В 42 года она не побоялась круто изменить свою жизнь и отправилась за любимым в чужую страну – без языка и без перспектив. Но любовь оказалась хорошим стартовым капиталом: в результате у нее все получилось. Экс-рижанка Ася Ермолаева, ныне мадам Шесноков, дипломированный французский психолог и психоаналитик, рассказала «Лилит» свою историю.
…Сегодня в Аркашоне красивый день.
Океан, дождь, небо всех оттенков голубого и синего… Чудны дела твои, Господи. Я родилась 55 лет назад в холодном Иркутске, а сейчас сижу на красивой террасе у Атлантического океана. Передо мной проплывает белый корабль. Мы с Колей в отпуске. Дождь, кофе с круассанами, океан шумит. А мне вспоминается.
В детстве я не сомневалась, что проживу свою жизнь без помарок, на твердую пятерку. Я же хорошая, добрая девочка, меня все любят – и я всех люблю. Но без помарок не обошлось. Как только я окончила школу почти на отлично, началась моя жизнь двоечницы по многим предметам жизни.
Когда в детских мечтах ты представляешь свою взрослую жизнь, ты ведь не планируешь ошибок, не думаешь о провалах, о той боли, которая встретится тебе на пути и которую ты сама причинишь другим людям. Оглядываясь назад, ты думаешь, что многое произошло по воле случая. Хотя на самом деле причина этого – именно ты.
А может, так получается потому, что нас ориентировали на «вперед, смелей и выше», борись за свое счастье, будь лучшей версией себя – и прочие варианты непрерывного движения к звездам. И не дали никаких строгих запретов, которые после, пытаясь осмыслить болезненный опыт, я прочла как десять заповедей добра.
С такими мыслями я сегодня перелистываю события прошлого и многому нахожу объяснения.
Первые четыре года моей жизни были абсолютной безмятежностью.
Я росла счастливым ребенком, которому разрешали все, что не опасно для здоровья. Родители были студентами, и я жила у бабушки с дедушкой в маленьком городке Зима Иркутской области. Меня любили и баловали. А потом за мной приехал папа и мы переехали жить в Витебск, где он служил. Началась совсем другая жизнь, по папиному сценарию.
В десять лет я прочла «Капитанскую дочку», в четырнадцать цитировала Петрарку и сонеты Шекспира в переводе Маршака. Папа решил воспитать из нас с младшей сестрой идеальных личностей. Он был талантливым, по-мужски харизматичным, писал стихи, прекрасно рисовал и пристрастил нас к фотографии. Женщины в него влюблялись. Я его тоже обожала – и всю жизнь чувствовала груз ответственности: раз он так много от меня ждет, я должна стараться лучше. Каждая моя ошибка его расстраивала: «Ты плохо старалась, – вздыхал он. – Ты можешь лучше».
Позже, размышляя над прошлым, я пришла к выводу, что вся моя жизнь лет до тридцати пяти – это история отношений с отцом, которая повлияла на мои отношения с мужчинами. Я была заложницей постоянного чувства вины перед папой за то, что не оправдываю его надежд. И в отношениях с мужчинами я очень старалась быть хорошей девочкой, искала «папу», который будет наконец доволен мной и тем, что я делаю.
Папа закончил военную карьеру полковником авиации в сорок один год. Он умер рано, в пятьдесят пять…
Первая любовь и рухнувший мир
В детстве я сменила много школ, мы непрерывно переезжали: после Белоруссии в Казахстан, потом в Германию. Там прошло мое самое прекрасное школьное время: я училась в классе, где было всего десять детей, занималась танцами, пением и языками. Мы даже выступали в берлинском Дворце республики перед главой страны Эриком Хонеккером.
В Германии я встретила свою первую любовь. В меня постоянно влюблялись разные хулиганы. Но как-то ко мне подошел приличный мальчик Коля Чесноков, который учился классом младше, и предложил пойти погулять. Это было дерзко и неожиданно. Коля отличался от всех – спокойный, молчаливый, с длинными волнистыми волосами. От него вкусно пахло. Я почему-то согласилась, и мы начали гулять вместе.
Вспоминаю, как мы шли по липовой аллее. Он высокий, я маленькая. Мы тихонько разговаривали, и вдруг он осторожно взял меня за руку. Это было незабываемое ощущение: столько в нем было доверия и нежности, мы шли, боясь пошевелиться, не разнимая рук. Потом он меня поцеловал, и мы решили быть вместе. Навсегда.
Когда мне исполнилось пятнадцать, папу перевели в Ригу. Коля помогал собирать вещи, мы оба плакали. Целый год каждый день от него приходило по письму. А потом вдруг перестали. Кто-то мне сообщил, что его видели с другой девочкой, и я поверила. Когда через некоторое время от него снова пришло письмо, я, не распечатывая, положила его в другой конверт и отправила обратно. И последующие письма тоже не читала – я же была максималистка. На самом деле у паузы в переписке была уважительная причина, но меня уже это не интересовало. Я считала, что меня предали, мой мир на время рухнул. Колин, как потом выяснилось, тоже.
Но на этом наша история не закончилась. Коля выбрал поступать в рижский вуз, потому что в этом городе жила я. По иронии судьбы в день, когда он приехал с мамой в Ригу, мы с ним столкнулись на вокзале – я ждала электричку на том же перроне. Коля бросил маму с чемоданами и побежал ко мне. «Отойди от меня, пожалуйста», – строго сказала я ему. Он смиренно отошел. И не подходил почти тридцать лет…
Продолжение здесь⤵️
Подпишись на наш канал!
Записала Рита Трошкина (с) "Лилит" * Фото из личного архива героини
