Олега забрала скорая помощь. Потрясение от услышанного в буквальном смысле подкосило парня. Чтобы поставить его на ноги, потребовалось три месяца, Провалялся он в неврологии всё лето.
Сообщили родителям, они сразу же приехали, но он не захотел их видеть. Мать плакала, отец хмурился, даже с младшим братишкой Олег общаться не стал. Все попытки родителей поговорить, или как- то оправдаться перед сыном не увенчались успехом. Даже парой слов не удалось перекинуться с обиженным подростком.
Не лучшим образом чувствовала себя и бабушка. Её Олег тоже к себе не подпускал. Правда она все-таки проходила к нему в палату, садилась около внука, пыталась его разговорить, просила у него прощения, плакала, он же молча смотрел в потолок - и ни звука.
Бабушка почём зря кляла себя и только себя считала виноватой в случившемся. – Олежка, ну прости ты меня Христа ради – плакала она – И кто меня за язык дергал! Не подумала я, дура старая, что ты можешь услышать. Что ж делать то теперь? Как мы теперь жить все будем? Прости нас, Ты же все равно нам родной, мы тебя любим все, И мамка, и папка, и Ваня. Ну прости!
Но не зря говорят, что дети – народ жестокий. Прошла неделя, прежде чем внук снял опалу с бабушки.
На радостях, и почувствовав себя прощенной, бабуля просто на крыльях летала, и поэтому даже не заметила, насколько изменился её внук. Взгляд подростка стал жестким, Ироническая ухмылка теперь почти всегда блуждала на его лице, разговаривал резкими отрывистыми фразами.
Время – лучший доктор. Олег приходил в себя, его психика постепенно приходила в норму, но вот ноги его не слушались. Однако прогнозы врачи давали утешительные, для полного восстановления требовалось время и после лечения еще длительная реабилитация.
На внеочередном семейном совете, когда родители снова приехали в город, было решено, что Олег остается жить у бабушки в Челябинске, тем более, что он наотрез отказывался возвращаться к родителям. Да и лечение и реабилитация более доступны в областном городе.
К началу учебного года Олег почти полностью восстановился. Он уже достаточно крепко стоял на ногах, правда, бегать ему не разрешали, он пока и сам не очень стремился. Но, тем не менее, постепенно пришел в норму, и жизнь пошла по прежнему руслу. Вот только он сам уже не был прежним.
Самое страшное - он вычеркнул из жизни прежнюю семью. Решил, что ни матери, ни отца у него отныне нет, и с тех самых пор дома не был ни разу. Лариса с Павлом наоборот, чувствуя себя виноватыми, пытались как могли, наладить отношения с сыном, Стали чаще приезжать в город, покупали подарки, пытались интересоваться его жизнью, что раньше делали очень редко. Но было уже поздно – Олег на контакт не шел.
Только бабушку он признавал, но и с ней отношения стали другими. И та скорее всего, все видела и понимала, но делала вид, что все по -прежнему.
Олег закончил школу в Челябинске получив аттестат о среднем образовании, в которой среди троек гордо красовалась одна единственная четверка по физкультуре. Благодаря которой его и взяли служить, да еще на флот на целых три года.
Он уходил с твердым намерением никогда больше не возвращаться в родные места и бабушку свою тоже оставлял, не сожалея. Даже спустя пять лет после перенесенного потрясения он не нашел в себе сил простить.
Почему от ребенка, который попадает в замещенную семью, скрывают информацию о его настоящих родителях? Причем на законных основаниях! Как правило, родители подписывают документы, в которых оговариваются условия по сохранению тайны усыновления. В 90% случаев правда выплывает на белый свет и может сыграть злую шутку, как в случае с Олегом. А ведь этого могло не случиться, знай он о себе все с самого начала.
Только вот случилось все так, как случилось.
Дорогие читатели! Это не придуманная история, а история, которая произошла с моими хорошими знакомыми в далекие 80 е ( имена, конечно, вымышленные.)
Я знаю не один случай, где не следовало от детей скрывать их истории.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ.