Под закрытыми веками Странник видит магию. Она не останется одна никогда. Недовольная часть куда больше, чем ей кажется. И слушая отголоски снов, человек хранит зло в оковах. Пятна быстро исчезают, плавно налегая друг на друга. Вторая половина лишь дремлет и мыслит, но не игнорирует происходящее.
— Где ты, — не спрашивает, просто произносит вслух Странник.
Потому что с таким «соседом» молчать неуютно, страшно. Вдруг всё не взаправду? Неужели происходящее ложно? Звук голоса такой же, как и всегда. Не приятнее, не хуже. Обычный, привычный голос, слышимый в мыслях, извергающийся из горла благодаря связкам и по-живому уставший.
Можно ли сравнить несуществующего в реальности «хранителя» со сторонним наблюдателем? Он здесь. Просто есть. И всё равно невольно участвует. Что ни спроси, ответ не получишь, но знаешь, что глубоко внутри что-то ядовитое едко ухмыляется.
Хищные клыки режут пустоту, не стремясь впиться в душу, и клацают, служа напоминанием. Не абсолютно злой, не знающий добра, продолжает поглощать мир и ждёт своего дебюта. Оттого и накатывает временами грусть, да только обычно им обоим всё равно. Внутри всегда есть сны, а снаружи и проблемно, и людно.
— У меня здесь даже нет биологических родителей, — то ли жалуется, то ли хвастается девчонка своему сводному брату. — Я создана как вещь. Алхимия — штука сомнительная.
— Ты не предмет. И живая, к тому же. Прочее не важно, — бурчит Ёлка с обидой в голосе. — Да и не всегда наличие родителей имеет значение.
— Хорошо, что у нас есть тётушка, верно? — Странник улыбается умело, не осознавая, насколько искренно.
— Конечно, — без раздумий соглашается паренёк.
Потерянных детей не всегда находят. Им повезло, что их не оставили, а подбросили. Пусть и ведьме, но доброй и заботливой. Людей разделяют и сводят с другими, чтобы слить в единое общество. Отрывают плоть от крови и раскидывают по свету. Страннику смутно понятны замыслы вселенной, но участвовать в них не хочется.
У Ёлки где-то есть брат. Родной, незнакомый, один-единственный, отнятый. Было ли дело в безответственных родителях, в благоволящих обстоятельствах или злом умысле судьбы, он не знал. Зато Страннику известно. Она ведь знает историю. Прочитала всё, что Звёздочка напечатала. А теперь окунулась в этот мир сама, чтоб подтвердить всё и вернуть Путешественницу в комнату-коробку с красивым содержанием.
«Хорошо, что есть тётушка,» — иногда ни с того ни с сего всплывает в голове Ёлки, и он спешит напомнить об их счастье Страннику. Ведьма Барахольщица не ругает их за сломанные вещи. Она вообще редко бывает не в духе. Чтоб увидеть её в дурном настроении нужно ещё постараться, а дети даже не пытаются. Кроме Акары, Ёлки и Странника в Дильмуне одни только старожилы. Если на кого-то из троицы и злятся, то гнев улетучивается через пару минут.
Пожилые жители деревни всегда с подозрением относятся к приезжим торговцам и путешественникам и по возможности гонят молодёжь в чей-нибудь домишко, занимая их домино или лото. Чужакам веры нет — деревенский менталитет. И правы были старожилы, когда прятали молодых. Их ведьма — не совсем добрая и не злая, а та, что прибыла со стороны пропитанных кровью земель, спрятала лицо и не с кем не говорила, держа путь напрямую к лекарю. Ёлка спрятал Странника от незваной гостьи в подвале, поручив отсортировывать лепестки от листьев, а Барахольщица прогнала бывшую «коллегу», услышав причину появления той.
На следующее утро Акара пропал. Ёлка расстроился и даже порывался искать того в лесу. Духи шептались среди деревьев и говорили ему, как и просила Ведьма Барахольщица, о своём неведении. Странник ни о чём не подозревала, о недавнем посещении злой колдуньи не знала и сделала вывод, что Акара просто сбежал. Ёлка обиделся. Она не понимает — значит, не сможет помочь так, как надо. Голубоватый кулон слишком блеклый — значит, просить рисковать собой бесчеловечно и опасно. Тётушка попросила его присматривать за маленькой девочкой хотя бы до того момента, как подаренный им кристалл станет ярким словно падшая звезда.
Ёлка даёт слово Ведьме, что убегает на целый день не на поиски пропавшего друга. Он идёт через чащу, слушая послеобеденные песнопения лесных духов, которые ведут его к заросшей опушке. Из примечательного здесь только старый колодец. В нём даже воды нет — на дне золотые монетки с неосязаемой загадкой на каждой и холодная земля, пожирающая кислород. Блёклый Шут бродит поблизости, раз в месяц прыгая вниз, чтоб выбрать себе занятие на досуге.
Ёлка шарит в кармане рукой, выбрасывает красивый камень за спину и сжимает покрепче высеченный из металла круг. Когда бросаешь монетку в колодец и загадываешь желание, нужно соблюсти ряд условий, иначе это просто бросание денег в колодец. Желание должно быть искренним. Нельзя просить невозможного. Можно загадать только что-то одно. Нужно чётко и ясно произнести желание и бросить монетку.
Едва раздаётся тихий звон, из-за деревьев появляется Блёклый Шут. Даже не под тенью деревьев он весь словно выцветший, грязно-белый. Этот высокий Шут похож больше на арлекина, чем на главаря придворных развлечений. Живёт в трижды проклятом колодце и изредка вылезает в мир за пределами леса исполнить желания да истратить немногочисленные монеты.
— Предостережения королевы кидают по любым причинам: банку с верхней полки достать или огород прополоть, — глаголет Шут, присев на не обвалившемся краю колодца и закинув одну ногу на другую, — но помогать выиграть в прятки?! Возмутительно! Непростительно! Какая у меня, по-твоему, репутация после этого станет? Ко мне перестанут приходить! Тебе надо…
— Акара не прячется! — перебил «клоуна-путешественника» Ёлка. — Его украла злая ведьма!
— Оу, — Шут прикрыл рукой вечную улыбку. — Та самая ведьма?
— Я вообще думал, что кроме тётушки ведьм больше нет, — нахмурившись, пробубнил парень. — Сказки, страшилки для послушания…
— Та ведьма, которая собиралась избавиться от Странника, как от неудавшегося эксперимента. Её сын попросил меня спасти малютку. И где я в итоге оказался? Живу в проклятом колодце! Здесь даже отопления нет — знаешь, как зимой холодно? — обняв себя за плечи и покачиваясь из стороны в сторону, пожаловался на жизнь слушателю.
— Ты даже не чувствуешь холод! — разозлился Ёлка и пожалел, что кинул красивый камень в лес, а не приберёг для лица недобросовестного рассказчика.
— Это эмоциональное! Я, видишь ли, эмпат. Так что, когда другим грустно из-за морозов, меня также охватывает печаль, — Шут указал на нарисованную на щеке слезу. — Что же касается твоих обид… «Найди Акару»… Пф, какие глупые мечты! Место всё то же. Возвращаться не стану, но карту нарисую. Скажи-ка мне лучше вот что: какой курс у золотых монет? Сейчас ведь чеканят сплавы, а старые принимают? Или только коллекционерам, м?
Ёлка еле сдерживается, чтоб не закатить глаза. Недолюбливает он Блёклого Шута. Не сказать, что всё плохо с тех пор, как он притащил Ведьме Барахольщице запеленатого новорождённого Странника, но всё как будто не так как раз с того момента. Чувствует, что жизнь пошла не по тому пути, что всё должно было быть иначе, что Акара не исчез бы.
— Свои каракули можешь почтой отправить, — бросает парень и быстро уходит, игнорируя возмущённое аханье трикстера и его же драматическое «никто не ценит мои таланты».
Сутки спустя лесные духи передают насмешливую просьбу прийти и забрать. Кстати, интересный факт — для Странника правила другие. Если попросит что-то, Блёклый Шут исполнит всё и без монет. Местные лесные духи доброжелательны ко всем и ответят всегда, а к ней ещё и настороженны, поэтому принимают предпочтительно ночью. Ёлка понимает, почему Странник — другая. Никто не говорит, но они понимают, что этот ребёнок — взрослый. И не меняют отношения. И ничего не говорят, потому что давным-давно искусственных существ, как она, истребили.
Карта лежит на не обвалившемся краю колодца. Бумажка придавлена красивым камнем. Ёлка хмыкает, забирает обе вещи и уходит. Над ним попросту поиздевались. Ёлка тяжело вздыхает, когда лесные духи рассказывают ему правду, но злиться не может, точно не на них. Блёклый Шут гостит у Странника и ест лимоны с сахаром. Он успеет уйти до возвращения так называемого клиента, а пока можно послушать очередную драму маленькой подруги.
— У меня нет места в этом мире, — Странник убеждает себя, потому что соврать другим проще. — Я всего лишь фактор, чтобы другие нашли своё.
Трикстер смеётся так, словно услышал лучшую шутку года. Нет, ей ещё далеко до правителя драматического театра. Наверное, никогда не дойдёт. Вырастет. Девочка говорит о правилах людей, как о ветвях системы вселенной, сочиняет возможные плачевные исходы и не догадывается о том, что некоторые действительно угадала. Шут ерошит ей волосы на макушке и подсказывает, какими мыслями поделиться с другими, хотя бы просто для реакции. А ещё просит забыть все их разговоры, если она не собирается возвращать его на законную — Дитя Междумирья тоже придумывает правила — должность, и имитирует сердечный приступ. И так до самого прихода Ёлки. И тогда Шут испаряется.
У Странника было чёткое убеждение насчёт построения принципов. Чтобы вырасти как личность и не предавать себя, нужна конкретика. Всего парочка вещей, которые ты осознанно решаешь не делать никогда в жизни, потому что знаешь, что оно тебе не нужно, и чувствуешь, что соблазна не возникнет ни разу. Для русоволосой девчонки существовал ряд мест, куда она не собирается ходить чисто принципиально. Например, чердак.
— Ещё я никогда не отправлюсь в открытый океан, не полезу в Твердыню Тишины и не стану добираться до дна Бездны, — следуя совету Шута о беседах, делится Странник.
— Ха, — Ёлка резко выдыхает от неожиданной убеждённости и фыркает. — Ты же в рамках сидишь. Это глупо и не-ло-гич-но. А если вопрос жизни и смерти? Если это важно?
— Нет, такого не случится. Я знаю, — кивает уверенно, словно взаправду знает.
Год спустя ничего не меняется. Ёлка побоялся исправлять что-то. Страшно рисковать. У него есть тётушка, что-то вроде сестры, друзья по переписке, надоедливый — к несчастью, знакомый — трикстер, лесные духи и целая деревня добродушных стариков. Пытаться найти Акару правильно. Ёлка знает, что провалится по пути. Понимает, что слаб, но не хочет становиться сильнее, чтоб ничего не потерять.
— Эй, вечнозелёное, рассказать тебе сказку? — Странник с детства чиркает заметки об истории мира, который должен был быть без непредусмотренного вмешательства.
— Давай, — соглашается Ёлка, откладывая ножик и наполовину вырезанную фигурку совы. Он слышал, у одного из Кровавого Рода есть сова. У него самого питомец более приземлённый: бегает за мелкой дичью и иногда хлещет Странника по ногам рептильным хвостом.
— С давних пор существует мир людей. В далёкие ныне года он был сер и скучен, так что люди стали находить отраду в мире снов, не подозревая, что мир снов тоже искал чёрно-белые краски, чтобы не утонуть в разнообразии неоднозначного… — Странник не расскажет историю полностью, чему-то вроде брата знать всё необязательно.
Всё началось очень давно. Одному старому человеку удалось пробраться в этот мир не только душой, но и собственным телом. Сейчас у него все силы уходят на дыхание. Спёртый воздух в своеобразной темнице продолжает мучить его. Был ли он молодым, когда ступил на неизведанные людьми земли? Сейчас он стар. Его разум ясен как никогда, а воля сломлена. Жизнь скованна ветвями багрового древа. Говорят, люди меняют историю. Выходки этого человека должны были её сохранить. Не вышло. Ведьма придёт забрать частичку души, чтоб обратить в нужную магию и наделить ей нового слугу.
Странника не должно было существовать. Иногда люди ошибаются. А случаи, когда они творят проблемы намеренно, всё учащаются. К чему стремится человечество? Сохранить и преобразить, разделить и сшить, уничтожить и изучить. Быть человеком перестаёт иметь смысл вместе со словом «норма».
Её закинуло в чужой мир специально. Она согласилась, потому что награда казалась великой и более чем оправданной. Отказалась от претензий и с улыбкой поставила подписи на внимательно прочитанных документах. Она была молодой и глупой и меняться не собиралась.
Двадцать лет спустя в другой жизни она вновь молодая и всё ещё глупая. В прошлом остался действующий контракт, награду за исполнение которого она получит в будущем за деяния в настоящем.
Странник нагло вытесняет иную ипостась и кричит до срыва связок, чтобы не слышать в голове как будто свой голос. Мёртвый Цвет просто издевается, как и задумано историей. Ехидный и терпеливый призрак того, кто человеком никогда быть не может.
Может, отражения и существуют параллельно, но только в случаях избранных. Когда ты фальшивка, пробравшаяся слишком далеко, голос вины, совести или оригинала будет эхом отдаваться в черепной коробке и заканчивать предложения мысленно. Он будет сводить с ума, заставляя уверовать: ты собой вовсе не являешься.
«Ты беспомощная. Освободи моё место, раз ничего делать не собираешься».
— Я ничего не буду делать потому, что я слабый человек. И меняться не собираюсь, — Странник не питает любви к зеркалам, поэтому просто закрывает глаза и говорит во тьму. — Займёшь моё место, когда история скажет нам погибнуть. Я уйду, а ты останешься.
«Я запомнил твои слова… Пожалуй, несколько лет спячки мне не повредит».
Странник высчитывает все предыдущие года и ведёт заметки. Ей нужно запомнить многое об этой жизни. Противно даже думать о том, каким будет итоговый отчёт, когда она вернётся к прежней жизни. Отвыкла, передумала, засомневалась и сожгла пожелтевшие стопки вместе с сухой тростью. Ей не нужно ничего менять. Она не обязана никого спасать. Однако время не щадит, и душа изнывает от бездействия. Хочется взвалить на собственные плечи ответственность за что-нибудь по-настоящему особенное или сбежать от себя так далеко, что не останется ничего. А сомнения продолжают перетягивать друг друга и разрывать мысли на клочки.