Труд археолога тяжел и, часто, неблагодарен. Как и указывалось в более ранних рассказах Виталий Иванович Ухарь (он же Шеф) специализировался на некрополях (за что и схлопотал неблагозвучное прозвище). В тот сезон уму упорно не везло. Особенно в личной жизни (которая в виде сплетен тут же облетала весь музей, и становилась публичной).
Получив "от ворот поворот" от антрополога Татьяны (эту историю мы уже рассказали), Шеф попытался пристать к чертежнице, но на следующее же утро пришел со сломанной рукой.
Их краткий диалог, произошедший после этого, несколько прояснил ситуацию.
-Что ж ты, (нехорошее слово), не сказала, что дзюдо занимаешься?
Чертежница, ухмыльнувшись, ехидно ответила вопросом на вопрос:
-А что ж ты, (точно такое же слово), не спросил?
-Ну ты язва!
-Ну что ты, Виталик, я не язва, я так... легкий гастрит... .
На том инцидент был исчерпан, и шеф переключился на студенток-практиканток. Студентки были из Сибири, и у них было свое воззрение на нравственность, подкрепленное мощными сибирскими бицепсами, так что и в этом обществе никто не понял его тонкую натуру.
Шеф зачастил в соседнюю (московскую) экспедицию, в надежде что столичные дамы обладают более широким ... кругозором, и более свободными нравами.
Он не ошибся, но его хамоватая манера поведения, вызвала стойкую идиосинкразию даже у столичных дам. Из поллитркорректности, между собой они звали его ласково: "наш милый гендерозвон".
Этот день не задался с утра. Открыв глаза, он увидал на столе пятипудовую бомбу времен Крымской войны (тогда еще такие встречались при раскопках), в запальное отверстие которой были воткнуты цветочки.
Надпись на бомбе гласила "С днем рождения!". Да, забыл сказать, он панически боялся взрывоопасных предметов, и, даже такое вполне себе мирное изделие времен Крымской войны, внесло смятение в его душу. Бомба, уже лет сто взрывоопасной не была, но кто ж ему об этом расскажет...
Не оценив подарка, шеф с диким криком метнулся к двери. Когда суета улеглась Шеф погнал своих рабов вскрывать древний склеп, расположенный над пляжем, с поэтическим названием "Солнечный". Он был действительно, "солнечным", и к концу рабочего дня, после ударной работы, многие рабы были близки к солнечному удару.
Но филонить было нельзя: Шеф как хищный гриф-стервятник (питающийся не только стервами) высматривал в бинокль лодырей с высоты старой царской батареи. Во всяком случае так казалось, но лишь до того момента, когда кто-то из нас плюхнулся в пустовавшее на тот момент походное кресло Шефа, и поднес к глазам бинокль.
Лентяев-студентов на раскопе видно не было, зато удалось увидеть кое-что поинтереснее, например внутренность женской раздевалки на пляже. И вот тогда... Впрочем, не важно, что произошло тогда.
Важно то, Шеф, слегка оправившийся после получения "подарка" (возможно, он оправился тогда и под себя), решил залечить свой душевный цирроз, свежими находками.
Для этого он заставил своих верных рабов отвалить камень от входа только что найденного склепа, и, кряхтя от натуги, полез внутрь. Дальнейшее с трудом поддается описанию, ибо самым приличным словом, которое удалось расслышать снаружи, было "...банные бациллы!!!!". (Злые языки говорили, что он нас всех обозвал отнюдь не бациллами, и отнюдь не банными, а другими медицинскими терминами но, мы этому не верим!) Склеп оказался чисто выметенным, и на стене, алым ярким пятном сияла свежая надпись "Кто любитель женских талий, это Ухарь наш, Виталий!"
