Возвращаясь домой, Михаил Степанович рассуждал о последних событиях жизни. Он никого не замечал вокруг себя.
«Вот так я и потерял внука... Чего тут говорить — папаша стал признанным учёным. По радио, вон, даже говорят о нём. Хм, премии раздаёт... Ещё и щедрый — герой просто! Все его благодарят, жалеют... А меня кто пожалеет? Будто я не работал всю жизнь! Дождь, ветер, мороз, снег — стоял, как статуя на рынке, и деваться было некуда, дома — голодный пацан. А этот «голодный» пацан сегодня предал память матери... и меня бросил. На выходных, говорит, заеду...»
Ненависть никуда не делась, она каким-то непонятным образом изменилась, трансформировалась, перегрелась в душе Михаила Степановича... Но осталась.
Возможно, другой бы пересмотрел свой взгляд на смерть дочери. Ведь Елена узнала непроверенные факты именно от своего отца. С таким же успехом можно было обвинить и его в смерти молодой женщины. Ан нет, про себя бедного Михаил такое и подумать не мог, не допускал даже мысли. И теперь двадцать лет прошло, доводы укоренились в голове мужчины, обросли годами. Подобным образом действует на людей и телевидение вместе с «общественным мнением».
***
Алексей, как и обещал, приехал к деду в воскресенье. К приходу внука Михаил Степанович приготовил его любимый борщ. Молодой человек быстро опустошил тарелку и попросил добавки.
— Да, дедуля, соскучился я по твоему «борщецкому»!
— Там-то ты что ел все эти дни? — спросил дедушка, наполняя глубокую тарелку.
— Курицу ели, рис, макароны себе отваривал, — перечислял Алексей. — Дед, я хочу кое о чём тебя попросить.
— Слушаю.
— Ты ведь знаешь, что у меня сессия на носу, защита курсовой? В общем, горит всё...
— Что значит — горит? Старайся, ты можешь.
— Да я не про это. — Алексей отложил ложку в сторону. — Понимаешь, отцу прописали медикаменты, сказали, что нужно принимать их через равные промежутки времени, иначе может наступить ухудшение.
— Ну?
— Ты можешь с ним посидеть, пока я сессию сдаю? — задал главный вопрос Алексей.
— С твоим папашей? Никогда.
— Мммм-рррр, — зарычал от безысходности внук. — Хорошо, дед. Я предвидел этот вариант. Тогда возьму академический отпуск.
— Я тебе возьму отпуск! — возмутился Михаил Степанович. — Я не для того горбачусь, чтобы ты отпуска брал. Если твой отец деньги фондам раздаёт, значит у него и на себя деньги найдутся, правильно? Он может совершенно спокойно нанять себе сиделку. А ты не бросай свой институт. Не стоит это того.
***
Прошла неделя. Алексей нанял отцу сиделку и успешно сдавал сессию. Всё это время он жил у деда, а в это утро молодой человек чуть не проспал очередной экзамен.
Михаил Степанович помог внуку собраться и проводил его до порога.
— Ни пуха ни пера тебе, Лёшка. Темп не сбавляй, удачи.
— К чёрту, — бросил внук и буквально выскочил за дверь. — Если что, звони!
Закрыв за Алексеем дверь, Михаил Степанович услышал звонок сотового телефона внука. Гаджет сиротливо остался лежать на кухонном столе.
— Алло... — ответил за внука дед.
Звонила сиделка Савелия. Она сообщила, что ей срочно нужно отлучиться. Но в течение часа должна была прийти медсестра ставить капельницу. Женщина просила Михаила Степановича передать её слова Алексею, чтобы тот приехал и впустил медика в квартиру, потому что сам Савелий не может ходить.
— Ну и как я это ему передам? — безразлично спросил сам себя дед, глядя на погасший экран сотового телефона.
И тут Михаил Степанович понял, что у него появился шанс отомстить ненавистному отцу Алексея, и сам он не поехал к Савелию.