Когда для смертного умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
Тема
Стихотворение про совесть, про сознание и горькое бремя осознанности, которая пришла слишком поздно.
Оно создано 19 мая 1828 года в Петербурге. Часто его называют мрачным или связывают с памятью о декабристах... По мне, оно не мрачное, и я, конечно, не пушкинист (я не волшебник, я только учусь), но не вижу в нем ничего о декабристах... Наоборот, мне кажется, оно очень личное, про себя. Лишь про себя самого. Про мучительный, да, но свет совести и сознания, который проливается на темное прошлое. А это уже не мрак. Произведение о том, что воспоминания порой бывают тяжелыми, но имеет смысл все равно смотреть им прямо в глаза и не отворачиваться от своего прошлого, от самого себя, как бы неприятно ни было это осознание.
Характер лирического героя
Как хорошо сказал кто-то - кажется, Жванецкий, - совесть чиста и спокойна лишь у того, у кого плохая память. Или, добавлю от себя, - не все хорошо с осознанностью. Вот так и здесь, если у человека совесть работающая, то она по определению редко бывает спокойной. Если сознание есть, то оно будет беспокоить, будет четко указывать, что сделано не по-божески.... Потому что такой человек помнит (да просто осознает вообще) то, что другой человек (не такой совестливый) забыл бы и о чем не думал бы совсем, или даже не осознал бы это как что-то плохое.
От сознания требуется большая смелость и полное отсутствие снисхождения к себе, чтобы окунуть свой взор в созерцание собственных ошибок, недостатков, проступков, прегрешений. Не все люди на это способны. Способно явное меньшинство. Мы, люди, слишком падки на самолюбование и уж слишком нам неприятно малейшее наше личное внимание к нашим недостаткам. Мы его стараемся избегать. Мы же хотим спокойно спать, спокойно жить...
Художественные средства
1. Контраст
В этом стихотворении поэт сначала создает картину контраста между простым смертным, который ночью получает сон как "дневных трудов награду", и собой, который, как проклятый, страдает и не может успокоиться. Словно преступник, он не заслуживает награды, надлежащей нормальным людям. Все спят, а для него "влачатся часы томительного бденья".
2. Динамика эмоции.
Несомненно, присутствует градация - постепенное усиление эмоционального накала. Начинаем с образа сонного Петербурга - переходим к угрызениям - и заканчиваем страстным, отчаянным:
И с отвращением читая жизнь мою, Я трепещу и проклинаю,
Есть в этом стихотворении еще и другая интересная динамика.
Это перетекание мрака в свою противоположность - в свет ( в самом конце).
Поэт не может уснуть. Однако - бдение это живительно. И поэт ни за что не хочет от него отказаться, ведь оно и приносит те самые творческие плоды - "Но строк печальных не смываю". Так незаметно горечь воспоминаний и страдание от бессонницы перетекает в свет принятия и творческой переработки всего, что мучит душу. Поэт не получил награду в виде сна, но он обрел иную награду - награду творением, вдохновением, созиданием прекрасного.