Итоги очередной "Большой Книги" (Ремизов, Кучерская, Юзефович – от бронзы к золоту) не удивили и не огорчили даже тех, кто считает решение жюри важным для развития современной литературы.
Что тут скажешь - в очередной раз проявлена ловкость и сноровка (а кто-то скажет "вкус" и "такт"). Из имеющегося в коротком списке набора слово "Вечность" все равно было не сложить - но хоть (помните анекдот?), нечто обсценно-четырехбуквенное не вышло. Получилась тоже, наверное, вечность, но какая-то мелкая. Сиюминутная. Все как положено нынче. Все призеры проверены, засвечены в премиальных листах, все книги проверены тоже, отрецензированы на все лады. Хоть, знаете, не котолюб Г.Служитель из позапрошлой БК. И не пародийный "русский Жюль Верн" А.Поляринов. И вообще: ну, дали бы не Ремизову, а Степновой, и даже (о потрясение всех основ!) Александру Пелевину (его в премиальном списке не было) - изменилось бы что-нибудь? Нет. И Бог весть, к добру это или худу.
Вот мои рецензии на всех лауреатов, опубликованные в этом году журналом "Новый берег" (спасибо редакции!). Писал, конечно, не зная об их премиальный судьбе. Хотя было очевидно, что без внимания жюри, того или этого, сии сочинения не останутся. (Короткий список - в первом комментарии, почти про все книжки оттуда я тоже писал)
Третье место «Большой книги»-2021: Виктор Ремизов. Вечная мерзлота. Владивосток, Рубеж, 2020
Как несомненный плюс отметим сам факт попадания в победители книги, изданной «далеко от Москвы». Других плюсов не очень много. Огромный роман о сталинской стройке в послевоенной Сибири (приполярная железная дорога), к сожалению, не получился именно с точки зрения эпического размаха, «широкого дыхания». Объем тут играет против автора. «Антисталинская» повестка книгу вытянуть не может — все же не 80-е.
Кстати об истории. В 60–70-х популярен был так называемый «сибирский эпический роман». «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень» А. Иванова. «Сибирь» Г. Маркова, «Судьба» П. Проскурина, «Философский камень» С. Сартакова и так далее. Традиции Толстого и Шолохова с опорой на описание природных красот и достаточно энергичное действие (ну и с прививкой западной «массовой литературой» — простые характеры, увлекательный сюжет, страсть и смерть). Народу эти романы нравились, интеллигенты над ними посмеивались, указывая (справедливо) и на вторичность, и на предсказуемость, и на идеологическую предвзятость.
С идеологией у Ремизова тоже все хорошо. А вот во всем остальном роман Ремизова тем псевдоэпосам проигрывает. Действие течет вяло, да и постоянно замирает — берет паузу на публикацию огромной подборки документов. Цитирующиеся целыми страницами источники (прямо со сносками, все солидно) отбивают всяческую охоту читать дальше. Ну да, у героев книги есть реальные прототипы, исследовательская работа проведена автором большая — но в художественном смысле книгу это крайне утяжелило. Попытка проникнуть во внутренний мир Сталина на уровне «Детей Арбата» выглядит скорее конфузом. Вот так диктатор читает газету: «„В Корее воевали вовсю, КНДР в союзе с Китаем вновь заняли Сеул. Где-то там рядом образовалась, ликовала газета, Коммунистическая партия Камбоджи! Через десять лет ее возглавит человек с именем Пол Пот…” Он отложил газету, отхлебнул остывший чай. Ему все это было уже почти неинтересно, а на планете складывались режимы, похожие на его, основанные на лжи и пропаганде, с несменяемой властью и обманутыми народами».
Ремизов попытался писать в «большом стиле», не имея «большого нарратива», который имели в виду все указанные авторы. У них это было построение социализма или путь от темного прошлого к светлому будущему, наконец, Русский (Сибирский) Путь и т. п. Здесь ничего такого нет. Даже злосчастной стройки как мегамасштабного проекта, как злого умысла Темного Владыки, как символа бессмысленности советского строя нам не показано. Есть исторически верные (даже не сомневаюсь) скучные описания. Есть публицистические высказывания автора. Есть, наконец, грустные истории страдальцев-сидельцев. Они как раз выглядят в книге наиболее живыми.
И получается, что «Мерзлота» исполнена в стиле и жанре «мещанского» романа (по своей природе мелодраматичного, сосредоточенного на мелких личностных проблемах). Плюс наваленные сверху пласты сырого, непроработанного исторического материала. Эпос не получается.
Виктор Ремизов силен в жанре «естественно-политических» повестей из колоритной жизни обитателей окраин страны. За что и был в свое время удостоен литературных наград. Попытка создать роман в стиле «как у Анатолия Иванова, но с бедными зеками и злым Сталиным» ему не удалась, возможно, просто в силу несовпадения с творческим темпераментом. У Гузель Яхиной подобный опыт получился куда лучше: она удачно скрестила дамский и исторический романы. А здесь не «большой стиль» и не «большая книга», но пухлая (почти 900 страниц!) книжка, гроза читателей.
Второе место «Большой книги»-2021: Майя Кучерская. Лесков. Прозеванный гений. М.: Молодая гвардия, 2021
Книга Майи Кучерской ближе всего к некоему биографическому канону, сложившемуся за долгие годы в особый серийный формат — «ЖЗЛ». Да, жизнь замечательных людей, данная глазами постороннего, исследователя, объективного биографа. Естественно, эта объективность всегда была несколько надуманной (потому что требовалось написать нечто именно для массового читателя, который к строго научной объективности не готов; автор, не проявляя своего «я» прямо, все равно отбирал факты и аспекты «поинтереснее»). В советское время эта «объективность» подчинялась идеологической логике, начиная уже с выбора героев.
И здесь мы уже видим расхождение с «каноном»: книга Кучерской переняла опыт современного «научпопа», который иной раз становится бестселлером именно за счет «проявленности» автора. Автор не прячется за кулисами, он ведет диалог с читателем. Он не скрывает своей увлеченности героем исследования, иногда проявляет эмоции, но не теряет при этом установки на «нон-фикшн». Не превращает своей книги в роман.
Кучерской удалось и увлечь читателя, и не скатиться в беллетристику. То есть обеспечить уровень доверия к себе именно как к «исследователю». Правда, беллетристические, выдуманные сцены в книге все же есть, и они как раз далеко не самое лучшее в ней (на что уже указывали критики). Но к чести автора, эти сцены все же отделены от основного текста. Мы понимаем, где, условно говоря, документ, а где — авторская фантазия.
Вполне простительно желание Кучерской придать Лескову некие идеологические черты, симпатичные ей самой. И поэтому в некоторых моментах — даже довольно регулярно! — автор «Некуда» предстает этаким либералом-западником. Что, конечно, для читателя несколько удивительно — и не слишком убедительно, на мой взгляд. Да, Николай Степанович был человеком принципиально «вне партий», многих антилибералов того времени он на дух не переносил, но направление его симпатий было в любом случае крайне далеко от западничества. Впрочем, на автора «Прозеванного гения» за такие «загибы» даже не сердишься, как-то понятно, что Кучерская хотела своего героя «приукрасить».. Почему бы и нет?
Видим мы здесь и общую проблему современного научпопа: фрагментарность. Авторы исходят из того, что плотного, одинаково насыщенного текста о тайнах вселенной, о генетике, о феминизме или вот о Лескове читатель не выдержит. Поэтому о чем-то они пишут более подробно, что-то пропускают. То же и в биографии Лескова: о каких-то годах и сторонах его жизни сказано очень подробно, они разобраны по неделям, а некоторые даже не упомянуты.
Отмечу легкий стиль Кучерской, так контрастирующий со словесной «византийской» вязью книг ее героя. Автор биографии предлагает несколько действительно увлекательных вариантов трактовки «Левши» и «Леди Макбет Мценского уезда» (вот уж про какую книгу рассказано с миллионом деталей! Вот уж где найдено множество «ходов» в современность — включая, конечно, феминистскую повестку). В общем, конечно, эти трактовки так и не покидают «игрового поля», и серьезно к ним относиться сложно. Но — читать забавно.
Еще один «первородный грех» любого научпопа — отсутствие системных сведений о тех, кто писал о том же раньше. Кучерская пишет так, будто не было множества томов «лесковианы», будто она первая пришла на это поле. Что, конечно, крайне далеко от истины, но, повторю еще раз, чтение облегчает и симпатию у миллениалов к Лескову вызывает.
Пользуясь случаем, посоветую другую популярную биографию Н. С. Лескова, принадлежащую Наталье Лясковской. Фрагменты из нее публикуются в журналах (например, в журнале «Алтай» в первых трех номерах 2021 г.); отдельной книгой, кажется, она не выходила. А когда выйдет — удостоится ли таких же почестей, как работа Кучерской? Что-то сомневаюсь…
Победитель «Большой книги»-2021: Леонид Юзефович. Филэллин. Роман в дневниках, письмах и мысленных разговорах героев с отсутствующими собеседниками.М., Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021.
Не все обратили внимание, что книга вышла в серии «Неисторический роман». Да и сам Юзефович и в аннотации, и в интервью осторожно отрицает принадлежность к историческому жанру – мол, вариации на тему. Это правильно. Потому хотя бы, что, будем честны, развязывает руки сочинителю. Ведь если и правда следовать за малейшими изгибами и извивами исторических хроник с соблюдением всех деталей материальной и духовной культуры описываемой эпохи, получится скучнейшая вещь. Да и то –абсолютной точности все равно не добиться, решетом современности время ловить бесполезно, историческое тем более.
Но если мы говорим лишь об игре в историю, то следует признать книгу Юзефовича самой заметной на этом поле («Редакция Елены Шубиной» держит марку!). И самой традиционной. Никаких перескоков из времени во время. Никаких нарочитых анахронизмов. Все происходит в девятнадцатом веке, ровно так описанном автором, как интеллигентный читатель его себе и представляет.
Вся книга вращается (довольно тяжело и неповоротливо) вокруг греческого вопроса, вставшего ребром в начале 20-х годов позапрошлого века. Помогать или не помогать восставшим грекам, которые и сами хороши – сплошь дети и бандиты. Менять или не менять из-за этого свою жизнь. Вообще, стоит ли журавль в небе синицы в руке…
Все эти альтернативы оказываются ложными. Терпит поражение и умирает нерешительный император Александр, отказавшийся от помощи грекам – человек симпатичный, но вялый и безвольный, прям по Пушкину "плешивый щеголь, враг труда" (впрочем, наш классик Александра симпатичным точно бы не назвал). Оказывается в стане восставших греков (самым невероятным образом) уральский правдолюбец Мосцепанов – а жизнь его как была нелепой причудой, так и осталось. Наконец, сами греки победили – да тут же и променяли победу на суету и безалаберность южной натуры. Лучше, в общем, никому ни от чего не стало.
Здесь нет места подвигу. Нет места открытой, чистой страсти. Автор-демиург как будто смотрит на происходящее с грустной улыбкой, ему и жалко своих героев, и грустно смотреть на их заранее проигранные дела. Все подается как-то с оговорочкой, с поправкой на то да на это. И действия, собственно,почти нет. Все дневники да рескрипты, да туманные разговоры, да отдельные, довольно динамичные, сцены, выглядывающие из этого киселя, как лягушки из болота. Иногда все зависает в мучительном то ли парении , то ли падении, как на стоп-кадре. Живо вспоминается Булат Окуджава с его не очень удачными историческими сочинениями вроде «Свидания с Бонапартом». То ли проза, то ли поэзия, то ли нечто неопределенное. О чем, бишь, нечто? Обо всем. И ни о чем конкретно. Слабосильная команда, а не роман.
Такая, мучительно скучная местами, авторская манера вполне адекватна его идейной концепции. Слабость. Бессилие. Мутный, серенький рассвет. Историю, по Юзефовичу, двигают не герои (их в его мире нет и быть не может). Не массы (они бессильны). Не высшие законы (немало страниц посвящено осмеянию этих законов, показу того, как все меняет нелепая случайность).
В общем, скучно жить на этом свете, господа. Что тогда, что сейчас, что в Греции, что в Перми. Вот и весь, по большому счету, сказ.
Михаил ГУНДАРИН
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!