"Красивый горный дикий край" Сурхандарья на самом юге Узбекистана встречает, стоит только ночным поездом пересечь Байсунский хребет. В поезде ночью меня колотило, сон был тревожным и в то же время глубоким - у меня такое не раз бывало при пересечении поездом гор.
На той стороне пугающе чистый воздух, мобильник ловит лишь в городах, а машины ездят на газу: если в Хорезме бензин вдвое дороже, чем в среднем по стране, то в Сурхандарье его попросту нет. На дорогах каждые несколько десятков километров стоят блок-посты с обязательным если не досмотром, то проверкой документов и записью всех проезжающих в амбарные книги - но очереди бывают редко, так как по сурхаиндарьинским дорогам в принципе ездит немного машин.
Один раз навстречу попалась колона военной техники, а местные шутят, что власть регулярно переименовывают кишлаки и термезские улицы, чтобы ввести в заблуждение террористов. Сурхандарья - узкий язычок Узбекистана между трёх весьма непростых государств - Таджикистана, Афганистана и Туркменистана.
Впрочем, как таковой Сурхандарье предшествует Байсун - земля на южных склонах одноимённого хребта с самыми красивыми в Узбекистане горами и самым колоритным бытом кишлаков, внешне не очень-то изменившихся со Средневековья - вплоть до того, что в некоторые можно доехать лишь верхом, и у входов в узкие ущелья с горных дорог ждёт пассажиров почти что рейсовый ишак.
На весь Узбекистан Байсун славится вышивкой, в первую очередь опять же сюзане и тюбетейками с потрясающе насыщенным цветом и кольцами растительных орнаментов, в основе которых зороастрийские символы практически исчезнувших ныне гиссарских кочевников. Байсунские сюзане довольно редки (всё же народу, а значит и мастеров, тут мало), но потому очень ценятся - вот тут, например, левое снято в Ургуте, а на правом чёрная папаха сходу выдаёт Хиву:
За байсунскими горами лежит Гиссарская долина - одна из трёх великих долин Средней Азии, остающаяся в тени Ферганской и Чуйской лишь потому, что очень уж далеко. Горы окружают с севера, а раскрывается она на юг, отделённая от Афганистана лишь Амударьёй, на которой стоит Термез. Дороги из него слагают почти равнобедренный треугольник - одна ведёт в Байсун и далее в "материковый" Узбекистан, другая - в Денау, откуда рукой подать до Душанбе. С байсунской дороги и следующие три кадра, а вёз по ней нас таджик, пол-дороги на чём свет стоит ругавший узбекские власти.
По официальным данным Сурхандарьинская область в Узбекистане самая "таджикская" - 12% населения, 250 тысяч человек, и в отличие от Самарканда и Бухары (в коих переписи обозначют говорящих на таджикском "ираноязычными узбеками") здешние таджики живут в основном в кишлаках: Гиссарскую долину Сурхандарья делит с юго-западом Таджикистана, где стоят Душанбе, Куляб и Курган-Тюбе и живёт 2/3 населения. Сурхандарья и сама только кажется (но очень стойко кажется!) малолюдной - на самом деле в ней живёт больше двух миллионов человек.
Священный камень у дороги, делающей ради него небольшой зигзгаг. Странных мест тут вообще немало - от древних чинар и священных маринок (рыбы такие) до загадочный "гравитационной аномалии" в горах, которая, рискну предположить, представляет собой лишь оптический обман.
Невысокий кряж служит своего рода границей Байсуна и "собственно" Сурхандарьи, и по аналогии с Тамерлановыми воротами Джизака это место вполне можно было бы назвать, скажем, Врата Искандера (но самые грозные Железные ворота отделяют Сурхандарью от Кашкадарьи):
Глиняные руины чего-то уже на подступах к Термезу. Из многочисленных "тепа", увиденных здесь мной в следующие дни, это была первая:
А необычный, даром что современный, круглый мавзолей встречает уже в самом Термезе, в в обширных и плоских предместьях:
И хотя равнинная Сурхандарья - это прозаичные поля оазисов, здесь реально не покидает ощущение "другого мира". Как уже говорилось, от нас её отделяют неприступные горы, а от Афганистана лишь Амударья.
Весь Узбекистан знает про Сурхандарью, что там невыносимо жарко, а как вы понимаете, для россиян и Ташкент всегда служил эталоном жары. Добавлю, что тут не только жарко, но и влажно - в сущности, это уже субтропики, и непривычный свет, незнакомый вкус воздуха впечатляют здесь с первых минут.
Если бывает Крайний Север - почему не быть Крайнему Югу? Алматинцы не зря шутили, что "есть на свете три дыры - Термез, Кушка и Мары": как и суровое Заполярье, эти жаркие края лежат за той невидимой гранью, до которой русский человек себя ощущает "своим".
Обманчив и вид бесконечных полей - они тянутся лентами вдоль рек, и если трассы пролегают по оазисам, то вот железная дорога порой уходит в настоящую песчаную пустыню, какой из вагонного окна и в Кызылкумах я не видел. Девственные пески видны и за Амударьёй на афганском берегу, уходя к горизонту, и признак Юга в Узбекистане и Туркмении - "афганец" или "афганский ветер", приносящий сюда пыльные бури.
Говорят, в Термезе они бывают такие, что не видно другой стороны улицы, но долетают порой и до Карши. Близость Афганистана тут вообще ощущается, да и самих афганцев мой взгляд не выхватывал из толпы термезских прохожих лишь потому, что вид местных сурхандарьинцев для меня был столь же непривычен.
И если тут так колоритна земля, то какие же на ней живут люди? Знаете, столько необычных типажей в ярких восточных нарядах я не видел ещё нигде. Даже у мужчин в порядке вещей национальные костюмы - вот например пара явных барласов в кашкадарьинских горах, облачённых в чапаны и тюбетейки:
Паломники из Сурхандарьи в кашкадарьинском Лянгаре. Когда я увидел этих женщин, первая мысль была "из Афганистана что ли?", вторая "точно из Таджикистана должны быть", а оказалось - что истина посередине:
Но не будем забывать о том, что есть здесь и русские люди, которых особенно много в Термезе - всё же и возродился он в 19 веке как русская крепость, и был столицей гарнизонов в советское время. В завершение рассказа - прохожие в центральном парке Карши. Край далёкий и чуждый - но не чужой...
