Набрала святой воды в полторашку. Кстати, там же можно было купить бутылки для воды, стоял специальный автомат с полторашками и пятилитровками. Рядом с купелью стояла коробочка для пожертвований. Денег класть не стала, мало ли кто потом этими денежками решит воспользоваться.
Вернулась в скверик. Девушка уже полулежала, полусидела на лавке. Шелби лазил по автомобилю, который не известно, как оказался припаркованным посреди пешеходной дорожки. Он слизывал всяких сущей, которые облепили авто. Видно боком проходящие пешеходы бросались в водителя нехорошими словами, превращающимися в мелких сущей. Вот их и подъедал наш бес.
- Ты чего делаешь? - спросила я.
- Ем, - ответил он.
- Вижу. Зачем?
- Они вкусные, ну и из-за них водила может попасть в аварию, а мне человека жалко, - он скорчил грустную гримасу.
- У тебя ПМС что ли? - не выдержала я.
- Чего? - вытаращил он на меня глаза.
- Да, ничего, ведешь себя, как девица. Насыпь ему пшена на крышу и пошли, - сердито сказала я.
- Зачем пшена? - удивился бес.
- Чтобы машину ставил в следующий раз в нужном месте.
- Ааа. Сейчас, - из руки беса посыпалось пшено на капот и крышу автомобиля.
Мы повернулись в сторону барышни и увидели, что ее подхватила под руку какая-то старушка, и уводит куда-то в другую сторону.
- Ну воще, безобразие какое-то, нельзя человеку на лавке полежать, сразу подберут и уволокут. Чего никто бомжей так не собирает и не тащит, - возмутилась я и ринулась вслед за бойкой бабушкой.
Догнала.
- Вы куда девушку потащили? - спросила я ее строго.
Бабулька на меня взглянула чистыми голубыми глазами и улыбнулась.
- Я ее, девонька, к себе отведу и чаем напою, что-то она совсем плохая. Я ее еще в церкви заприметила, как служба закончилась, так и пошла искать. А она тут на скамеечке притулилась. Не думай, я ничего плохого не замыслила, жалко ее, обидят горемычную, - стала говорить бабулька.
- Что же вы раньше ей не помогли, а только после службы на поиски отправились? - спросила я.
- Мне надо было отстоять эту службу, - она грустно улыбнулась, - Забавный у тебя бес, - она кивнула за мою спину.
Шелби носился за кошкой по скверу. Что с бесом?
- Что-то странное с ним творится, - я покачала головой.
- Идемте ко мне пить чай, - предложила она.
- Идемте, - согласилась я.
Девицу она явно не отдаст, больно уж она цепко в нее вцепилась.
- Томас, пошли, - позвала я его, - Оставь бедное животное в покое.
- К ней что ли идем? - он ткнул пальцем в старушку.
- Угу, - кивнула я.
- Бабки Матрены нам мало. Еще дом престарелых открой, - он шел и бурдел себе под нос.
- Открою, и тебя туда охранять поставлю, - усмехнулась я.
В подъезде девица начала заваливаться на бок. Я подцепила ее под руку и мы вдвоем с бабулькой заволокли ее в квартиру. Кое-как дотащили до дивана и бросили ее там. Бес в дом зайти не смог, на двери стояла защита.
- Извини, дорогой, но тебе здесь не место, - сказала бабушка и захлопнула перед его носом дверь.
- Но он же со мной, - удивилась я.
- И что? Мало ли что ты там себе надумаешь, и стану я кормом у беса, - покачала она головой.
- Я вообще ничего такого не думала, - обиделась я.
- Не стоит обижаться, для меня моя безопасность важней. Сейчас я ей кое-чего дам пожевать, она и очухается, - сказала бабулька и ушла на кухню.
Пока она ходила, я рассматривала комнату: ковер на стене, старенькая стенка с хрусталем и книгами, пузатый телевизор двухтысячных годов, диван, стол и два кресла. В красном углу красовались иконы и лампадка. Ничего примечательного в квартире не заметила, обычное жилище обычной пенсионерки.
Вернулась с какой-то плошкой, в которой находилась непонятная кашица. Она затолкала ее в рот девушке и запрокинула ей голову.
- Она не подавится? - напугалась я.
- Нет, - помотала старушка головой, - Я знаю, что делаю.
Через пару минут девушка вздохнула полной грудью и открыла глаза.
- Где я? - спросила она.
- Ты в безопасности, - ответила бабулька, - А теперь поспи, милая.
Барышня завалилась на диван и закрыла глаза.
- Во сне силы восстанавливаются. Ты этой ведьме не дала доделать свое гадкое дело, так что есть вероятность, что все обойдется. Идем пока чай попьем. Меня, кстати, баба Маша зовут, - сказала она и направилась на кухню.
- Меня Агнета, - представилась я, - А вы знахарка?
- Была когда-то, - ответила она, ставя на плиту чайник, - Даже людей когда-то принимала.
- Сейчас не принимаете?
- Нет, милая, силы уже не те, - она снова улыбнулась, - А ты куда столько свечей набрала? Кого-то чистить собралась?
- Для собственных нужд, - ушла я от ответа.
- Ясно, не хочешь говорить, не надо, - кивнула она.
Мы сидели с ней на кухне, пили чай с пряниками и разговаривала. Она рассказывала, как принимала людей, как потом болела после них, потому что некоторые вещи цеплялись и к ней.
- Я так до конца и не научилась не принимать близко к сердцу чужие судьбы. А если сочувствуешь, то становишься уязвимым для всякого. Надо уметь сопереживать, но и отталкивать от себя чужие проблемы и болячки, - покачала она головой, - Стала старше, тяжелее стало. Период восстановления длиннее. Как-то в один не прекрасный момент отказали у меня ноги. В больницу меня забрали, лечили, диагнозы даже какие-то ставили, только я знала, за что мне это. Девочку мне привезли на инвалидном кресле, ее вылечила, а сама в него села. Не получилось у меня болезнь с себя сбросить, только забрать.
- Ужас какой-то, - ахнула я, - И что у вас помощников не было?
- Был, только вот и помощники все разные, у кого-то сильные, у кого-то слабые. Кто-то силу дает, а кто-то за счет тебя и кормится. Когда ты сильный, то этого и не чувствуется, а если слаб, то пиши пропало.
- Ну, вот вы теперь ходите же.
- Хожу, но вот силы у меня теперь нет. Поменяла я ее на способность передвигаться. Молилась всем богам, просила, требовала, умоляла. Вначале не привычно мне было без моих способностей, а потом привыкла. Поменяла квартиру, переехала в другой район, и живу теперь жизнью обычной пенсионерки. Конечно, я многое знаю и все равно много чего умею, но предпочитаю ходить на своих двоих, - она грустно на меня посмотрела.
- А дети у вас есть? - спросила я.
- Да, есть, сын и дочь. Сын хороший, мне помогает, навещают меня со снохой и внуком.
- А дочь?
- А дочь не удалась, не получилась, я ее в интернат сдала. Там ей лучше, чем со мной, там профессиональный уход. Я езжу к ней, иногда на выходные забираю. Не осуждай меня, в жизни всякое бывает. За чужие болячки моя дочь рассчитывается, за мою гордыню, - она тяжело вздохнула и стряхнула слезу с носа, - Сейчас я тебе фотографии покажу своих родных.
- Может я пойду, а то у меня дела. Девушка вроде спит. Я вам свой телефон оставлю, если что позвоните, я ее заберу к себе или домой отвезу, - встала я из-за стола.
- Успеются твои дела, уважь старуху, посиди со мной еще полчаса, а потом пойдешь, куда хотела, - махнула она рукой, - Гости у меня бывают не часто. Кстати, я могу тебя научить всякому, если желание есть. Вижу у тебя дар имеется, надо его развивать.
- Я подумаю, - улыбнулась я.
- Подумай, я не всем предлагаю, - покачала она головой, и ушла в зал за фотоальбомом.
День какой-то сегодня странный, словно в Зазеркалье попала.