Конечно, любому русскому эмигранту начала XX века было ясно, что Марокко — это не Франция, а Танжер — не Париж. Но чем-то эта африканская страна привлекала к себе людей, причем иногда туда ехали даже охотнее, думая, что там будет легче освоиться.
И, действительно, Марокко среди русских эмигрантов (особенно после экономического кризиса 30-х годов) считалось хорошей страной, ведь там можно было найти работу: требовались образованные люди для работы на стройках (почти все порты Марокко построены при участии русских), а, например, в городе Хурибги можно было пойти работать на фосфатный рудник, но при наличии технического образования. Востребованы были и военные навыки:
«Русские военные служили в том числе и в султанской армии. Сохранились воспоминания русского журналиста, который своими глазами видел странную картину: по улицам Касабланки марширует рота султанской армии и поёт русскую строевую песню. Оказалось, что офицер у этих солдат был русским».
Одним словом: жить можно, хоть и трудно. И община действительно жила, около Рабата даже появилось поселение Устиновка, принадлежащее бывшему русскому подданному — Морису Дезире. Правда, этот пример скорее экзотика, более правильно будет обратить внимание на то, что практически везде, где селились русские появлялись, хотя часто и временные, но церкви. Причем это очень важный момент, так как церковь, даже для совсем светских эмигрантов, становилась центром культурного притяжения, являясь символом достоинства и преодоления трудностей: ведь как бы то ни было эмигранты смогли собрать деньги на ее строительство и функционирование, а это уже весьма важный психологический аспект. Кстати, при одной из них был организован духовный хор, в котором с удовольствием пели и французы, коллектив с большим успехом выступал по всему Марокко.
На сегодняшний день в Марокко действует две церкви: церковь Воскресения Христова в Рабате и Успенская церковь в Касабланке. Интересно, что первая из них находится под юрисдикцией РПЦ (МП), а вторая — РПЦЗ (зарубежная РПЦ, если кто не знает). И это очень интересная история, наполненная духом времени!
А дело в том, что после Великой отечественной войны среди русских эмигрантов наблюдался очень большой подъем патриотизма и стремление вернуться на Родину. Эти чаяния разделял тогдашний архимандрит Варсанофий, который не только "принял" советское гражданство, но и решил перейти под юрисдикцию Московского патриархата. Однако, большая часть эмигрантов все же не хотела ходить в «советский приход», опасаясь того, что он станет точкой влияния СССР. Поэтому вскоре община Марокко разделилась на два лагеря, а их жарким спорам положил конец отъезд большой части эмиграции после признания Марокко страны Советов (русские боялись возможности депортации).
К сожалению, такой поворот событий привел к запустению и разрушению почти всех церковных построек. Даже эти два храма собирались закрыть, однако новая волна эмиграции, но уже из новой России, заставила поменять эти планы.
Тем не менее, политические неурядицы продолжаются с церквями и сейчас, иногда совсем печальные: Успенский храм по фальшивым документам был продан бывшем священником под слом. Сложно сказать, что им двигало, возможно жажда мести за лишение сана по обвинению в уходе в раскол. Но судьба Успенской церкви буквально висела на волоске, и только прямое вмешательство властей Марокко и России спасли церковь.
На последней фотографии часть русской эскадры, пришедшей из Крыма в Бизерте, где французские власти выделили ей стоянку. Именно на этих кораблях прибыли первые русские эмигранты. Корабли к 1924 году по решению французских властей были распилены или переданы итальянским, мальтийским и французским судовладельцам.
Автор - Антон Казаков
