Памяти школьного друга.
Строго говоря, это была не курилка. Добротный дом из сосновых брёвен построили на въезде в колхозный гараж как проходную и место для планерок. Внутри – небольшая печка, самодельные струганные стол и скамейки. Просто и бесхитростно. С годами скамейки одеждой механизаторов отполировались под морёный дуб, а в воздухе даже пустого помещения не выветривался кисловатый "букет". Чувствительный запаховед, он же флейворист задохнулся бы в такой атмосфере в секунду. А более стойкий и опытный обнаружил бы в этой смеси запахи махорки, папирос и прочего дешевого курева; ароматы бензина, солярки и мазута, ну и, конечно, тончайшие нотки неизбывного перегара…
В то раннее зимнее утро курилка, как обычно, была полна дыма и механизаторов – шёл утренний развод. Вёл его главный агроном, единственный некурящий, но привыкший ко всему, в том числе и к самым неожиданным требованиям коллектива. В тот раз, ссылаясь на крепкий мороз, шофёры-механизаторы дружно рекомендовали выдать «суточные» для сугрева, иначе «можно околеть» на таком дубняке! Как-то приходилось разруливать и такое… У молодого механика Виктора была другая проблема: он сидел рядом с трактористом и объяснял ему, что ничего сложного в задании – привезти сено - нет, а тот упирался:
- Не поеду я один! За реку – первый раз, какую скирду забирать – понятия не имею… Поехали вместе!
Так они вдвоем на гусеничном тракторе, с тракторными санями, это крепкая такая конструкция из могучих бревен, отправились в заречные луга колхоза. Как ни переживал тракторист, основная часть дела прошла без проблем: переехали Оку, загрузили скирду. А вот на обратном пути…
«Берег был уже совсем близко, сейчас выползем. Чего там еще показалось этому нервному трактористу? Лучше бы уж вмазал с утра, как остальные – и от морозу, и для храбрости. А он крутит и крутит головой назад – кажется ему, что скирда наклонилась. Да куда она денется, как влитая сидит! Нет, переживает. Трактор и сполз со своих следов, пока беспокойный опять через немытое заднее стекло во что-то вглядывался. Я только заворчал ему «за рычагами следи!», он – лёд – и затрещал под нами.
Ухнули вниз сразу, такая махина – гусеничный трактор! И забортная вода свое дело знала: раз – и кабина полна. Тракторист первый сообразил, что стало неуютно и надо драпать – открыл двёрку и исчез куда-то в зеленой воде. Холод через фуфайку и штаны пока ещё не пугал, лицо и руки лишь обожгло. Жму ручку двери – не открывается! Жму, дергаю – не открывается! Вот рaзгильдяи, за техникой не ухаживают. Но я же вроде нормально садился, и на лугах выходил – там не заедала. Холод пока еще не мешал, а вот воздуху уже не хватало… всё, что ли? Так глупо…
И тут обозвал себя дурakoм: у тракториста двёрка-то открыта! Перебрался на его сторону, фуфайка еще за рычаг зацепилась карманом – дёрнул. Выплыл из кабины, оттолкнулся – и вверх.
Всплыл! Плечом треснулся о край льда, перед глазами – мокрые керзачи тракториста блестят. Тот стоит и орёт «Витя! Витя!». Увидел меня, ухватился, помог выбраться на лед.
И – побежали. До ближайшей деревни километра три было. Нет, сначала-то мысль была – забежать в домик перевозчиков. Он рядом. Печку растопить, обсушиться… Только это вам не зимний домик в тайге: замок, поди, пудовый висит, попробуй, сбей его. И внутри… разве что пустые бутылки. Вариант один – к людям, в тепло. Вначале еще и переговаривались, а дальше-больше совсем тяжко стало – ну, не хватало тепла тела, чтоб хоть какая-то прослойка от холода была – мороз своё дело делал и подбирался ко всему сразу… Так что последние шаги около крайнего дома деревни условно лишь можно было назвать бегом.
Хозяйка ахнула, увидев эти два чучела в ледяных скафандрах. Помогала стаскивать задубевшие фуфайки, сапоги. Не стесняясь и из последних сил стащили с себя всё и – слава создателям деревенских изб – залезли на натопленную русскую печку. Укрылись, сидим – и трясемся оба, не помогает жар от кирпичей. Хозяйка тем временем принесла из магазина две поллитровки: на растирку, внутрь. Какая там растирка: выдули обе – вода-водой! И тоже не помогает – мёрзнем, колотит обоих! «Скорую», что ли?» - шумит хозяйка, - «Чем вам еще помочь-то?»… Сами не знали, чего делать, и когда это состояние прекратится, но вроде начало легчать.
И тут мне стало нехорошо. Заговорил трактористу о заевшей дверной ручке, и вдруг дошло: дверь-то была по течению! Если я от двери тракториста всплыл уже к самому краю полыньи, а она метра три шириной была, то от своей двери – под лёд бы попал?! И нашли бы меня по весне где-нибудь под Муромом… Выходит, не открылась дверь – и спасла меня этим.
Так и пришлось второй день рождения себе записать»…
Дорогие мои читательницы и читатели! Ручаюсь за каждое слово своих воспоминаний. Сам комментировать люблю, и вас прошу написать комментарий. Он и лайк помогли бы совершенствованию контента. Подписчикам и желающим присоединиться к ним приятного времяпрепровождения!