До Нового Года осталось меньше трёх недель. В последние годы зимы тёплые, малоснежные, а тут вдруг ударили непривычные для декабря морозы. Никита вышел из дверей школы, увидел впереди Данилу и Серегу и задержался на крыльце. Идти домой вместе с ними не хотелось. У них разговоры о девчонках, о новых кроссовках, планах на каникулы, а Никита не мог, не хотел тратить силы на пустые разговоры.
Достал из карманов куртки перчатки, надвинул на лоб шапку, накинул сверху капюшон куртки. На ступеньках крыльца он поскользнулся и чуть ни упал. Вышел со школьного двора и свернул в другую сторону. Вообще-то ему нужно было идти домой в ту же сторону, что и одноклассникам. Они жили в одном дворе. Но решил пойти другой, длинной дорогой.
Никита шёл мимо почты. Ещё в ноябре у входа повесили ящик с надписью «Для писем Деду Морозу» и приклеили листок с напечатанным адресом. Проходя мимо, Никита всегда с любопытством смотрел, кто опускает в него письма, но, ни разу не видел. Сегодня у ящика стояла молодая женщина в шубе и маленькая девочка в розовом комбинезоне и ярко-красной шапке с огромным помпоном.
Женщина достала конверт из сумочки, вложила его в толстую варежку на руке девочки и подняла её на руки. Малышка долго и неловко пропихивала конверт в прорезь ящика.
Навстречу шёл мужчина в толстой камуфляжной куртке. Они с ним встретились взглядами. Никита почему-то знал, что тот тоже подойдёт к почтовому ящику. Он присел на корточки и сделал вил, что завязывает шнурок ботинка, а сам следил из-под капюшона. Мужчина остановился, воровато огляделся по сторонам, достал конверт из кармана куртки и опустил его в ящик. Как ни в чём не бывало пошёл дальше.
«Скорее всего, написал письмо сам. Иначе, зачем бояться, что кто-то увидит». Никита по себе знал, что если очень хочешь сделать что-то незаметно, чтобы никто не видел, то тебе всё равно кажется, что все видят и знают.
Никита давно не верил в Деда Мороза. Но в то, что в Новый Год происходят чудеса, верил и ждал. В детстве, когда был таким маленьким, как девочка в красной шапке с помпоном, он тоже писал письма Деду Морозу. Писала, конечно, мама, он только говорил, какие игрушки хочет получить в подарок. Мама складывала листок и оставляла его на кухонном подоконнике. Она говорила, что ночью Дед Мороз пролетает мимо домов, заглядывает в окна и забирает письма. А в новогоднюю ночь развозит подарки.
- А как он возьмет письмо, если окно закрыто? - спрашивал догадливый маленький Никита.
- А я прикрою окно, потому что оставлять его открытым зимой нельзя. Но я не запру его.
- А как Дед Мороз запомнит, какой подарок кому подарить? Он не перепутает? Детей же много. – Не отставал Никита от мамы.
- Не перепутает, потому что он волшебник, – объясняла находчивая мама.
А утром Никита бежал к окну и смотрел, взял его письмо Мороз или нет. И с нетерпением ждал Нового Года, чтобы утром найти под ёлкой долгожданную игрушку.
Один раз, накануне праздника, к нему пришёл настоящий Дед Мороз. В голубой шубе, с белой длинной бородой, с большим мешком. Он достал из него коробку с паровозом и железной дорогой, вручил испуганному и восторженному Никите. А он так растерялся, что забыл выученный стишок.
Когда пошёл в школу, узнал от мальчишек, что родители сами покупают игрушки, подкладываю под ёлку, пока дети спят. Никакого Деда Мороза нет, это сказки. Вместо него приходят переодетые артисты или папы с приклеенной бородой.
Как-то незаметно Никита перестал писать письма. Но мама перед каждым Новым Годом спрашивала, не забыл ли он написать Деду Морозу. Они оба поддерживали эту шутку. Три года назад мама заболела. И стало не до шуток.
Ей сделали операцию, и каждые три недели она ложилась на несколько дней в больницу. «На химию», - говорила мама. Никита полазал в интернете и узнал, что это терапия, убивающая раковые клетки, а не название школьного предмета.
Сначала маме даже стало лучше. Она хорошо выглядела, всё делала по дому. Казалось, болезнь отступила. Прошлый Новый Год они встретили, как обычно: с ёлкой, мандаринами и салатом оливье. Но потом она похудела, стала быстро уставать. Теперь отец готовил и стирал. А Никита убирал квартиру и бегал за продуктами в магазин.
Последнее время мама почти не вставала. И не разговаривала. У неё начиналась одышка при малейшем движении, даже при разговоре. Она смотрела на Никиту, а ему казалось, что она его не видит, а глядит внутрь себя.
Никита вошёл в квартиру, вдохнул привычный спёртый воздух. Разделся и первым делом зашёл к маме в комнату. Она лежала маленькая, исхудавшая и постаревшая. Лицо сливалось с желтоватой застиранной наволочкой.
Отец сидел рядом на стуле, держа на коленях тарелку с бульоном.
- А мама сегодня поела. Почти пол тарелки бульона съела. И даже посидела на кровати. - Воодушевленно начал рассказывать отец. - Если так пойдет и дальше, то мы скоро встанем, правда, Наташа? - сказал он бодрее, чем нужно, и посмотрел на Никиту снизу вверх, призывая взглядом поддержать, разделить с ним надежду.
Никита видел, как он старался, очень старался улыбнуться. Но у него получилось вымученная кривая гримаса, а не улыбка. А в глазах застыл страх и усталость.
- Молодец, мам. – Никита тоже очень постарался улыбнуться. – А я пятёрку по истории получил. – Соврал.
Он получил тройку. Уже давно родителей не волновали его отметки, только здоровье мамы. Но нужно усилить успех мамы, удвоить его с помощью ещё одного успеха.
– Когда растает снег, мы втроём пойдём гулять, - твёрдо сказал Никита, и уверенно, как только смог, посмотрел в глаза маме.
- Иди, поешь, пока бульон не остыл. И захвати с собой. – Отец протянул ему тарелку.
Никита отнёс недоеденный мамой бульон, но сам есть не стал.
В своей комнате достал из рюкзака купленный на почте конверт, положил на стол, разгладил руками. Вырвал из тетради в клетку листок и долго сидел, уставившись на чистый лист.
Желание у него было только одно – чтобы мама поправилась. Совсем. Навсегда. Желать и мечтать – это одно. Но записать мечту на бумаге – это совсем другое. Письмо ведь кто-то читает, может, не один человек. И у них появятся сообщники, которые разделят их желание, надежду.
Никита написал несколько предложений, стараясь выводить буквы ровнее и разборчивее. Ведь его просьбу должны обязательно прочитать и понять правильно. Почему-то он был уверен, что теперь мысль о выздоровлении мамы не улетит, не раствориться в пространстве среди миллионов других мыслей, а крепко зафиксирована на бумаге, материализовалась в словах.
Никита сложил листок вчетверо и положил в конверт. Подписал его. Не хотел сначала указывать обратный адрес. Но как тогда Вселенная разберётся, чьей маме помогать? И он написал свой адрес и положил письмо в рюкзак. Завтра утром он пойдёт в школу этой же дорогой, мимо почты. Наверное, как тот мужчина, воровато посмотрит по сторонам и опустит конверт в ящик.
Никита делал уроки и возвращался мыслями к письму. Решал задачи и планировал, что летом снова устроится работать на почту. Будет разносить письма, журналы и рекламные проспекты. Он накопит денег, чтобы поехать с мамой на море осенью. На летнем солнце долго находиться ей нельзя.
Засыпая, он слышал, как отец менял маме памперс перед сном, тихо разговаривал с ней. «Пожалуйста, мне ничего не надо, только пусть мама поправится. Пусть снова улыбается. Пусть ругает меня за плохие отметки, смотрит строго и требовательно, а не внутрь себя, в свою болезнь. Пусть папа будет прежним весёлым папой. Пусть в квартире пахнет ёлкой и мандаринами, как раньше…» Повторял он про себя снова и снова, как мантру, и верил, что на этот раз его услышит кто-то там, наверху, во Вселенной, и обязательно выполнит просьбу.
Под ресницами Никиты поблескивали слёзы, пока он не заснул.
Пусть исполняются все заветные желания и мечты. Пусть наши родители будут живы и здоровы. Ведь пока они есть, рядом, мы ощущаем себя детьми.