Несчастная осень
Мы так бежали!.. Рая поскользнулась, мы немедленно споткнулись! И я, и Галя тоже повалились рядом.
Но валялись мы не долго, мы, почти что, сразу встали. И принялись пинать с размаха новенький сугроб.
Мы дружим, мы подруги: Рая, Галя! Я. Я – Таня. Галя – это Галя, Рая – это Рая!..
…В сугробе стали получаться кругленькие норки, в них могли бы поселиться, например, зайчата. Взглянуть на них и обязательно сказать своё «Ого…»пришёл бы даже Саша.
Саша – старший брат, он ходит в школу. И пусть он ростом пока ниже папы, и просидеть ночь напролёт у телевизора ему пока не разрешают. Все думают, что Саша наш вовсю уже большой. Так думает и папа, думает и мама! Уверены, что Саша после школы может сам поесть. Про-кон-тро-лировать за кошкой, чтобы не драла диван. И если у него по арифметике не получается задача, папа, сразу так ему и говорит: «Ты взрослый умный парень, думай, думай!..» А если мы под самым носом телевизора играем дома в мяч. То мама ему скажет: «Ладно – Таня… Но ведь ты-то взрослый! И должен понимать…» Так что взрослой быть я иногда хочу. А иногда - не очень, даже не хочу.
А Галя, Рая, я – мы ровня, нам по пять… Купаться одинаково мы любим летом, одинаково – смотреть мультфильмы. И если Галечка вам скажет, что газировку она любит больше нас! Не верьте. Я и Рая любим его тоже, и нисколечко не меньше.
…Эта Галя!.. Лишь я сказала, что в моей норе поселится такой весь серенький зайчонок. Как Галя тут же заявила, что серенький – её! А беленького раньше поселила к себе Рая.
- Тогда!.. - я пнула кучу, - снег весь этот мой!
А потому! Что он у нашего забора, и он синий!
Сугроб и вправду голубел и Рая тут же закричала нам про свой! Про цвет она не помнила, но ростом тот сугроб у Раиного дома был не ниже. И не меньше!
Лишь Галя: Галя оказалась без сугроба. Потому что Галин папа! Когда она ещё спала, сугроб их возле дома раскидал. И Галя погрустнела.
Ну а Рая – у неё сугроб-то был! Вдруг объявила, что её сугроб пожалуй, будет даже выше, выше! Я закрутила головой – сказать, что всё это неправда!
…И ненароком посмотрела в небо. Там сейчас светило солнце. Как будто прямо из него, как будто прямо – сквозь! Нечастые снежинки. Кружась, сверкая, золотистой пылью, не спеша. Садились нам на голову, на нос…
Снежинки же, искринки - лишь зимой! И то не каждый день. И я тогда сказала, пусть они со мной не спорят! Что лето и весна, конечно, хорошо. А вот зима всех лучше. Лучше, лучше, лучше!
Почему?.. - как будто глупые, спросили Галя с Раей, - почему?.. Как будто никому не ясно, что зимой коньки и санки, лыжи! Наконец, синички. Зимой едим мы снег. А потому что он – зимой!
Ещё и потому. Что замечательным морозным зимним днём родилась я…
- И - нет!.. И – нет!.. И – нет!.. – скорее закричала мне навстречу Рая: - Нет!..
- Что – «нет…» – переспросила я, - или зимой вам - не синички, или мы не ели снег?..
Что снег мы ели, Рая согласилась – да. Но дальше глупо заявила:
- Лето лучше!
Что летом воробьи, вороны!.. Те самые синички. Будто позабыла: летом – воробьи! Вороны, голуби.
Но не синички! Синички летом улетают в лес, есть вредных червяков, чтобы лес от червяков не умер! А то, что день рождения у Раечки приходится на лето. Так тут никто не виноват. Синички из-за этого туда-сюда летать не будут.
А Рая всё кричала: "летом – босиком!.. Купаться!.. Можно без пальто!.."
Про «без пальто…» никто не спорит. Но тут Галя!.. Мы ей о зиме, о лете... А Галя стала говорить, что и весной!..
Мы сразу Галю перебили, потому что – что: весной, что ли, крыжовник?.. А в лесу малина, земляника?.. И Галя собралась уже сказать, что – да! Уже набрала воздух. Но потом признала, что ягод никаких весной, конечно, нет, весной одни цветы. И день рождения – её. И – потому…
- Ага-а!.. – опять вдруг закричала было Рая.
Но Галя вспомнила и закричала даже громче, что весной на нашей речке!.. Весной на нашей речке ледоход, и если кто про ледоход не знает!..
Про ледоход на речке я могла бы вспомнить без неё! Однажды папа, мама, Саша, я – во время ледохода мы на речке были. Плыли льдины. Толкались, выползали к нам на берег. И так трещали – словно где - из пушки…
Я уже из маминой свою выдёргивала руку, чтобы к льдинам подойти и, может даже, их потрогать! Как Саша шёпотом вдруг крикнул: «Посмотрите!..»
На льдине, на реке! Торчал пенёк. А сверху на пеньке сидела и плыла ворона. А куда плыла?.. Куда хотела, может, в гости, может, по своим делам. И интересно, может ли ворона так доплыть до моря?
Папа сказал, что при благоприятных обстоятельствах такое, пожалуй, возможно.
- А чем она будет при этом питаться? – спросила мама. И папа ответил, что проблемы нет. У вороны крылья, за пропитанием она вполне может слетать и на берег. Затем папа и мама рассмеялись, а я помахала вороне рукой.
…Весна была уже давно. Пока я вспоминала про ворону, Галя вспоминала тоже. Заявила, что весной – сирень… Что – «без пальто…»
Я согласилась. Но про «без пальто» уже сказали, чуть не двадцать раз. А одуванчики весной вокруг, конечно же, растут. И я уже хотела рассказать, как я и Саша с одуванами однажды!..
Но тут Рая: на три шага отбежала, чтобы стало больше слышно. И затараторила про лето: что летом - мёд!.. Что летом - груши!.. Огурцы!..
«Вес-на!.. Вес-на!.. Вес-на!..» - не слушая, кричала ей навстречу Галя. «Зи-ма!.. Зи-ма!.. Зи-ма!..» - подпрыгивала я.
Никто из нас не заступался лишь за осень. И не потому!.. А это просто осенью из нас никто не умудрился появиться. Просто некоторые - летом. Другие родились зимой. И кто-то там ещё - весной…