В рассказах Чехова постоянно встречается странное сравнение — «как сорок тысяч братьев»!
«Нализался как сорок тысяч братьев», «глуп как сорок тысяч братьев», «нелеп как сорок тысяч нелепых братьев» — это всё из Чехова. В «Драме на охоте» даже так — «эффектен как сорок тысяч шаферов взятых вместе».
Что это? Это цитата из «Гамлета» в переводе Полевого (1837):
Но я любил ее, как сорок тысяч братьев
Любить не могутъ!
Акт V, Сцена 1.
Причем в оригинале никакого «как» нет. Смотрите:
I lov'd Ophelia.
Forty thousand brothers
Could not with all their quantity of love
Make up my sum.
И собственно в других переводах на русский «как сорок тысяч братьев» тоже нет. У Лозинского: «Ее любил я; сорок тысяч братьев//Всем множество своей любви со мною//Не уравнялись бы». У Пастернака: «Я любил//Офелию, и сорок тысяч братьев//И вся любовь их — не чета моей».
Но это уже век двадцатый, а в конце девятнадцатого века «как сорок тысяч братьев» стало в России вполне себе самостоятельным мемом.
В «Обрыве» Гончарова: «А я все люблю, и как люблю! Не как «сорок тысяч братьев», — мало отпустил Шекспир, — а как все люди вместе». В «Лесе» Островского («...люблю ее, как сорок тысяч братьев любить не могут»). В «Чертовых куклах» Лескова («Храбр... и глуп, как сто тысяч братьев»). Даже у молодого Бунина в рассказе («Я голоден, как сорок тысяч братьев Фридрихов»).
Но почему всё же сорок тысяч? Не тридцать, не пятьдесят?
Число «сорок» » в иудейской и христианской традиции имело значение кроме буквального — «неопределенно большое число». Плюс оно всегда означало испытание: сорок дней длится пост, сорок лет ходили евреи по пустыни, сорок дней и ночей постился Иисус и так далее.
Это не значит буквально «сорок календарных лет» или «сорок суток». Поэтому сорок тысяч — это даже не тьма тьмущая (русский вариант «очень большого числа»), а что-то вроде «испытующе много». Гамлет говорил об этом.
Подписывайтесь на канал — недавно я рассказывал про мастер-класс по «переобуванию» на ходу от Тютчева (во время Крымской войны).