Неужели советская цензура пропустила явную крамолу?
В русском языке слово «перемена» имеет несколько значений. Во-первых, это может быть изменение, поворот к чему-либо новому. Во-вторых, перерыв между занятиями в учебном заведении. И в-третьих, каждое из блюд, подаваемых на смену одно другому в течение обеда, ужина. Это значение, помеченное в словарях как устаревшее, нас не интересует. Поговорим о переменах школьных и о тех переменах, что делают нашу жизнь другой.
Песни к кинофильму «Большая перемена» написали композитор Эдуард Колмановский и поэт Михаил Танич. Простенькая мелодия, жизнерадостный припев:
Радуга подковою —
Значит, непременно,
Ждёт нас что-то новое,
Ждёт нас перемена!
Название фильму дал кинооператор Анатолия Мукасей – двойное значение слова «перемена» здесь используется вполне оправданно. Создатели картины получили идеологическое задание – нужно такое кино об учащихся школы рабочей молодёжи, чтобы у зрителей возникло желание самим пойти учиться. Гегемона, каким считался рабочий класс, решили посадить за парту.
Что получилась в итоге? Та самая сцена, когда «прекрасный, безумный девятый А» чуть ли не полным составом усевшись в автобус, поёт про радугу и перемену, а за окном мелькают повторяющиеся пейзажи, и понятно, что автобус едет по кругу. Очень точная картина времени: иллюзия движения плюс искусственная бодрость и хоровая песня про перемену, которая не то чтобы обязательно наступит, а всего лишь ждёт нас - непонятно где и неизвестно зачем.
Казалось бы, тринадцать дет спустя Виктор Цой споёт совсем об ином: не нас ждёт перемена, а мы ждём перемен.
На самом же деле, что в том, что в другом случае ожидание – процесс пассивный, малодейственный. Выдать его за призыв к перестройке – ломке существующего порядка можно только при кипении эмоций и смятении умов.
В 1986 году, когда группа «Кино» выступала на четвёртом фестивале Ленинградского рок-клуба (созданного под патронажем КГБ), самые смелые мечтания реформаторов не заходили дальше «будем смотреть, читать, слушать, что захотим и ещё кока-колу вместо пепси». Многие так думали, не все говорили вслух.
Настоящую всесоюзную популярность группе «Кино» принесло кино – фильм Сергея Соловьёва «Асса». Он сходил на концерт, поговорил с Цоем и попросил не исполнять «Перемены» до выхода картины. Финальную сцену «Ассы» снимали в парке имени Горького – месте, которое стало своеобразным символом советского строя, триумфально утвердившегося на одной шестой части суши. И вот в этом-то сакральном парке несколько тысяч мальчиком и девочек светят зажигалками, чиркают спичками и подпевают:
Пеpемен тpебyют наши сеpдца,
Пеpемен тpебyют наши глаза.
Позднее режиссёр признался: «И вот в этой толпе — я готов дать расписку кровью — ни один не знал, каких именно перемен он хочет, и ни один по-настоящему их не хотел. Получилось так, что я с первой «Ассой», верьте или нет, послужил таким козлом-провокатором».
Дополняют картину воспоминания администратора съёмок Юрия Шумило: «<…> это было так страшно — вот эта чаша с неконтролируемой толпой, с этими огнями, с этими горящими глазами».
Песню Цоя называли «гимном протеста».
Самого автора раздражало, что она воспринимается, «как газетная статья о перестройке». Такое не раз случалось: люди, внутренне далёкие от революции, становились творцами революционного искусства.
Сигареты в pуках, чай на столе – так замыкается круг.
И вдруг нам становится страшно что-то менять.
Ещё одна песня о переменах тоже прозвучала в кинофильме и тоже в исполнении рок-группы. Ни знаменем, ни гимном она не стала, зато дала название первому альбому «Машины времени», изданному фирмой «Мелодия» - «В добрый час». За два года он стал самым продаваемым альбомом в СССР, хотя лидер группы Андрей Макаревич заявил: «Меня эта пластинка мало интересует».
В 1985 году в прокат вышел фильм Александра Стефановича «Начни сначала», где Макаревич играл, по сути, самого себя – умеренно оппозиционного официальному советскому искусству рок-музыканта. Лайт-диссидентство поощряли ещё во времена Андропова, а с приходом к власти Горбачёва интеллигентская кухонная фронда стала получать всё новые площадки и рычаги влияния. Песня «В добрый час» (музыка Александра Кутикова, слова Андрея Макаревича) – небрежно зашифрованное послание единомышленникам, набирающим силу.
В добрый час друзья, в добрый час,
Наши дни не зря, эти дни.
Я вас жду, я помню о вас
Знаю я, что мы не одни.
Перемены предстоят тотальные – и об этом заявлено уже в первых строчках.
Меняется все в наш век перемен.
Меняется звук, меняется слог <…>
Авторы песни уверены: победа будет за ними. Правда, в этом случае теряется сам драматизм борьбы, а значит, надо создать иллюзию опасности.
Пусть как никогда натянута нить,
Не стоит бежать, не стоит робеть.
Попсовая песенка вместила в себя краткую историю распада страны. Те дни, действительно, были «их днями».