После болезни или долгих перерывах в тренировках я восстанавливал беговую форму в посадках. Чтобы не видели люди как я ползу, словно черепаха и называю это бегом.
Иной раз заходил в такие дебри, что уму непостижимо.
И в одном из оврагов, густо поросшим терновником, обнаружил кузов угнанных «Жигулей». Кузов был старенький, уже поржавевший, но алюминиевая планочка с номером кузова была как новенькая.
Мелькнула мысль, что надо бы сообщить в милицию. Через пару дней я побежал туда же, чтобы просмотреть возможность подъезда милицейским транспортом.
Увы! Кузов напополам был порезан сваркой. Алюминиевой планочки с номером кузова уже не было. В милицию было идти бесполезно…
В другой раз обнаружил кузов новенькой «семерки» белого цвета в посадке недалеко от поста ГАИ. Приехал старший лейтенант, глянул безысходно на ободранный изнутри кузов: «Варвары. А хозяин где-то горюет. И надеется, что найдется машина».
Поблагодарил. Расстались. И не знаю, предприняли что-либо по поиску угонщиков или спустили дело на тормозах…
А в третий раз в посадке, возле самой трассы обнаружил «Газель». Только не со стороны трассы, а со стороны полей. Так сказать, с черного хода. В кузове «Газели» под тентом находились высокие шкафы с какими-то приборами. Вечерело. И подумалось, что после работы молодые люди в кабине либо пиво пьют, либо занимаются любовью.
Но на следующий день утром, и на послеследующий в обед «Газель» стояла все там же.
Я пошел к участковому. Высокий, сухощавый парень выслушал меня, поблагодарил, пожал руку.
«Примем меры».
Ни фамилию не спросил, ни телефон не записал.
«Оно ему нужно, - подумалось мне,- своей головной боли хватает».
Но когда, дня через два, я побежал тем же маршрутом, «Газели» на месте не было.
Зря я плохо подумал об участковом. Оперативно принял меры. Молодец.