновластным тираном. Потрясающий ход. Гражданам Сиракуз и близлежащих областей пришлось пойти на такой шаг — война с пунийцами, чрезвычайное положение, все дела. Но и после этого новоявленный тиран бороться с карфагенянами не собирался. Зачем воевать, если можно не воевать? Уже в тот момент проявив себя отличным дипломатом, Гиерон добился мира с Карфагеном и вместо войны со старым врагом занялся укреплением своего положения в Сиракузах и союзных городу областях.
Для любого греческого государства периоды явной тирании не являлись чем-то особенным и Сиракузы не исключение. Но большинство тиранов в конце концов заканчивало свое правление одинаково — одинаково плохо. Гиерон II учел ошибки предшественников. Придя к власти, сиракузский тиран поладил с пунийцами, разграничив сферы влияния на острове, особо не "тиранствовал" и заручился поддержкой местной олигархии, что послужило крепким фундаментом для его правления. Затем Гиерон приступил к планомерному распространению своей власти в восточной части Сицилии. Дело в том, что в это время на северо-востоке острова бесчинствовали мамертинцы, бывшие наемники, которые решили "поиграть" в государство. Мамертинцы напрямую угрожали греческим полисам восточной Сицилии и Сиракузам в частности. Поэтому Гиерон II сосредоточил все свое внимание на борьбе с бунтующими наемниками, попутно набирая на этом политические очки. Война с наемниками шла с переменным успехом, но и тут расчетливый грек смог выжать максимум — благодарные сиракузцы и их союзники провозгласили его царем. Теперь Гиерон II был не просто тираном Сиракуз, но признанным властителем многочисленных городов на востоке острова. Идеальное развитие событий. Так бы все и продолжалось, но идиллии настал конец, когда на остров заявились римляне.
Гиерон практически добил злосчастных мамертинцев, но те обратились за помощью в Рим. Квириты, которые к этому времени уже заняли весь итальянский сапог, такой удобной возможностью проникнуть на остров пренебречь попросту не могли (да уж, мог ли кто подумать, что борьба с этой шайкой разбойников станет катализатором одного из крупнейших конфликтов античности). Но всем было понятно, что Сицилия не резиновая. Поэтому, придерживаясь правила "третий лишний", Гиерон и карфагеняне объединились, чтобы прогнать непрошенного гостя. Но римляне просто так уходить не собирались и в 264 году до н.э. началась Первая Пуническая война. Союз Сиракуз и Карфагена на деле оказался очень хрупким. После первого же поражения Гиерон понял на чьей стороне сила. Царь быстро сориентировался и перешел на сторону врага. И вот уже Гиерон в союзе с римлянами воевал против Карфагена (хочешь жить, умей вертеться). В отличие от "дружбы" с пунийцами, с римлянами Гиерон был прям безупречным союзником. Сиракузы буквально кормили римские легионы в Сицилии, что было особенно важно, когда в первое время у квиритов попросту не было возможности для снабжения своей армии по морю. Хочется отметить, что это сыграло не последнюю роль в победе римлян в Первой Пунической. Понимали это и в Риме. Поэтому "отцы отечества" всячески поддерживали царствование Гиерона и стоящую за ним аристократию (что во Второй Пунической сыграет против Рима). А когда многолетняя война с Карфагеном закончилась и большая часть Сицилии, за исключением Сиракуз и юго-восточной части острова, стала римской провинцией, Гиерон спокойно продолжил править в своих владениях.
Сказать, что царь Сиракуз безоговорочно превратился в марионетку Рима тоже нельзя. Он лишь делал все, чтобы сохранить свою власть. Например, когда Карфагену стало уж очень плохо — сразу после Первой Пунической там разразилась кровопролитная война с наемниками — Гиерон безвозмездно отправил продовольствие и деньги, чтобы хоть как-то поправить катастрофическое положение карфагенян. Таким образом, дальновидный царь стремился добиться паритета сил в регионе, лавируя меж двух гигантов западного Средиземноморья (оставаться один на один с Римом Гиерону как-то не хотелось). Когда же после конфликта между Римом и Карфагеном наконец настала эпоха мира, правитель Сиракуз целиком окунулся во внутренние дела своей державы. Продолжая быть добросовестным греческим тираном, Гиерон II ввел дополнительные поборы для простого населения, занимался монументальным строительством и поощрял ученых — в общем, ничего необычного. Так бы все и продолжалось, но идиллии вновь настал конец, когда на остров пришли нерадужные вести о начале новой войны между Римом и Карфагеном.
Когда на Сицилии узнали, что в 218 году до нашей эры неугомонные соседи вновь собрались выяснять отношения, но при этом римляне стали терпеть от карфагенян одно поражение за другим, то народ Сиракуз не на шутку забурлил. Ситуация до боли напоминала ту, что в это же время происходила в южной Италии, где прежние союзники Рима стали сомневаться, а на той ли стороне конфликта они оказались. Точно такое же брожение мысли наблюдалось теперь и в Сиракузах. Тем не менее олигархические круги, на которые опирался царь, были на стороне Рима, а сам Гиерон уже был очень стар — ему было уже не до хитроумных интриг и смен политического курса (дайте дожить остаток жизни спокойно). Но такой роскоши он позволить себе не мог, так как политические бурления затронули не только умы простых сицилийцев, но даже царский двор. Сын Гиерона II, Гелон, которого царь готовил себе в наследники, открыто симпатизировал карфагенянам. А когда Ганнибал Барка разбил римлян при Каннах, так вообще решился на восстание против союзничества с Римом. Но вскоре после этого Гелон как-то случайно (или неслучайно) умер. Причины смерти сына Гиерона II неизвестны — можно лишь упомянуть, что сам царь даже после Канн решил остаться на стороне римлян. Причем помогал царь Сиракуз активно — он обеспечил деньгами и провизией римский флот, базирующийся в Сицилии, а также выделил средства на кампанию римлян против Македонии, которая выступила на стороне Ганнибала. Да, Риму очень повезло с таким союзником. Что нельзя сказать об обратном. Когда по Сицилии прошел слух, что Гиерон уже скончался, римская эскадра, расположенная на западе острова, устремилась в Сиракузы, чтобы в случае чего взять контроль над ситуацией в свои руки. Но на полпути к городу римляне узнали, что Гиерон все-таки жив, развернули корабли и вернулись обратно. Неловко вышло. Но царя Сиракуз в тот момент волновало совершенно другое — как обеспечить власть царской семьи после своей смерти?
Царь понимал, что жить ему осталось недолго, а возвращать власть демосу, народу, особо не хотелось. Ранее Гиерон зарекался, что всем сердцем желает этого и рано или поздно сложит свои полномочия, но кто в здравом уме откажется от безграничной власти? Проблема была в том, что сына, которого он долгие годы готовил для своей замены, больше нет в живых. Из детей у него остались две дочери, а из прямых потомков мужского пола — пятнадцатилетний внук, Гиероним. Его он и решил сделать своим наследником. А чтобы все прошло гладко, Гиерон создал опекунский совет, который должен был присматривать за юным царем, пока тот не повзрослеет. Не забыл Гиерон и о других членах семьи — главными опекунами будущего царя он назначил своих зятьев. Итак, семью пристроили, можно и на тот свет.
Царь Сиракуз умер в 215 году до нашей эры, прожив довольно долгую и насыщенную жизнь. Гиерон с молодости держал нос по ветру, постоянно оказываясь в нужном месте в нужное время, был превосходным дипломатом и оратором, что позволило ему полвека править в скромных по размеру, но богатых владениях восточной Сицилии. И все это при постоянно меняющейся политической обстановке. Конечно, не все было так радужно. Желанием основать царскую династию, жестким налогообложением, затягиванием гаек полисам Гиерон II заложил социальную бомбу, которая сдетонирует вскоре после его смерти. Не стоит также забывать и про настроенные проримски олигархические круги, на которых опирался царь. Поэтому властитель Сиракуз перед смертью строго наказал ни в коем случае не ссориться с Римом, но у наследников царя было другое мнение на этот счет. Ох, знал бы Гиерон, что случится с Сиракузами после его кончины, но об этом как-нибудь в другой раз.
Автор - Дмитрий Абраменко