Сегодня представляю вашему вниманию историю читательницы моего канала Елены. Она совершенно не скрывает себя, своего имени, даже поделилась своими фото, в основном из поездок, потому что путешествия - сбывшаяся мечта Елены.
Меня зовут Елена, мне 30 лет. Я из Владивостока. Сейчас я довольна своей жизнью: я преподаю английский и работаю переводчиком, у меня прекрасные друзья, я много путешествую, бывала в Европе, даже в Гонолулу. Я приняла себя со всеми своими достоинствами и недостатками. Но так было не всегда. Мои школьные годы я называю: «10 лет заключения без права на ошибку».
В раннем детстве я не была забитой или закомплексованной, более того, никто не ожидал, что на долгие годы я стану такой. Была только одна проблема, я плохо произносила шипящие. Дома это пытались исправлять, особенно бабушка по отцу. Она хотела, чтобы я была идеальной во всём, дефект речи никак не вписывался в эту картину. Мой акцент бабушку очень раздражал. Она давила на меня даже больше, чем потом одноклассники. С ними хотя бы можно было просто не общаться. А от бабушки никуда не деться. Родители целый день на работе, после школы я всегда шла к ней. Она заставляла постоянно произносить шипящие буквы. Это было похоже на дрессировку. Произношение лучше не становилось, и она кричала, что так только недоразвитые и умственно отсталые разговаривают.
Самостоятельно дефект исправить никак не удавалось, и тогда меня отвели на приём к логопеду. Тот, проведя со мной различные тесты, спросил, были ли в роду поляки. Выяснилось, что были по маминой линии. Тогда он объяснил, что исправить такое произношение невозможно, так как для данной нации характерно специфическое строение челюсти, что и создаёт такой акцент. С возрастом это стало менее заметно, но в детстве мой дефект сильно бросался в глаза.
И вот, первый класс школы № 59 во Владивостоке. В школу я очень хотела, шла с интересом. Поначалу всё было хорошо, но потом на мой дефект стали обращать внимание одноклассники. Иногда просто спрашивали: «А почему ты так говоришь?» Потом несколько мальчиков стали придумывать разные прозвища: «шепелявая», «шипелка». Я не давала себя в обиду. Обзывала их в ответ, давала сдачи. В том возрасте всё было по-детски и казалось проще. Во дворе у меня были подруги, и насчёт отношения одноклассников я вообще не заморачивалась.
Хуже стало с 8-го класса, когда у всех начался переходный возраст. Девочки уже вовсю обсуждали мальчиков. Меня это не интересовало. К тому же в классе я была самой маленькой по росту, да и лицо было каким-то детским. В 14 лет я выглядела от силы на 12. Мальчики начали активно меня задирать. Любимым развлечением было подойти ко мне и шипеть: «ПШШШШШШШ-ПШШШШ-ПШШШ». Девочки тоже стали насмехаться, что я мелкая, и парня у меня ещё не было. Когда им нужно было у меня списать, они вдруг начинали общаться без гонора, и мне казалось, что отношение ко мне поменялось. Но, получив необходимое, они снова переставали считать меня за человека.
Дальше больше. 9-й класс был просто адом. Прятали вещи, кидались бумажками, смеялись буквально над каждым шагом и словом. К доске стало выходить невыносимо, все хихикали и строили рожи, пока я отвечала.
Особенно усердствовал мальчик по имени Коля. Ни дня не было, чтобы он не сказал мне какую-нибудь гадость. Все за ним подхватывали. Считалось, что сидеть со мной за одной партой или дотронуться до моих вещей, значит, самому как-то замараться. Как же я хотела избавиться от этого Коли! Мечтала, чтобы его отчислили из школы. Но он не был хулиганом в классическом понимании, неплохо учился, уроки не прогуливал, а за обзывательства ведь не отчисляют.
Как же получилось, что я, такая смелая в раннем детстве, не могла за себя постоять? Это влияние семьи. Дома я рассказывала обо всём, но мама, человек очень мягкий и добрый, просто не знала, как на это реагировать, советовала не обращать внимание, тогда сами отстанут.
А отец был достаточно лоялен к такому поведению агрессоров, так как сам был из такой же шпаны. Он мог сказать: «А ты, можно подумать, паинька такая! Вечно дралась и ругалась с теми мальчиками, вот и неудивительно, что тебя обзывают». Помню, отец рассказывал, как они с компанией дали одной девочке в классе прозвище «Челюсть» из-за неправильного прикуса. Он считал это нормальным. И он тоже требовал от меня идеальности. Его жутко бесило, что я, например, не понимала физику и химию, не могла их вытянуть на пять, что мне не особо удавалось играть в баскетбол или волейбол. За каждую четвёрку даже за самую незначительную домашнюю работу он так меня отчитывал, словно это была двойка. Когда родители развелись, стало немного легче.
Важную роль сыграла бабушка. Она сказала, что в 14-15 лет нужно уже быть взрослой, что, если я не буду отвечать и вести себя, как мои одноклассники, то буду выглядеть солиднее, что давать сдачу — это как-то по-детски. Намного позже я поняла, что надо было плюнуть на эти установки.
Вдобавок тогда же обе мои подруги со двора переехали. Стало совсем не с кем общаться, я осталась одна.
А что учителя? Я думаю, большинство из их них просто не хотело с этим связываться, устраивать какие-либо разбирательства. Да они, наверное, и не знали, как бороться с травлей. Классная сказала, что ей нужно конкретно подловить этого Колю на каких-либо издевательствах. Ну, подловила пару раз, сказала, что так себя вести нельзя. Эффект был нулевым. К тому же для учителей я тоже была удобной. Типичная «хорошая девочка». Если я допускала ошибку, это было что-то из ряда вон выходящее. Как так? Лена? Я просто не имела права на ошибку, я обязана была всё знать, всё понимать и никак не быть замеченной ни в каких разборках.
Как-то Коля пропустил 2 недели. Как выяснилось, футбол смотрел. С этого момента всё изменилось. Вызвали его к директору, долго отчитывали. Учителя резко поменяли к нему своё отношение, стали ругать по любому поводу. Как же я радовалась в тот момент!
В 10 классе Коля ушёл. Казалось, что одноклассники начали реально взрослеть: особо ни к кому не цеплялись, каждый жил своей жизнью. Я перестала ходить в школу с отвращением и ненавидеть одноклассников. Нашла для себя увлечение — восточные танцы. Это стало первым шагом к открытости и уверенности к себе. На танцах у меня появилось много приятельниц разного возраста. Тренер стала моей хорошей подругой. До сих пор хожу к ней на тренировки. Помню, классная раздала нам опросник, чтобы мы указали дополнительные занятия вне школы. Я указала репетиторство по математике и танцы живота. После уроков она подозвала меня к себе и с большим удивлением переспросила про танцы. Я сказала, что да, записалась на занятия. Она не могла скрыть шок: «Зачем тебе это? Ведь там очень откровенные движения и костюмы». Танцы живота не вписывались в представления о «хорошей девочке».
Мои спокойные дни в школе продлились недолго. В 11 классе всё вернулось на свои места. В первую же неделю нового учебного года на меня снова посыпались насмешки. Не так, конечно, как раньше, но всё равно было очень унизительно. Не знаю, что случилось с одноклассниками за лето, но опять на меня обрушилась стигма, что для любого нормального парня встречаться со мной, значит, опуститься. Я считала дни до окончания школы. Мечтала, что я больше никогда не буду общаться с одноклассниками.
Школьная травля, конечно, наложила отпечаток на психику. Моя самооценка и уверенность в себе были надолго убиты. Я не умела давать отпор. Но я выбралась. Я не жертва. В какой-то момент я спросила себя, зачем страдать, если всё складывается хорошо. Я решила, что не буду больше «идеальной». Постаралась изменить своё поведение, перестала общаться с токсичными людьми. Это вызвало всеобщее недовольство многих, с кем я прекратила контакты, но мне было всё равно.
Долгое время о школе я старалась не вспоминать. Три года назад было десятилетие выпуска. Сначала я в магазине встретила одну одноклассницу. Она ко мне подбежала так, будто мы были хорошими друзьями. Начала расспрашивать о жизни, звала на встречу выпускников. Потом в соц. сетях ещё некоторые одноклассники пытались добавиться и звали меня на встречу. Я не пошла, но не удержалась, высказала всё, что о них думала. Они так возмущались. Забыли, видимо, как гнобили меня столько лет. Одноклассников надо уважать несмотря ни на что, говорили они.
Как-то встретила на улице одного из тех, кто меня травил. Он посмотрел на меня с такой злостью и сказал, что мне надо напомнить, какой я была раньше, а то живу, как хочу, и даже не здороваюсь. Стал вспоминать, как я «шепелявила». Я только рассмеялась в ответ, и сказала, что на них мне глубоко плевать. Надо было видеть его красное от злости лицо!
Иногда я встречаю бывших учителей на улице. Говорят, им жаль, что я не прихожу в родную школу, что я сильно изменилась. «Родную школу»? Для меня это было настоящей тюрьмой. А я, и правда, изменилась, перестала быть удобной.
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на мой канал. Здесь я пишу о детях, о школе, о травле, делюсь лайфхаками и историями из жизни.
Еще вы можете помочь каналу получить признание на премии "ТопБЛОГ". Блогеры, которые получат премию, пройдут обучение и смогут улучшить свой канал. Очень верю в вашу поддержку. Чтобы помочь мне в этом, нужно сделать 4 действия.
1. Зайти по ссылке премии "ТопБЛОГ".
2. Выбрать номинацию "ПРОвоспитание"
3. Вставить ссылку на канал: https://zen.yandex.ru/id/605c50e28c070b23ae88ed39
4. Оставить свою (или любую) почту.
Книгу "Травля: со взрослыми согласовано" можно заказать тут.