В 1875 году в Кокандском ханстве вспыхнула очередная смута. Правитель ханства, Худояр-хан был вынужден бежать в Ташкент под защиту русских войск.
Худояр-хан в последние годы правления поддерживал дружеские отношения с властями Российской империи. Несмотря на это Туркестанский генерал-губернатор фон Кауфман отправил его в ссылку в город Оренбург.
Любопытное свидетельство проживания опального правителя оставила французская путешественница Мари Уйфальви-Бурдон:
«Самым любопытным персонажем Оренбурга является Худояр, бывший хан Коканда, который был интернирован в этом городе; однако мы не смогли удовлетворить свое любопытство видом этого бывшего государя, потому что он был болен. Позволим себе сказать, что болезнь, охватило того, кого де Местр называл чудовищем, раскаяние не тревожило его сознание. Ведь этот маленький Нерон придумал, отрубить десять тысяч голов за несколько дней, чтобы положить конец восстанию своих подданных. Россия выплачивает ему пенсион в размере пятнадцати тысяч франков. Его фавориткой некогда была итальянка, которую он приобрел за приличные деньги, единственный человек, которого он любил и которая оказывала на него влияние. Когда русские взяли его в плен, она попыталась присоединиться к нему, но была убита по пути группой туземцев. Худояр собирался отомстить за ее смерть массовым истреблением, но русские помешали ему сделать это.
Плен не смягчил его свирепости; на застолье, сделанным в его честь губернатором Оренбурга, во время соревнований по стрельбе по мишеням, когда один из участников промахнулся. он воскликнул: "Убить его!"
Прекрасным вечером, за столом, между грушей и сыром, все гости в хорошем настроении, хан задумывается на несколько мгновений, находя своих соседей слишком упитанным, он вдруг спрашивает генерал-губернатора: «Не могли бы вы молча отрубить головы всем этим людям?» Этот вопрос, заданный азиатской флегматичностью, естественно, вызывает мороз в оживленном застолье; все непроизвольно содрогнулись под стальным взором этого пленного тирана. «Моя власть, - сказал губернатор, - не заходит так далеко». «Не настолько? — ответил он, — так мне жаль вас». После чего он снова принимает позу ленивого кошачьего покоя.
На что приходилось жаловаться, о хан, были твои бывшие подданные. Они, должно быть, были так же счастливы при вашем правительстве, как верблюды, управляемые киргизами, которых я вижу проходящими под моим окном. Бедные грады, недоедающие, подвергшиеся насилию, плохо ухаживающие, никогда не отдыхающие и покрытые седлом, которое имеет двойное назначение, покрывая их скелет и сохраняя часть тепла, которое пропускает их густая шерсть, данная им от природы.
Вместо бывшего правителя Коканда нам посчастливилось познакомиться с казахским султаном, могучего телосложения и здоровья, который был очень любезен с нами. Он выглядел откровенным и честным, и в нем не было ничего от вероломного лицемерия, характерного для Худояра.»
Перевод из книги Marie Ujfalvy-Bourdon, De Paris à Samarkand, le Ferghanah, le Kouldja et la Sibérie occidentale. Impressions de voyage d’une parisienne // Paris, 1880, стр. 57-59.
Из текста ясно, что француженка не общалась с Худояр-ханом лично и передает лишь услышанное в светском обществе Оренбурга в 1977 году. Очевидно, что проживающего в ссылке хана не любили и считали кровожадным тираном. Хотя и были вынуждены соблюдать политес, приглашать его на праздники и даже выплачивать ему пенсион в 15 тысяч франков.
И хотя ссылка была почетной, честолюбивый Худояр-хан не оставил своих планов вернуть себе власть и вскоре бежал из Оренбурга.
Прочесть об обстоятельствах побега можно на канале «Туркестаника» в публикации Куда пропала казна кокандского правителя Худояр-хана.
А в завершении - портрет самой отважной француженки, совершившей путешествие и написавшая о ней книгу.
