День клонился к закату. Салатовые обои блекли на глазах. Прошло уже несколько часов с момента, как они перешагнули порог квартиры. Но покинуть другого хоть на минуту никто не решался. Алена полулежала спиной на груди у мужа, словно в колыбели, огражденная его руками от внешнего мира. Был ли он когда-нибудь ближе, чем сейчас? Никогда. Размеренный стук его сердца умиротворял.
-Ты всем представляешься Леной, а мне назвалась Аленой. Так как же правильно? - он осторожно пропустил пальцы сквозь гладкие тяжелые пряди ее волос.
-Ты называл меня Аленкой. Кроме тебя никто больше. Пусть так и останется.
Он усмехнулся, припоминая старый фокус. Нужно было хорошенько тряхнуть тёмно-синий платок, чтобы по ткани расцвели ромашки. Затем он стелил его на ладонь, скользящим движением срывал вниз и протягивал девочке шоколад “Аленка”. Аленка для Аленки - шутка так себе, но только тогда ее серьезное лицо на миг расплывалось в улыбке.
-Не смейся. Мне было без тебя плохо. Даже не представляешь, что я пережила, когда поняла, что ты сбежал и я никогда тебя не увижу.
-Да брось! Конечно, пережила. И никто не сбегал.
Пережила. Она практически переехала к бабушке. Только в квартире, где жил он, получалось найти хоть какое-то успокоение.
Михаил положил руки на выступающий живот супруги. Разглаживая алый шелк, он прислушивался.
-Ты чувствуешь ребенка?
-Чувствую. Но ты ничего пока не услышишь, - Алена улыбнулась и накрыла его пальцы ладонями. От его рук по коже разливалось приятное тепло.
-И все-таки сейчас тебе уже точно тяжело, - она стала подниматься.
Михаил в одну секунду снова прижал ее к себе, обнимая за плечи, и поцеловал в висок.
-Не уходи.
-Что с тобой сегодня? - улыбнулась Алена.
Михаил молчал. Он и сам не знал, что с ним. Он не ожидал увидеть жену на спектакле, да ещё детском. Она пришла ради него. Это трогало до глубины души. А потом тенью выскользнула из театра. Он наспех оттер грим, переоделся и поспешил к машине. Возле дома ждать ее пришлось долго. Он извелся, придумывая гневную речь, которую обрушит на нее, как только появится, за побег и за то, что заставила так долго ждать. Но когда Алена наконец показалась, он смог только счастливо улыбнуться.
Какая она красивая! Как ей идёт беременность, хоть пока и не очень заметно. Он вернул руки на ее живот. Тихая, преданная, его. Дыхание перехватило от ревности, когда он вспомнил Генераленко.
-Как ты могла выйти за него замуж?
-Я обычно долго не думаю, когда выхожу замуж, - усмехнулась женщина.
Он молчал. Алена поднялась. На этот раз ее никто не сдерживал. Она ловко развернулась, усаживаясь на него сверху. Его лицо было мрачным, хоть он и попытался улыбнуться.
-Мне иногда кажется, что тебе я бы простила все, - прошептала Алена и подалась к его губам.
Когда человек может простить другому абсолютно все, значит у него совершенно нет честолюбия либо этот другой ему глубоко безразличен на самом-то деле. Словно прочитав мысли мужа, она прошептала:
-Это не значит, что мне не будет больно. Просто без тебя будет гораздо больнее.
-Без меня уже не будет.
Он опрокинул ее на кровать и подтянул под себя. Ее серые глаза отливали теплым зеленым оттенком. Он знал, что такой она бывает в минуты счастья.
*****
Когда Лиза вернулась домой, ее взору предстала весьма любопытная картина. В кухне горел свет. Отец и его жена готовили ужин. Он что-то оживленно рассказывал ей, раскатывая на столе пласт теста до полупрозрачного состояния. А она слушала его с таким вниманием, как обычно игроки слушают номера призовых лотерей.
В голове девочки уже не впервые мелькнула мысль, что отношения между ними ненормальные. Мама и ее муж вели себя по-другому. По-простому что ли, и уж точно никогда не бросали друг на друга такие цепкие взгляды.
Чем больше она наблюдала за ними, тем больше утверждалась, что женился папа вовсе не назло маме. Он никогда к ней не вернётся. Продолжая жить с этой женщиной под одной крышей, она чувствовала себя предательницей. Вроде бы с мамой все уладилось, и брат каждый день присылает смс с просьбой вернуться. Но она не может. Чтобы потом быть посмешищем на семейных сборищах? Нет! И мама, и брат должны понять, что она личность, взрослая, сформировавшаяся, ее нужно ценить и уважать, а не задвигать на задний план всякий раз, когда у них появляются вторые половинки, интересные проекты и т.д.
Она вернется домой как закончит курсы парикмахера, с какой-никакой, но профессией, а затем ещё и в универ поступит. И обязательно расскажет Лешке, что отец не так уж плох, как они полагали.
Михаил радостно поприветствовал ее из кухни.
-Посиди с нами, - ласково улыбнулась Алена. - Папа готовит лазанью. Ты должна это видеть.
У Лизы было слишком хорошее настроение, чтобы бросаться на людей, и она послушно явилась в кухню. Глеб сказал, что любит ее и даже поедет за ней, куда угодно. Сердце пело. Сегодня она объявила перемирие, холодная война отменяется на один вечер.
-Научи парочке аккордов, - вдруг после ужина попросила Лиза. - Лешка с ума сойдет, когда я вернусь настоящей леди.
Алена села за пианино и опустила руки на клавиши.
“А счастье всё-таки есть”, - вдруг подумал Михаил, наблюдая, как дочь играет на пианино, которое он купил для нее много лет назад. Инструмент издавал бесформенные звуки, она смеялась и ее глаза превращались в две маленькие задорные щелочки, а на щеках вырисовывались глубокие ямочки, предвещающие достаток и удачу в жизни.
*****
Большие надежды Волков возлагал на “Великую магию”. Он уже несколько лет подумывал над постановкой пьесы. Произведение, на его вкус, идеально. Очень легко достичь зрелищности, представив публике завораживающие фокусы в исполнении мага. Есть любовная линия, без нее никуда, комедия и трагедия в одном флаконе. Философия: вопросы веры и доверия.
Литературный совет утвердил пьесу на редкость быстро. Предстояла колоссальная работа и, разумеется, сжатые сроки. Ему очень хотелось поехать с “Великой магией” на областной конкурс “Хрустальная лира”. Внезапное исчезновение Генераленко было как нельзя кстати. Никто не вмешивался, не маячил за спиной, не портил настроение своим напыщенным видом. Работалось легко. Не только Михаилу. Погрузившись в процесс, весь театр жужжал как пчелиный рой.
Суматоха царила и в швейном цеху.
Алена осторожно перебирала в руках крупные стразы, сверкающие как звёзды, для вечернего платья Дзайры, жены иллюзиониста.
-Это будет нечто, - задумчиво пробормотала Вероника Владимировна. Она забрала один камень из рук Алены и повернула его к солнечному свету. Радужные зайчики запрыгали по розовой стене.
-Не мелочились, - женщина положила стразы на отрез красного шелка. - Нравится мне наше новое руководство.
-Да оно в общем-то всем нравится, а кому-то даже слишком, - улыбнулась Рита, когда закрылась дверь за Вероникой Владимировной.
Девушки как по команде все с любопытством посмотрели на Инессу. Однако та с отрешенным видом сидела за швейной машиной и, видимо, даже не слышала, о чем говорят в цехе.
-Земля вызывает Инессу! - засмеялась Рита.
-Тебе что 12 лет? - Инесса встала из-за стола, поправила блузу из тончайшей натуральной замши рыжего цвета и поспешила в курилку, постукивая красными каблуками.
-Ох, да подожди! Ведь он и на работе не показывается! Ты возьми и позвони, прояви настойчивость. Может он болеет и за ним нужно поухаживать?!
Инесса окинула ее снисходительным взглядом и вышла в коридор.
-Да, девочки, с мужиками не просто, - начала философствовать Рита. - Мужиков нельзя оставлять без присмотра. Иначе у них сразу появляется нехорошая идеология, и они начинают творить черт знает что. Конечно, нам всем хочется быть принцессами и феечками. Но! Хочешь семью - держи руку на пульсе, маячь перед ним, выноси мозг. Как только я перестаю ныть, что не хватает денег, мой со спокойной совестью превращается в подушку для дивана. Так что зря она сидит, сложив ручки.
Девушки молчали, каждая раздумывала о своем опыте семейной жизни.
-Лена, ты в положении, да? - прищурилась Рита.
Алена почему-то густо покраснела.
-А я давно подозревала, - торжествующе улыбнулась Маргарита. - Ну и как дела? Все хорошо?
Алена кивнула. Гвоздем программы снова стала она. Девушки улыбнулись. Это была не улыбка радости за коллегу, а скорее облегчения. Теперь наконец все поняли, почему Волков так резко женился. Ничего волшебного не произошло. Рядом точно такая же женщина, как каждая из них. Ни на грамм не удачливее. Всего лишь произошел банальный залет.
Однако вскоре эти мысли отошли на задний план. Каждая принялась делиться своими воспоминаниями о беременности, родах, первых месяцах жизни младенца. Удивительно! Какими яркими были эти события для них. И по тому, что вспоминали они с ностальгией, это были самые счастливые дни.
Алена прислушалась к себе. Тишина. Неужели и она уже попала в эту счастливую полосу?!
*****
Рассеченная бровь, ссадины, заплывший глаз, едва проглядывавший меж фиолетовых складок век. Подонок! Бил прямо по лицу. Аида Ахметовна снова и снова погружала ватный тампон в раствор и обрабатывала поврежденную кожу. Некогда прекрасное, идеальное лицо сына походило на месиво.
-Ну ты-то ему хоть разок врезал? - хрипло спросил крепкий седой мужчина с длинными закрученными усами. Димка тихо застонал в ответ.
-И какой толк от твоих тренажеров?! - усмехнулся старик, разглядывая спортинвентарь сына.
-Ну почему он вообще на тебя налетел? - мягко спросила мать.
Димка медленно покачал головой.
-Нужно обязательно заявить, - продолжила женщина.
Старик задумчиво накручивал свои роскошные усы на палец. Ситуация была бы забавной, если бы все не было так грустно.
-Не буду я заявлять. Я же не пацан. Сам виноват. Надо быть всегда начеку.
Отец хмыкнул. Эта здравая мысль из уст сына звучала слишком подозрительно. Никаких сомнений: Дима отхватил не просто так.
-С чужой женой шлялся? - он пристально посмотрел на сына.
Димка тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Голова гудела. Он медленно проваливался в забытье. Вот Жанна. И выглядит она как-то жалко. Мутные глаза с сеточкой красных прожилок от слез, размазанная по щеке и подбородку рубиновая помада, сбившаяся на груди блузка. Она сыплет ему обвинениями.
-Ты за кого меня принимаешь?! Изменять мне с каким-то рваньем! Да чтоб ты сдох!
Только язык у нее все время заплетается, она снова пьяная. Он морщится от отвращения. Женщина замахивается рукой, но он неожиданно для самого себя отталкивает ее слишком сильно. Она падает на пол и ревет в голос, а потом пытается обнять его за ноги и умоляет простить. Нет! Хватит! С ней покончено.
Он идёт с парковки. Темно и холодно. При выдохе изо рта вырывается белое облачко пара. Он думает о том, что дома слишком тоскливо. Хоть собаку заводи. В одно мгновение на него из-за угла налетает громила в какой-то форме и начинает со всей дури лупить и пинать по ребрам. Все, что успевает Димка, свернуться калачиком и закрывать лицо. Но громиле почему-то интересно именно его лицо. Он с силой отдергивает его руку и наносит техничные удары. Напоследок он смачно выругался. Среди потока нецензурных слов Димка хорошо усёк основную мысль, которую попытался донести обидчик: возле Инессы ему больше крутиться нельзя, иначе… последний удар лишил сознания. Димка подскочил в кровати.
-Тсссс, - Аида Ахметовна надавила ему на плечи, заставив снова опустить голову на подушку.
Когда сын уснул, она вышла из спальни и тихо прикрыла дверь. Мужа она нашла в дальней комнате. Стальные обои с серебром, строгий стол, огромное мягкое кресло на колесиках и жалюзи с чёрно-белым рисунком орла в полете. Александр Михайлович стоял возле маленьких деревянных скамеечек, составленных друг на друга у двери.
-Мне нравилась Ленкина мастерская. Зря он ее так быстро переделал.
-А зачем она ему?
-А зачем ему вот это все? - он обвел взглядом комнату.
Из спальни снова послышались стоны. Аида Ахметовна поспешила к сыну. Она положила руку ему на лоб и погладила по волосам. Он улыбнулся во сне, увидев Лену среди толпы людей. Она улыбалась ему. Одно мгновение и она рядом. Он прижал женщину к себе за талию. Видение было слишком реалистичным. Он ощущал тепло ее тела и даже фактуру грубой ткани под рукой ее простого, но очаровательного темно-синего платья. Насупив густые брови, на них со злостью взирал Волков. Разбитый глаз начал пульсировать от боли, окончательно развеивая сон.